Наследство колдуньи

— Значит, не верьте ничему, Жерсанда. Но помните, что он окажется в опасности, если приблизится к Альгонде. Пускай свершится то, что предначертано.

— Но ведь если он увидит малышку…

Презина вздохнула.

— Лишь бы Альгонда осталась жива! Остальное образуется. А теперь идите!

Жерсанда схватила флакон и встала.

— Еще одно слово! — остановила ее Презина. — Никто, особенно Марта, не должны видеть этого флакона. Он представляет огромную ценность даже когда опустеет, и вы должны вернуть его мне.

— Так может, перелить эликсир в другую емкость, не такую ценную?

— К сожалению, в таком случае он утратит свою силу, а сейчас ценна каждая капелька! Храните его как зеницу ока! Как собственную жизнь и жизнь той, кого он должен спасти!

Презина проводила Жерсанду до порога. Та вышла и торопливым шагом направилась к замку, испытывая и облегчение, и тревогу от груза ответственности, который отныне ей предстояло нести на своих плечах.

В замке ее встретили приветственными криками и поздравлениями. Мэтр Жанисс не мог больше ждать: сидя на облучке повозки, любезно предоставленной им для поездки хлебодаром, он всем желающим рассказывал о предстоящей свадьбе.

— А вот и вы, моя суженая! Залезайте в повозку, пора ехать! — крикнул он Жерсанде. Щеки у него были красные, голос — хриплый.

Жерсанда нахмурилась и погрозила ему пальцем:

— Я смотрю, вы уже навеселе, мэтр Жанисс! Посреди бела дня! Вот новость!

Повар смущенно улыбнулся, осознавая справедливость укоров, однако он был так счастлив, что ничто не могло испортить ему настроение.

— Всего-то пинта пива или две, не больше! Черт подери, по такому случаю грех не выпить! Столько времени я ждал… Жерсанда! Вы же не станете меня бранить, когда мы еще не женаты?

Жерсанда не успела ответить. Из дома кузнеца с мечом на плече вышел Матье. Она понятия не имела, что сказал ему мэтр Жанисс, чтобы добиться согласия на эту поездку, но юноша весело насвистывал, а подойдя, проворно вскочил на облучок. Повозка качнулась, и если бы Матье не успел вовремя схватить его за рукав, мэтр Жанисс свалился бы на землю под насмешливый хохот зевак. Одна только Фанетта не вышла их провожать. Но Жерсанда этого не заметила. Погруженная в свои мысли, она села рядом с Матье, а повар переместился в повозку.

На самом же деле Фанетта тоже была неподалеку. Спрятавшись в темном углу, девушка недобрым взглядом созерцала сцену отъезда.

Когда Матье выходил из кузницы со своим мечом, Фанетта преградила ему путь.

— Ты вернешься? — спросила она.

— Я дал тебе обещание, Фанетта. И я его сдержу.

Однако, когда повозка тронулась и покатилась к воротам замка, она подумала, что, возможно, больше никогда его не увидит.

Глава 20

Возвращение домой было странным. Филиппина, к которой вернулась надежда, радостно вслушивалась в болтовню сестер, но отец и Сидония не обменялись ни единым словом. Они даже ни разу не посмотрели друг на друга, словно после серьезной ссоры. Быть может, припадок безумной обитательницы аббатства произвел на них такое тяжелое впечатление? Когда Филиппина заговорила об этом, они оба, казалось, смутились, и Сидония поспешила переменить тему и завела разговор о рыцарском турнире в Романсе. Странная поездка, что и говорить… Спрыгнув с подножки кареты во дворе замка, Филиппина бросилась в комнату Альгонды, страшась, что та могла умереть в ее отсутствие.

Горничная ослабела еще сильнее и выглядела хуже, чем на рассвете. Было очевидно, что ей очень плохо. Священник, пришедший, чтобы ее соборовать, предложил позвать к постели умирающей экзорциста: стоило капле освященного масла упасть на лоб молодой женщины, как она задрожала и выгнулась дугой на кровати. С той минуты никто не осмеливался переступать порог ее комнаты. Было решено ждать возвращения барона. Малышка Элора плакала не переставая. Кормилице не удавалось ее успокоить, и если бы не постоянное присутствие в комнате Марты, она бы тоже убежала, поскольку была уверена: и мать, и дочь одержимы дьяволом.

Филиппина выслушала все опасения челяди и священника и рассердилась. Приказав перенести колыбель малышки в спальню Альгонды, она вслед за слугами вошла в комнату, а когда те вышли, заперла за ними дверь. И в ту же секунду Элора перестала плакать.

Филиппине пришлось надавить пальцами Альгонде на щеки, чтобы заставить ее открыть рот. Девушка вылила ей на язык немного эликсира, который сестра Альбранта отлила в маленький глиняный флакон и передала ей с указаниями, как его следует применять. Склонившись над лицом Альгонды, изо рта которой исходил неприятный запах разложения, она со страхом и надеждой ждала первых признаков действия эликсира. Сжимая в руке руку своей наперсницы, подруги и любовницы, она шептала во вновь установившейся тишине слова любви, рвущиеся у нее из сердца.