Наследство Лэндоверов

Порой мне кажется, что в твоем сердце, Кэролайн, сидит какой-то червячок, зерно горечи, которое отравляет тебе жизнь и порождает искаженный взгляд на некоторые вещи. Если я тебе посоветую выкинуть этого червячка из своего сердца, ты можешь ответить, что это невозможно. Возможно. Я знаю, что сделать это будет очень трудно, но ты не сможешь быть счастлива до тех пор, пока не освободишься от него. Принимай то, что судьба сама дает тебе в руки, и будь благодарна ей за это, Кэролайн. Порой жизнь — это компромисс. Со мной такое было. Я взяла от жизни все, что могла, и по большому счету мне не на что пожаловаться.

Время от времени у нас с тобой заходил разговор о замужестве. Как мне было бы хорошо, если бы я еще застала тебя счастливой женой и матерью. Именно это и является, пожалуй, идеалом для любой женщины. Тебе подойдетдалеко не всякий мужчина. Тебе нужен в определенном смысле вожак, человек умный и сильный. Такой, какого ты смогла бы уважать. Запомни это, Кэролайн.

Ладно, хватит морализировать.

Прощай, дитя мое. Именно так я к тебе и отношусь. Как к дочери, которой у меня никогда не было. А если бы и была, то мне хотелось бы, чтобы она была в точности как ты.

Думаю, ты уже более или менее успокоишься к тому времени, когда станут оглашать завещание. А сейчас тебе еще тяжело.

И еще раз хочу сказать: не плачь обо мне. С той минуты как глупый старик Цезарь споткнулся о то злосчастное дерево, жизнь моя стала такой, что смерть — это в любом случае самый лучший выход. Я все равно не смогла бы жить парализованной. Лучше уйти с достоинством, пока еще сохранилось уважение к себе.

Спасибо тебе за все. Постарайся найти свое счастье. Поэт из меня неважный, так что я лучше скажу чужими словами. На днях мне попалась на глаза одна вещь. Шекспир, кажется. И там встретились строки, которые уди-

еительно красиво и точно выражают все то, что я хотела сказать тебе о своем уходе из жизни. Вот эти строки:

Ты погрусти, когда умрет поэт,

Покуда звон ближайшей из церквей

Не возвестит, что этот низкий свет

Я променял на низший мир червей,

И если перечтешь ты мой сонет,

Ты о руке остывшей не жалей,

Я не хочу туманить нежный цвет

Очей любимых памятью своей[16].

Твоя кузина Мэри».

Казалось от горя у меня на время помутился рассудок. Теоретически я была морально готова к тому, что кузина Мэри может умереть, но когда это случилось на самом деле, потрясение было огромное. В какой-то мере спасало лишь осознание новой ответственности и дела, которые помогали отвлечься.