Наследство. Моя сиротка

Пошла умываться, девочки ходят сонные. Ещё не перемывают вчерашнее свидание, что странно. Значит и они Юлю не видели ещё. Нашла ее, когда вернулась к себе. Выглядит она печально, но целая. Обняла ноги и никуда толком не смотрит. Присела рядом и обхватила за плечи, как маленькую, несмышленую девочку.

— Все так плохо прошло? — заглянула в печальные глаза.

Шмыгнув носом, кивнула мне в ответ.

— Расскажешь?

— Да что там рассказывать?! — поникшим голосом начала подруга. — Привезли меня в дорогой машине. Там даже кожей пахло, представляешь? А ресторан! Ты бы видела его! У меня челюсть отвалилась от этой роскоши. Все двери тебе открывают, на «Вы» обращаются. Как будто в другом мире оказалась! Сказка!!!

Тишина затягивалась, а я не хочу ее торопить, сама расскажет. Юля сглотнула и продолжила еле слышно, боясь спугнуть воспоминания.

— Проводили меня на самый верх, а там купол и небо уже темнело. Вокруг свечи и один столик. НАШ столик! У меня ноги тряслись, от того, что видела! Просто мозги выносило, — Юля посмотрела в окно, где уже вовсю светило солнце.

— И что дальше? Вы увиделись?

Она печально улыбнулась и кивнула.

— Не сразу. Ко мне подошёл такой красивый молодой мужчина и сказал, что МОЙ спутник задерживается. Представляешь, МОЙ?! А потом он пришел и всё! Сказка закончилась! Посмотрел на меня как на отребье, и с каменным лицо стал спрашивать, что я тут делаю? Ну как так, Дашь? — посмотрела на меня с жалобным выражением.

— А ты что ему ответила, как объяснила?

— Правду сказала, ну почти правду. Что ты отказалась от букета и свидания, а я питаю теплые чувства к нему, и вот я здесь. Слушал меня, не перебивая, а потом заявил, что я могу отужинать за его счёт. Развернулся и ушел!

Подруга уперлась мне в плечо и заплакала. Глажу ее шелковые волосы цвета пшеницы и чуть покачиваю, что бы успокоилась.

— Дуреха! Из-за мужиков слёзы лить. Да знаешь, сколько у тебя таких будет?!

— Он такой брутальный, а какой голос!! До дрожи пробирает. Богатый, — зашмыгала носом мне в плечо. — Все смеяться будут надо мной!

— Не будут! Никому и не надо знать, как у тебя вечер прошел!

— Правда? Ты никому не скажешь? — выпрямилась и посмотрела на меня красными глазами.

— Конечно, правда. Я могила, — подняла руку в клятвенном жесте. — Только если ты не перестанет лить из-за этого тирана слёзы, все всё поймут.

Юля кивнула и стала переодеваться. А я облегчённо выдохнула. Ну, хоть не по уши влюбленная, а то тут и МЧС не помогло бы. Да и я ждала худшей развязки.

Юляшка успокоилась и стала рассказывать, как она отомстила, заказав все самое дорогое и пока все не попробовала, не ушла. Люблю ее за эту отходчивость и оптимизм. Но сомневаюсь, что это можно назвать местью такому толстосуму.

Следующие пять дней прошли без большого шума и суеты. Подруга придумала историю, и все перемывали ей косточки. Кто-то завидовал, а кто-то искренне за нее был рад. От Ромы так и не было ничего слышно, как будто и не было вовсе. Вот только я помнила и не могла успокоится. Его друзья постоянно сбегали из детского дома и никому не говорили куда. Да я уже смерилась с этой неизвестностью. Раз меня предпочли не ставить в известность происходящего, значит, не посчитали нужным. Да и нужна ли я вовсе. Чем больше об этом думаю, тем ужаснее лезут мысли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​ ‌‌‍Глава 8

В субботу, после завтрака, к нам зашла Нина Александровна, и прервав нашу уборку, посмотрела на меня с раздражением. Хотя, это привычное для нее выражение лица. Вечно чем-то недовольная и стервозная. Девчонки подтрунивают над ней. Говорят, что ей попросту мужика не хватает.

— Кобаль, вот скажи, я похожа на почтальона? — я помотала головой в отрицательном жесте. — Так скажи мне на милость, почему через меня передают тебе посылки? — протянула мне подарочную коробку и, не дождавшись объяснений, вышла, хлопнув дверью.

Может ей и правда мужика надо? Мы переглянулись с Юлей и расположились на моей кровати. Смотрели на коробку, как на бомбу и не решались раскрыть. Молчаливая беседа глазами затянулась.

— У меня два варианта, — решила высказаться Юля. — Нет, три. Это бомба! — загнула пальчик, считая. — Или один из этих, — махнула головой за плечо. — Орлов или Богданов. Открывай!

Почему-то я уверенна, что это точно не от Ромы и со вздохом, начала рвать упаковку. Открыла черную, картонную коробку с какой-то золотой эмблемой и вытащила оттуда красный, замшевый футляр. Кажется, мы обе перестали дышать. Когда открыла, то и вовсе забыла как это делать.

Там лежало ожерелье, такое, что дух захватывает. Золотую лозу украшают маленькие листки из изумруда и вкрапленных брильянтов. В том, что это не стекляшки, сомнений никаких быть не может. Мы открывали рты и ловили воздух, как рыбки на суше.

— Да оно же не меньше шести нулей стоит!!! — первой отмерла Юля.

— Надо вернуть!