Наследство любимой тещи

– Порядок, – заявил он, совершенно не разобравшись в причине такого внимания Марины к его персоне. – Все получилось наилучшим образом.

– Что получилось?

– Книгу мы вернем сами. Вот его адрес.

К огромному облегчению Марины, бумажка оказалась с адресом некоего Вячеслава, живущего в Санкт-Петербурге на улице Солидарности.

– Что у них там на улице Солидарности своей библиотеки нет? – сварливо пробурчала Марина, которая все еще не отошла от охватившего ее приступа ревности.

Но Саша по-прежнему ничего не замечал и спокойно ответил:

– Насколько я понимаю, этот Слава Гончаров много времени проводил в доме, где держали похищенных девушек. И, наверное, ему было удобнее брать книги поблизости от него. Э-э-э?.. А что это с тобой?

Последний вопрос был адресован Марине, которая застыла с вытаращенными глазами. У нее вроде бы даже дыхание отсутствовало.

И Саша встревожился:

– Мариночка, ты в порядке? Скажи мне, если что-то не так.

– Как ты сказал, фамилия этого Славы?

– Гончаров.

Марина выдохнула:

– Это же наш Славка!

– В каком это смысле?

– Наш сотрудник! Вячеслав Гончаров! Тот самый, который увлекался гипнозом и всякими там практиками, касающимися манипуляций с человеческим сознанием.

– Ты уверена?

Вместо ответа Марина кивнула.

– Была у меня такая мыслишка и раньше. Когда соседка начала описывать сторожа с Озерной, десять! Как она сказала? Худой, бледный, болезненный, зовут Слава. Я еще подумала, просто один в один как наш Гончаров и еще книжки по гипнозу читает.

– Соседка еще про бороду упоминала. И про очки.

– Ну что борода? Бороду и прицепить можно. И очки, между прочим, с простыми стеклами тоже не проблема на нос нацепить. Но решила, что такого совпадения не может быть, это кто-то другой. Конечно, ведь наш-то Славочка весь из себя такой занедуживший, на больничном листе сидит. Я с ним пару дней назад разговаривала, он мне в подробностях описывал, с какой сильной ангиной ему довелось свалиться. Я ему еще сочувствовала и названия лекарств диктовала. Он все записывал, а сам… Сам в это время вовсю готовил похищение Ирусика! Видимо, с двумя своими жертвами он уже наигрался, его потянуло на кого-то свеженького. Вот он и выбрал себе Ирусика.

– Но почему именно ее? И почему он выбирал себе жертвы исключительно среди своих коллег?

– И вовсе не обязательно, что он резвился только в нашем коллективе! Он мог и со стороны девчонок себе нахапать, просто нам об этом ничего пока что не известно! Вот мелочь подлая! А я-то ему всегда сочувствовала! А он в это время, возможно, планировал, как будет похищать уже меня! Вот гаденыш! Найду – придушу! Сверну его тоненькую шейку вот этими самыми руками!

Саше стало даже как-то не по себе от того бурного негодования, которым фонтанировала Марина. Не то чтобы Саша оправдывал поведение Славы, но все-таки находил, что определенная ему Мариной кара слишком строга. Все-таки свои жертвы Слава возвращал в целости и сохранности, он к ним даже пальцем не притрагивался. Девушки возвращались в обычную жизнь лишь с небольшим провалом в памяти. Согласитесь, это не такой уж серьезный недостаток.

Да, Слава держал девушек в подвале, но, наверное, все же заботился о них. Ведь все врачи, осматривающие бывших пленниц, в один голос утверждали, что Наталка с Анкой вернулись к обычной жизни в свои семьи в хорошей физической форме. Обе девушки нисколько не похудели, не побледнели, с ними все было в полном порядке, за исключением короткого периода амнезии. Но и память, как оказалось, к девушкам способна возвращаться. А учитывая, что могло с ними приключиться в других руках, отношение Славы к своим пленницам можно было назвать более чем гуманным.

Но когда Саша все эти доводы изложил Марине, она лишь презрительно фыркнула:

– Хорек!

И всю дорогу до города Саша пытался понять, к кому именно относилось это уничижительное словечко. К нему или все же к преступнику?

Хотелось бы верить, что к преступнику, но что-то подсказывало Саше, вздумай он как-то не так повести себя, Мариночка и его самого точно так же бы припечатала.

Глава 5

Как и опасались сыщики, Славы дома не оказалось.

Им открыла дверь его мама – милейшая женщина, которая велела звать ее просто тетей Надей.

– Ой, вы с собачкой! – воскликнула она с радостью и тут же спохватилась: – Но к нам с животными нельзя! У сына сильнейшая аллергия на шерсть! Особенно на кошачью, но с собаками тоже лучше не рисковать.

Пришлось Барона оставить за дверью. После этого мать Славы дала разрешение переступить порог своей квартиры. Она же объяснила друзьям, что сын ушел на прием к врачу. И явно обрадовалась, узнав, что ее сына пришли проведать коллеги с работы. Сашу она тоже ошибочно причислила к их числу, а он не стал разубеждать женщину в ее ошибке.

Мама у Славы оказалась человеком разговорчивым: как открыла дверь, так и не умолкала ни на минуту. Рассказала, как тяжело ей было растить Славу одной. Сколько она набегалась с больным ребенком по врачам в детстве, да и потом тоже. Как родная семья практически в полном составе отвернулась от нее, предоставив самой выпутываться из ситуации.