Наследство. Моя сиротка

Миша схватил меня за руку, и я изо всех сил выдернула ее из железной хватки. Но через секунду оказалась прижатой к его груди.

— Я не отпущу тебя! Ты — моя жизнь! — произнес по слогам с нотками отчаянья.

— Я возненавижу тебя! — Миша отстранился и посмотрел на меня, а по моим щекам лились горячие слезы. — Я ненавижу тебя! — вложила всю боль и горечь в эти слова.

Миша отступил назад, не сводя с меня глаз. И я поняла, что этими секундами надо воспользоваться, иного шанса не будет. Схватилась за ручку чемодана и направилась к выходу, приказывая не оборачиваться, не смотреть в любимые глаза.

Спустившись в гараж, взяла первую попавшуюся машину и выехала на свежий, морозный воздух. Охрана не останавливала меня и я оказалась за периметром дома.

Выдавила все, что смогла из машины. Слёзы мешают видеть четко дорогу. Нажала на тормоз, но не ощутила снижения скорости. Ещё раз и ничего не изменилось, машина неслась на всей скорости вперёд. Паника накрыла меня, когда впереди появился поворот.

Секунды хватило, чтобы понять, что будет дальше. Дотянулась рукой до живота и закрыла глаза. Любовь к маленькому созданию согрело теплом.

— Я так хочу тебя увидеть! — слеза скатилась по мокрой щеке.

Чувство падения и резкого взлета окружило мое сознание. Боль от впившегося ремня заставил открыть глаза. Все кружилось, висок обожгло от рези. Мой мир уместился в нескольких ярких картинках из воспоминаний. Той боли, того счастья и той любви.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 34

Михаил Орлов

Дверь захлопнулась, а я все стою, не веря в то, что произошло. Злость сменяется отчаяньем. Откуда она могла узнать все?! Только узкий круг знает обо всем и один из них мой отец, но ему не выгодно этого делать.

Достал телефон и набрал отца. Пока шли гудки, поднялся в кабинет и обнаружил открытый ноутбук и старый телефон рядом.

Схватил рухлить и открыл контакты. Отец поднял трубку.

— Hallo, mein Sohn.1

— Ich rufe dich zurück2, - положил телефон.

Один из номеров я знаю наизусть, а второй не трудно догадаться. Вот откуда растут ноги. Значит бывший решил отыграться, а Тата как нельзя к стати пришлась.

Мне надо остановить мою девочку, пока она не наделала глупости. Набрал ее номер, и мелодия проиграла из соседней комнаты. Выругался про себя и побежал к машине. Через пять минут уже выехал за ворота. Я не знаю, куда она может ехать. От мысли, что она направилась к Богданову, сносит голову. Вдавив педаль сильнее. Я даже не знаю, куда точно еду, но мне надо все рассказать ей. Сомневаюсь, что кто-то потрудился рассказать Даше о моей ссоре с отцом, да я и сам хорош. Давно надо было все рассказать, она видела что, что-то происходит, а я, дебил, решил не вмешивать ее в это.

Ударил по рулю от отчаянья. Холод из окна не отрезвляет. На повороте резко ударил по тормозам. То, что меня заставило остановится, не хотело вбиваться в мое понимание. Выскочил из машины и побежал по грязному, взъерошенному снегу.

Ошибки никакой нет! Это моя Ауди из гаража, которую взяла Даша. Не помню, как вскрыл дверь у перевернутой машины, отстегнул ремень и вытащил свою маленькую девочку.

Размазал кровь на ее лице и нащупал пульс, затаив дыхание. Выдохнул, слабый, но есть. Постучал по карманам, но телефон остался в машине. Поднял девочку и аккуратно, как можно быстрее двинулся обратно.

Положил свою ношу на заднее сиденье и сел за руль, вдавив педаль до упора. Дрожащими руками набрал глав врача лучшей частной клиники и обрисовал ситуацию.

— Девочка моя, только держись! Слышишь меня?! Мы все исправим, только останься со мной! Ты не можешь уйти!

Я летел, а мне казалось, что слишком медленно. Я проклинал себя и всех вокруг. Будучи атеистом, готов поверить во все, что угодно, лишь бы все обошлось.

Это ад, не иначе. Когда она уходила, я думал, что хуже быть уже не может. Но, сука, судьба издевается надо мной. Я готов принять любые испытания, лишь бы с малышкой все было хорошо.

Врачи уже ждут на улице, и только успел передать, как ее загородили от меня и увезли.

Мой персональный ад длился несколько часов ожидания. Все боялись подходить ко мне и не зря. Телефон разрывался от звонков, на которые даже не смотрел. Сейчас мой мир там, за закрытыми дверьми, которые никак не откроются, дав облегчения.

Почему они так долго?! Каждая минута выжигает меня страхом. Ещё чуть-чуть и я готов снести эти чёртовы двери с петель.

Наконец-то мое желание исполнилось, и опротивевшие белые двери реанимации открылись. Врач подошёл ко мне без улыбки, и каждая секунда его молчания подписывала ему приговор.

— Мне очень жаль, мы не смогли спасти вашу жену, но ребенок жив и очень слаб.

Мир пошатнулся, звуки доносились из далека, как через плотное стекло.

— Повторите.

Я не узнал свой голос. Хриплый, потерянный, чужой.

— Мы сделали все что смогли, но кровотечение не удалось остановить и…