Наследство Катарины

Прибыла полиция, место оцепили, ее отогнали от тела в сторонку и передали врачам. Когда доктор стал накладывать жгут, девушка поняла, что ранена. Больно ей не было. Позже она будет думать о том, что лучше бы чувствовала боль, а еще лучше погибла вместе с ним.

Ромка держал ее в неведении до самого конца, и даже после смерти ничего не изменилось. Полицейские доставали ее на протяжении полугода, вызывали в участок, допрашивали. Кто-то сочувствовал, кто-то обвинял в убийстве и грозил посадить. Но ей было безразлично, как и дальнейшая судьба – до недавнего времени.

Кто-то коснулся ее плеча, и она вернулась к реальности. Коллеги заинтриговано на нее смотрели.

– Тебе не нравится обед? – интересовался Артур.

– Извините, – потерла она глаза, чтобы не расплакаться, руки дрожали.

Обеденный перерыв закончился, и они засобирались в офис. Артур галантно пропустил ее, придержав дверь, и поравнялся.

– Вижу, тебе не очень хорошо. Ребята в курсе, что произошло, и я соболезную твоей утрате. Может, проводить тебя домой? – он был милым, девушка подняла на него полные слез глаза.

– Я на машине.

– Ничего. Я поведу, – озорно подмигнул мужчина, не замечая, что она вот-вот разрыдается.

Они добрели до фиата, подаренного ей Романом на день рождения. Катарина панически боялась больших машин, не понимая их габаритов, а на своем миниатюрном коне чувствовала себя уверенно. В тот день, когда они покупали машину, она выбирала так долго, что муж уснул на диване в гостевой зоне для посетителей. Артур сел за руль.

– Тесновато. Не привык я к таким малышкам, – улыбнулся он, и девушка покраснела.

Он вел аккуратно, не нарушая правил, а она его оценивала (впервые со дня смерти мужа она заинтересовалась мужчиной). Он был высок, худощав, блондин, имел ярко выраженные мужественные скулы, карие глаза, тонкие губы, время от времени превращавшиеся в ослепительную улыбку. Голос у него был приятный, не грубый, не раздражающий.

– Спасибо, – сказала девушка, как только он припарковал под окном автомобиль.

– Я только рад. Обращайся, – протянул он ей свою визитку.

Попрощавшись, Катарина поспешила домой, а он направился в сторону метро. И, лишь закрыв за собой дверь, она поняла, что у нее предательски подгибаются колени. «Бродяга» встретил ее в прихожей и с надменным видом прошествовал к мискам.

– Ненавижу кошек, – ворчала девушка.

Отужинав, она достала его визитку и прочла: – «Муромов Роман». Тряся головой, она на мгновение зажмурилась и взглянула вновь: «Заречный А.В., телефон, адрес фирмы». Успокоив нервы, девушка отложила визитку, и ей припомнился случай, когда они с мужем обсуждали предстоявшую свадьбу, и как Роман позволил ей оставить свою фамилию. Правда, малышу он хотел дать свою. И все бы ничего, но в угольно-черных глазах была невероятная печаль. Катарина всегда чувствовала, что супруг скрывает больше, чем она смеет предположить.

Ночью ей не спалось, предстоящая поездка интриговала, и Артур интересовал не меньше. Стоило ей закрыть глаза, как перед внутренним взором возникала его притягательная улыбка. Было в нем что-то необъяснимое, располагающее, и в тоже время приторное, как чересчур сладкий пирог. Она застыдилась своих мыслей и завспоминала о муже, который при жизни, также как и Артур, являлся душой компании. «Бродяга» устроился у нее в ногах, – раньше он себе этого не позволял. Пушистый комок чувствовал, что ей лучше, и пытался втереться в доверие. Кошки сами выбирают хозяев, но этот нуждался в лидере, а не в сопливой девчонке с петлей на шее.

Медленно и неторопливо, она провалилась в сон. События набирали обороты, и девушка вскочила, судорожно вытирая пот со лба. Находясь в сонном состоянии, она пошла на кухню и заварила себе крепкий, ароматный кофе. На дворе стояла глубокая ночь. Глоток за глотком сон уходил, глаза открывались. Катарина вспоминала то, что ей снилось.

Она брела по развалинам какого-то дома, кирпичи втыкались ей в ноги. Миновав кирпичные преграды, девушка остановилась на ровной земле. Впереди распростерся лес. Зеленые, густые кроны шуршали на ветру, а затем поток воздуха усилился, становясь холодным и пронзающим до костей. Она поежилась, запахнув плотнее халат. Тучи исчезли, и в лучах восходящего солнца перед ней предстал ее супруг. Он светился и выглядел великолепно. «Впрочем когда было иначе?» Роман сделал несколько шагов, стало холоднее, зубы девушки застучали. Она смотрела на человека, которого любила больше самой жизни, и хотела лишь одного – вернуть его.

– Во сне ведь это возможно?

Он лукаво смотрел на нее, прищуриваясь, и на душе становилось теплее. Даже после смерти муж знал в чем нуждается его Катарина.

– Моя любовь! Прости меня за то, что оставил тебя одну, – грустно сказал он, и девушка наконец обрела дар речи.

– Что ты натворил?

– Тебе лучше не знать. Хорошо, что он остановился на мне, – между ними повисло неловкое молчание. —Живи, маленькая. Мне нет покоя, пока ты блуждаешь во тьме и сводишь счеты с жизнью. Ты должна отпустить меня. Ради себя, ради меня. Позаботься, пожалуйста, о «Бродяге».