Наследство Найтингейлов (Том 2)

- Нет!
- охнул он, опомнившись и отскакивая от Элис.
- Нет, Кэролайн!

Но поздно. Кэролайн, собрав все силы, опустила табурет на его голову и, отступив, молча наблюдала, как он обмяк и медленно падает. Элис пришлось оттолкнуть Беннета, чтобы тот не свалился на нее.

- О, мисс Кэролайн, клянусь, я не просила его приходить! Даю слово, мисс...

- Тише, Элис. Погоди, я проверю, жив ли чертов негодяй.

Встав на колени, Кэролайн прижала ладонь к сердцу Беннета.

- Не умер.., как жаль.., - покачала она головой, поднимая глаза на Элис, выглядевшую совсем ребенком, бледным, осунувшимся и дрожащим.

- Он принудил тебя, Элис?

Девушка покачала головой; выбившиеся из косы прядки светло-каштановых волос спадали на лоб и щеки.

- Нет, только набросился на меня и ударил.

- Я услыхала твой крик и тут же прибежала.

- Как я рада! Он не думал, что я закричу. Мне на несколько секунд удалось вырваться, только он уже был в такой горячке, что ничего не понимал. И продолжал обзывать меня совсем как викарий, - Знаю, знаю, прошептала Кэролайн и, охваченная внезапной яростью, пнула Беннета ногой в ребра. Жаль, что мистер Пламберри не валяется рядом, она показала бы им обоим!

- Ну вот, - выдохнула она, - теперь мне легче.
- Переступив через Беннета, она села на край кровати и, обняв Элис, прижала к груди.

- Все кончено, и тебе нечего бояться. Клянусь, такого больше не случится. Даю слово. Хочешь как следует дать ему хорошего пинка, Элис?

Элис немедленно перестала плакать и осторожно отстранилась:

- Пинка?

- Ну да, за то, что он пытался сделать с тобой. Элис тревожно моргнула, но неожиданно, сообразив что-то, улыбнулась.

- О да, - выдохнула она.
- О да! Она медленно спустила ноги с постели, встала над Беннетом и ударила его ногой в бок.

- Еще раз, Элис. Он вполне это заслужил. Элис не нужно было упрашивать. Она снова лягнула Беннета и удовлетворенно объявила:

- Это было вело.., великолепно! Мисс Кэролайн, поверите, я даже ногу ушибла об этого проклятого мерзавца!

- Господи Боже, что здесь происходит? Кэролайн! На пороге появился задыхающийся Оуэн. Он, по всей видимости, бежал так быстро, что даже не успел завязать халат.

- Беннет! Этот проклятый ублюдок! Я...

- Ты ничего не сможешь ему сделать, по крайней мере сейчас, так что успокойся. Спасибо за то, что пришел так быстро. А, вот и Эвелин с Мэри Патрисией!

Девушки, конечно, не так спешили, поскольку тяжелые животы мешали двигаться.

- Какое несчастье, - охнула Эвелин, с первого взгляда поняв, что произошло, - бедная девочка!

- Все обошлось, - заверила Кэролайн.
- С ней ничего не случилось. Элис только что пару раз врезала, что было сил по его жалким ребрам. Не беспокойтесь, с Элис все будет в порядке. Однако я бы хотела попросить мисс Мэри Патрисию принести Элис стакан теплого молока, чтобы она немного успокоилась, прежде чем вздумает наградить и нас пинками.

Элис хихикнула. Человек, едва не изнасиловавший ее, лежал на полу, однако она хихикнула. Кэролайн так обрадовалась, что была готова танцевать.

- Превосходная идея, мисс Кэролайн, - кивнула мисс Мэри Патрисия.

- Оуэн, пожалуйста, втащи Беннета в его спальню. Господи, да у него кровь на голове. Может, стоит позвать доктора Трита?
- Оуэн не считал, что нужно вообще кого-то звать, кроме разве палача, но Кэролайн при виде крови, сочившейся из раны на голове, вздохнула:

- Поезжай за доктором Тритом, Оуэн. Не хватало еще, чтобы Беннет отправился в ад прямо здесь, в Скриледжи Холл. В конце концов, Оуэн, именно я его ударила, и, случись что, меня отправят на виселицу за убийство.

- Пусть хоть сгниет, Кэролайн.

- Можно я еще раз ударю его, мисс Кэролайн?

- Жаль, конечно, но не стоит.

Кэролайн вместе с Оуэном поволокли Беннета в его спальню и кое-как взвалили на постель. Пока Кэролайн наспех перевязывала рану, Оуэн быстро одевался.

- Я вернусь, как только смогу. Если этот ублюдок очнется, огрей его по голове еще раз.

Кэролайн почти безуспешно попыталась выдавить улыбку. После ухода Оуэна она оставила Беннета и вернулась к Элис. Подруги утешали ее, как могли, поили молоком, гладили по голове, говорили, как она сильна и как отделала несчастного подонка.

- Он мертв, мисс Кэролайн?
- осведомилась Эвелин.

- Нисколько. Этот негодяй к тому же пьян, и надеюсь, что он проснется на следующее утро с самой ужасной головной болью, которую только можно себе представить! А уж его ребра точно будут все в синяках. Так что не стоит беспокоиться об этом.

Но Кэролайн тем не менее тревожилась. Если Беннет останется здесь, всегда будет существовать возможность, что он попытается снова напасть на девушек. Она покачала головой:

- Как я рада, что услыхала твой крик, Элис, и вовремя успела!

- Но я смогла крикнуть только однажды, да и то тихо, пока он не закрыл мне рот рукой.

- Но я слышала тебя так ясно, будто все происходило в моей спальне! Такой громкий вопль!

- Нет, мисс, честное слово, я просто счастлива, что разбудила вас, но все-таки знаю, что пищала, совсем как крохотный мышонок.

Именно Бесс Трит объяснила, в чем дело, пока доктор Трит зашивал рану Беннета.

- Видите ли, позади спален есть несколько соединяющихся друг с другом дымоходов. Самый большой ведет из комнаты Элис в вашу. Дымоход, словно тоннель, усиливает каждый звук.

- Так этот ужасный вопль был всего-навсего слабым плачем?

- Совершенно верно. Думаю, дело в том, что у деда последнего сквайра Пенроуза были жена и любовница. Он отослал жену в Лондон заказать новый гардероб, а в ее отсутствие велел выстроить потайной ход, после чего поселил в доме любовницу под видом гувернантки. Умная жена быстро разгадала все, но поскольку ничего не теряла и, наоборот, стала гордой обладательницей богатых нарядов, не стала поднимать шума. Говорят, что в те времена ее спальня была самой последней по восточному коридору.

- Как интересно! Никогда бы не заподозрила! Бесс Трит рассмеялась.

- Думаю, жена не осталась внакладе, потому что с тех пор каждый год отправлялась в Лондон за новыми платьями и тратила на них немалые деньги, причем муж и слова не говорил.

Кэролайн тоже рассмеялась.

- Нет, Бесс, это все чистые фантазии, - возразил доктор Трит, обрезав нитку и начиная перевязывать Беннету голову.
- Просто одна из тех историй, которые любят рассказывать долгими зимними вечерами. Ну вот, он приходит в себя. Жаль, что только сейчас. Не возражал бы против того, чтобы он как следует почувствовал боль от иглы, пусть хоть на несколько секунд!

- Бенджи, как можно! Ведь ты врач!

- Что ж, мерзкий пьянчуга заслужил бы это за все, что пытался сотворить.

Беннет, застонав, попытался отстраниться, но доктор велел:

- Лежите смирно, я почти закончил. Хныкайте сколько хотите, но не шевелитесь.

Когда он отошел, Беннет поднял глаза на стоявшую рядом с постелью Кэролайн.

- Ты?
- пробормотал он, коснувшись кончиками пальцев готовой расколоться от боли головы.
- Ты ударила меня скамьей!

- Радуйся, что при мне не было пистолета, иначе я наверняка пристрелила бы тебя, жалкое подобие мужчины!

- Послушай, Кэролайн, шлюшка сама набивалась, она хотела меня, она-...

Кэролайн схватила скамеечку для ног, стоявшую у камина перед большим мягким креслом, и подняла над головой:

- Продолжай, Беннет.

Взглянув на девушку, он с трудом пожал плечами.

- Не хочешь верить - дело твое. Оставь меня в покое. Черт, ребра горят, словно обожженные!

Доктор Трит и не подумал предложить ему настойки опия, просто посоветовал несколько дней пролежать в постели.

- Ни спиртного, ни женщин, - велел он, - иначе существует опасность заражения, а мозговая горячка почти наверняка кончается смертью.

- Прекрасно придумано, - кивнула Кэролайн, как только они вышли в коридор.

- Вот именно, - хмыкнул он.
- Ну а теперь, Кэролайн, я хочу осмотреть вас и убедиться, что все в порядке.

- Меня? Да я свежа, как майское утро! Это Элис нуждается в осмотре.

- Обязательно, но только после вас. Бесс немедленно отправится к Элис и начнет без меня.

Бесс молча улыбнулась, кивнула и зашагала по коридору, к спальне Элис.

- Ну же, дорогая моя, пойдем.

Войдя в комнату, доктор велел Кэролайн сесть на постель и послушал сердце. По правде говоря, он вообще не позаботился осмотреть ее и, выпрямившись, без предисловий сказал:

- Меня невероятно беспокоит кое-что, Кэролайн, как, впрочем, конечно, и вас. Поскольку вы и Норт собираетесь завтра пожениться, не думаю, что...

Но Кэролайн, не дав ему договорить, улыбнулась и протянула руку.

- Не волнуйтесь, доктор Трит, я знаю, что делаю. Вот увидите. Кстати, и Элис, и я со всех сил пинали Беннета в бок. Я очень довольна, что у него все ноет.

И, рассмеявшись, обняла доктора и поцеловала в щеку:

- Не нужно зря тревожиться.

- Элис совершенно здорова, - сказала с порога Бесс.
- Никаких болей, только немного разнервничалась, что вполне понятно при подобных обстоятельствах. Дать ей укрепляющую микстуру?

- Нет, только капельку опия в молоке. Она сразу же заснет. После отъезда Бесс и Бенджамена, Кэролайн, вместе с окончательно проснувшейся миссис Трибо, обошли весь дом, желая убедиться, что все окна и двери как следует заперты.

- Конечно, поскольку мистер Пенроуз живет здесь и имеет вторые ключи, это просто глупо, - призналась Кэролайн.
- Но так я себя лучше чувствую.

Она отослала миссис Трибо в постель, уложила Элис, велела Эвелин и мисс Мэри Патрисии идти спать и направилась к себе. Оказавшись в спальне, Кэролайн глубоко вздохнула, поскорее заперла дверь и только потом потянулась и потерла шею, чувствуя, как усталость тяжелит веки. Пора ложиться. Кэролайн начала было развязывать пояс халата, но тут за спиной раздался мужской голос:

- Пожалуйста, не раздевайтесь, мисс Кэролайн. Девушка испуганно обернулась, прижав руку к груди.

- О, я едва в обморок не упала! Флеш Сэвори, как вы здесь оказались?

- Я уже довольно давно в доме, просто не хотел показываться, боялся, что добрый доктор не так меня поймет. Нужно было обыскать спальню Беннета. Вы огрели его по голове, Кэролайн? Я верно понял?

- Да, он пытался изнасиловать Элис, а ведь ей всего четырнадцать, только четырнадцать, и девочка к тому же беременна. Я заставила ее как следует врезать ему ногой по ребрам. Она сразу почувствовала себя немного сильнее!

- И правильно сделали. А где же Оуэн?

- Оуэн? Создатель, да я же послала его за доктором Тритом, а потом совсем о нем забыла. Тут его нет?

- Не видел.

Кэролайн неожиданно усмехнулась:

- Зато я, кажется, знаю. Собственно говоря, мы должны были услышать... И, склонив голову набок, торжествующе показала на дверь, из-за которой раздавались мужские голоса.

- Точно. Он съездил за его милостью, - кивнул Флеш.
- Сообразительный молодой человек, этот Оуэн. Зато ваш нареченный, кажется, чем-то расстроен.

Но он оказался не прав. Норт был не просто расстроен, он был в бешенстве. С силой распахнув дверь, он ворвался в комнату и увидел Кэролайн в полураспахнутом халате и с растрепанными беспорядочно падавшими на плечи волосами.

- - Какого дьявола ты тут натворила, Кэролайн Деруэнт-Джонс?! Проклятие, я не могу оставить тебя одну даже на час без того, чтобы ты не попала в очередную беду и не затеяла драку! Клянусь, что поседею и умру раньше времени от твоих выходок, не дожив и до тридцати! А, это вы, Флеш? Что это, спрашивается, вы делаете в спальне Кэролайн? Жалкий ублюдок, если ты осмелился коснуться...

Кэролайн, рассмеявшись, шагнула к Норту и обняла. Прошло несколько мгновений, прежде чем он опомнился и прижал ее к себе.

- Все в порядке, Норт. Все в порядке. Жаль, что Оуэн не предупредил меня, когда отправился за тобой. Я бы его отговорила. Но с твоей стороны очень мило приехать так быстро. Ох, да ты еще не отдышался!

Она поцеловала его прямо на глазах Оуэна и Флеша сладостным целомудренным поцелуем, пронзившим, однако, Норта, словно удар молнии. Сжав руки Кэролайн, он отодвинул ее от себя.

- Расскажи, что здесь произошло, черт побери! И что этот ухмыляющийся подонок делает в твоей комнате?

- Хорошо, но сначала давайте спустимся вниз и я налью вам бренди.

Потребовались не один, а два бокала бренди и множество вопросов со стороны Норта, прежде чем тот наконец не успокоился. Он встал у камина, долго разглядывая сапоги, прежде чем выговорить:

- Пойдем, Флеш! Мы вдвоем обыщем комнату этого проклятого мерзавца. И если отыщем что-нибудь, вышвырнем его из окна.

- Превосходный план, - согласился Флеш.
- Подлая тварь, пытался обидеть малышку!

- Я помогу, - вызвался Оуэн.

- Хорошо. Кэролайн, немедленно в постель. Клянусь всеми святыми, через шесть часов у нас свадьба, и я очень бы хотел, чтобы моя невеста не храпела во время церемонии.., да и после нее, по крайней мере пока мы...

- Норт!

Но Флеш весело ухмыльнулся:

- Капитан всегда старается ввести леди Викторию в краску, и тогда она вопит на него и становится прямо-таки багровой, а иногда и не прочь ударить в живот!

- Слышишь, Норт? Будь поосторожнее да старайся придерживать свой невыносимый язык!

- Ах, Кэролайн, ты...

- Немедленно замолчи!

Флеш, Норт и Оуэн добрых полчаса обыскивали спальню Беннета в полной тишине, если не считать храпа последнего. Наконец Флешу удалось обнаружить маленькую квадратную шкатулку, на которой стояли вечерние туфли Беннета.

- Хи-хо, интересно, что это тут? Норт открыл шкатулку.

- Письма. Не меньше полудюжины.

Он вытащил из пачки письмо и расправил тонкий листок.

- Гром и молния, да вы просто не поверите! И, вне себя от раздражения и разочарования, продолжал сыпать проклятиями, едва удерживаясь, чтобы не затопать ногами. Флеш взял у него письмо и, в свою очередь, прочитав, глубоко вздохнул.

- Что ж, рыбка сорвалась с крючка, не так ли?

- Да. Проклятие, значит, во время убийства он был в Лондоне.., если письмо не врет, конечно, а скорее всего, именно так оно и есть.

- Жаль, уж очень здорово он походит на преступника, - заметил Флеш. Я возлагал на него большие надежды. И куда мы отправимся отсюда, милорд?

- Домой, в постель, Флеш. Завтра я женюсь.

Глава 20

Епископ Хортон из Труро обвенчал Фредерика Норта Найтингейла, барона Пенрита, виконта Чилтона с мисс Кэролайн Эйден Хендерсон Деруэнт-Джонс, старой девой, в десять часов следующего утра в гостиной Маунт Хок. Церемония продолжалась ровно восемь с половиной минут, из которых последние пять с половиной присутствующие провели с закрытыми глазами. Епископ молился. Он начал с восхваления метафорической свадьбы Адама и Евы, плавно и без запинок перешел к поистине христианской цели настоящего венчания и довольно долго распространялся о будущем потомков Норта и Кэролайн, которые, повзрослев, несомненно, если позволит Господь, отыщут себе таких же благородных супруг и супругов, как и предки. Кэролайн старательно прислушивалась, пока не обнаружила, что окончательно запуталась. О ком идет речь? И каких предков имеет в виду епископ, - тех, которыми когда-нибудь станут она и Норт, или уже давно пребывающих на небесах?

Когда епископ Хортон решил, что исполнил до конца долг христианина и служителя Божьего, он наградил новобрачных лучезарной улыбкой и попросил того из присутствующих, кому известно о препятствиях к этому блистательному союзу, выступить вперед. К общему облегчению никто, включая мистера Ффолкса, не пошевелился. После окончательного благословения епископа Кэролайн немного пришла в себя, по-прежнему, однако, ошеломленно сознавая, как необратимо изменилась ее жизнь за последние три минуты наставлений, пять минут молитв и прославлений бесчисленных поколений, как пребывающих в настоящий момент на земле, так и проживших долгую жизнь в супружеском блаженстве и ныне мирно почивших. После того как епископ закрыл Библию, Норт кивнул ему и поцеловал жену, едва прикоснувшись губами к ее губам. Церемония кончилась очень быстро.

Слуги Маунт Хок, все до одного мужчины, выстроились у одной стены гостиной, а обитатели Скриледжи Холл, в основном женщины, если не считать конюха Робина, стояли у другой. Кроме того, собралось много местных жителей, и среди них самые известные и выдающиеся - миссис Фрили, мистер Питри, сестра и брат Триты и Карстейрсы. Миссис Фрили, прикрывшись ладонью, не переставая, шепотом критиковала платье Кэролайн, цвет ее пудры, поспешность, с которой молодая пара обвенчалась, худобу невесты. И Норт, и Кэролайн, не говоря уже о гостях, склоняли каждое ее слово. Кэролайн по крайней мере была довольна мнением миссис Фрили по поводу ее наряда, сшитого из мягкого атласа цвета слоновой кости, простого и элегантного покроя, подхваченного под грудью лентой чуть более темного оттенка, в тон ленте, вплетенной в каштановые волосы, ярко сиявшие в солнечном свете, заливавшем гостиную. Глубокий вырез украшала льняная шемизетка оттенка слоновой кости. Лицо не было закрыто вуалью, зато голову украшал венок из белых роз. Невеста выглядела ослепительно счастливой - глаза сверкали, как звезды, а щеки разрумянились от волнения.

- Союз любви, - заметила Виктория Карстейрс мужу, наблюдая, как Норт, отступив от невесты, принимает поздравления.
- Как чудесно!

- Скорее неуемное вожделение, если говорить о Норте, - возразил Рафаэл Карстейрс.
- Его глаза чернеют, как грозовое небо, при одном взгляде на нее. Сомневаюсь, что бедной девочке удастся заснуть в эту ночь.., или в любую другую, по крайней мере весь этот год, да и следующий тоже.

- Его глаза и так почти черные, - покачала головой Виктория, слегка прижав ладонь к животу, где рос их ребенок.
- Ты просто ужасно бестолковый и, кроме того, до сих пор мешаешь мне спать, а ведь клялся, что испытываешь ко мне не только мужскую похоть. Дал слово, что будешь меня обожать, и лелеять, и даже построишь пьедестал, на котором я смогу сидеть не менее двух ночей в неделю, так, чтобы ты смог поклоняться, и приносить жертвы, и обожествлять....

- Но это просто тошнотворно, Виктория. Нет, послушай меня! Естественно, я испытывал и испытываю вожделение к тебе. И вполне понимаю, что это такое, как, впрочем, и большинство мужчин. Что же до остального.., все это прекрасно, и чудесно, и дарит человеку куда больше счастья и радости, особенно если при этом его жена знает свое место, а ты, конечно, прекрасно сознаешь, где это самое место, - объявил Рафаэл, созерцая Викторию с поистине разбойничьей ухмылкой.

- Настоящий красавец, - заметила она.
- Норт Найтингейл, я имею в виду.

- Довольно сносен, но не более. Ничего особенного по сравнению со мной. Ты говорила, что я самый красивый мужчина не только в Корнуолле, но и во всем Девоне.

- Разве? Что-то не припоминаю. Вот Норт - дело другое. Взгляни только на эти белые зубы, широкие плечи, мускулистую грудь! Он такой стройный и сильный...

- Виктория Карстейрс, не заставляй меня сделать то, о чем, безусловно, пожалеешь. Этого ты добиваешься? Виктория одарила мужа улыбкой сирены.

- Именно.

Рафаэл долго не сводил с нее глаз и, наконец выругавшись, отошел, чтобы поздравить новобрачных. Кэролайн разглядывала Норта, не в силах поверить, что он принадлежит ей, только ей, а все лишь потому, что Оуэн заболел и она спустилась в пивной зал дорчестерской гостиницы попросить о помощи и встретила его. Просто страшно подумать, как может какое-то случайное событие изменить жизнь навсегда. Да, но для нее это замечательное, волшебное событие! Наконец-то он ее муж! И всего-то потребовалось восемь с половиной минут!

Она пристально смотрела на его профиль, видела, как он смеялся над какой-то шуткой Рафаэла Карстейрса, и страстно желала коснуться его прямого носа, губ, так красиво очерченных, что ей хотелось целовать их, пока он не задохнется. О, что бы она не отдала, только бы притронуться сейчас кончиком пальца к его языку, ласкать Норта, пока не ощутит его жар, вкус его рта, ни вдохнет знакомый запах. Она внезапно увидела себя на берегу, с бесстыдно задранной юбкой и сорочкой, пока Норт стоял на коленях, лаская ее, гладя, целуя самые потаенные местечки. О небо.., неужели он когда-нибудь снова захочет сделать это?

Кэролайн вздрогнула, расплылась в улыбке, словно дурочка, и продолжала рассматривать человека, только что , ставшего ее мужем. Квадратный упрямый подбородок, чеканные черты лица. Лучшего ей не нужно. Настоящий мужчина! Во всяком случае, есть с кем поспорить! Достойный оппонент всегда радовал душу Кэролайн.

- Кэролайн!

- Угу..

- Ты где?

- О, Норт, я просто смотрела на тебя и думала, какие великолепные ссоры начнутся между нами! Похожие на сражения! Правда, до этого я мечтала совсем о других вещах, но вряд ли уместно упоминать об этом при всех и в гостиной. Да, готовься к грандиозным битвам!

- Значит, вот как ты представляешь наше будущее? И это доставляет тебе удовольствие?

- Ты сильный и упрямый, это каждый поймет, достаточно только посмотреть на твой подбородок. Не хотела бы я стать женой человека, который бы пресмыкался передо мной. Ты именно тот, кого я хотела бы видеть своим мужем.

- Спасибо, - шепнул Норт и, наклонившись, чуть коснулся губами ее рта.

- О черт, - пробормотал он вслух, поспешно отстранившись, - придется ждать по крайней мере до конца обеда. Просто несправедливо. Я женат на тебе по закону, и все-таки нужно ждать. А о чем еще ты думала?

- Могу сказать только, что все происходило на пляже, - хихикнула Кэролайн.
- Ну а теперь, если ты будешь исключительно добр ко мне, я притворюсь, что внезапно заболела, весьма убедительно позеленею и вымолю разрешение удалиться в спальню. Ты, естественно, не захочешь покинуть меня в несчастье и выразишь желание ухаживать за мной, кормить бульоном, вытирать мой горячий лоб. Что скажешь?

Глаза Норта ярко блеснули:

- Твоя изобретательность поистине восхищает.

- Зато великолепная идея, верно?
- Норт рассмеялся, весело, громко, и Триджигл, обернувшись к приятелям, объявил похоронным тоном:

- Слышали вы это, мистер Полгрейн? Мистер Кум? Он смеется! Мужчины Найтингейлов редко смеются, особенно над замечаниями женщины.
- Триджигл тяжело вздохнул:

- Насколько я знаю, отец его милости в жизни не смеялся. Отец его милости плюнул бы в лицо тому, кто осмелился бы засмеяться в его присутствии. Он ненавидел подобные вещи. О какой несчастный день!

- И какое пагубное влияние!
- добавил Полгрейн, а Кум только вздрогнул, раздраженно потянул за клок редких волос над ухом и вытер платком пот с лысины.

- Может, мы сумеем выдержать ее присутствие на несколько месяцев, но только на это время, не больше. Это уж слишком, джентльмены, слишком!

- Выдержим, - заверил Триджигл.
- Постараемся. Только взгляните на этих беременных женщин, выстроившихся в ряд. Просто глаза не выносят подобного зрелища.

- Мистер Оуэн отвезет их в Скриледжи Холл после обеда, не волнуйтесь, - заверил Полгрейн.
- Еще несколько часов - и мы от них избавимся. Придется потерпеть. Ах, Господи, мне пора на кухню, - в очередной раз вздохнул повар.
- И хотя меня донельзя раздражает все это, я приготовил пунш с шампанским уж куда лучше того, что подают на свадьбах знатных господ в Лондоне.

- Все равно, мистер Полгрейн, мы к такому не привыкли, - покачал головой Триджигл.
- Но что бы там ни было, накормите всех так, чтобы слышать, как они рыгают от сытости. Пусть никто не посмеет сказать, что мужчины Маунт Хок не способны как следует принять гостей.

- Просто не в силах поверить, что он действительно на ней женился, добавил Кум, пристально вглядываясь в молодую девушку, ставшую виконтессой Чилтон и хозяйкой Маунт Хок.
- Если он так хотел лечь с ней в постель, не было смысла жениться. Вполне достаточно было бы брать ее, пока горячка в крови не остынет.

- Конечно, она леди, все они называют себя леди, но скоро переменится, - заверил Полгрейн, - как все остальные. И вот увидите, она здесь долго не продержится. Неужели не помните? Отец милорда привез сюда жену, но скоро сумел понять, как обстоят дела, и убрать ее отсюда.

- Да, но не забывай, ЕГО отец был в то время жив и оставался здесь хозяином. Он бы не позволил ей здесь жить. И, собственно говоря, если бы сын его не ослушался, ноги этой женщины вообще здесь не было. Прямо не знаю, что это нашло на его милость. Он прочел дневники, но считает, что все это вздор.

- Он поймет, - утешил Кум, снова вытирая лысину.
- Бедный молодой человек, он поймет! Я помню истории, которые рассказывал мой отец о мужчинах из рода Найтингейлов. Нам еще повезло, они были достаточно предусмотрительны, чтобы дать Маунт Хок наследников и при этом быть уверенными, что дети родились именно от них, а не от другого мужчины.

- Да, как раз вовремя, - кивнул Полгрейн, - как раз вовремя.

- Мы сумеем продержаться, - вставил Триджигл.
- Нам многое нужно сделать, и мы с честью выполним свой долг. Царь небесный, все трое носят детей, даже эта девочка Элис! Какой ужас! Поистине невыносимо!

- Прекрасный каламбур, мистер Триджигл.
- похвалил Кум.

Оуэн, застывший и прямой, как столб, неподвижно стоял в темном углу гостиной около отца. Он смертельно боялся, что тот бросится на Норта во время короткой церемонии, но Ффолкс даже не попытался выйти из-за высокого кресла, хотя выглядел донельзя взбешенным. Оуэн видел в глазах отца черную ярость, которую тот много лет срывал на несчастном сыне. Но Ффолкс стоял как вкопанный, даже не сжав руки в кулаки. Странно, но отец выглядел постаревшим, даже как будто усохшим. К ним приближался мистер Броган, и Оуэн решил не допустить никаких сцен при гостях.

- Сэр, - объявил мистер Броган, - я поверенный виконтессы Чилтон, в девичестве мисс Деруэнт-Джонс. Его милость просил меня поговорить с вами откровенно. Начиная с сегодняшнего дня, все деньги и владения его супруги переходят к нему.

- Ненадолго, - прошипел мистер Ффолкс.
- Нет, ему не жить, проклятому жадному негодяю!

- Отец!
- предостерегающе воскликнул Оуэн.

- Замолчи, ты, подлый предатель, никчемный неблагодарный кусок дерьма! Что же касается вас, сэр, я позабочусь о том, чтобы вы заплатили за все, что имели дерзость сотворить со мной. Да вы просто...

Но мистер Броган, не обращая внимания на возмущенную тираду, перебил мистера Ффолкса с хладнокровием, подобающим исключительно епископу Хортону.

- Этот конверт для вас, сэр. В нем содержится подробное описание того, что вы сделали с виконтессой Чилтон, все ваши гнусные планы, все заговоры, которые, благодарение Богу, провалились. Документ заверен лордом Чилтоном, леди Чилтон и вашим сыном Оуэном Ффолксом. Если что-нибудь случится с Нортом Найтингейлом, вас, сэр, немедленно посадят в тюрьму и отправят на виселицу. Не сомневайтесь, вас ждет немедленная и страшная смерть. Так что в ваших интересах, чтобы лорд Чилтон оставался здоровым и невредимым. Но если вдруг даже случится чудо и вас не повесят, все равно вам это ничего не даст - поместье лорда Чилтона переходит не к жене, а к другу, графу Чейзу. Вы меня поняли, сэр?

- Вы несете вздор, да к тому же лживый. Я ее родственник. Поместье не может уплыть от нее в чужие руки. Я подам в суд и выиграю дело.

- Возможно, но виконтесса вовсе не собирается оспаривать завещание, сэр, так что любое предпринятое вами без ее одобрения действие заставит вас выглядеть круглым дураком в глазах общества. Умоляю, сэр, как следует подумать над вашим положением. И предлагаю покинуть Корнуолл и забыть о виконтессе. Все кончено. Вы проиграли.

Мистер Броган кивнул на прощание, повернулся и отошел с брезгливой гримасой на обычно добродушном лице.

- Чертов бездельник, крючкотвор проклятый, - прошипел Ффолкс.
- А ты, Оуэн, ты, мой сын, предал меня?

- Нет, сэр, я сделал это прежде всего, чтобы защитить вас. Можете не верить, но это правда. Кроме того, Кэролайн просила меня посоветоваться с вами кое о чем.

- И что же нужно этой злобной сучке?

- Она хочет, чтобы вы вернулись в Ханимид Мэнор и стали там управляющим. Даже просила вас жить там, если пожелаете. Кэролайн упомянула также.., правда, немного улыбаясь при этом, что миссис Тейлстроп считать вас настоящим джентльменом.

- Старая кляча!

- Старая?
- ошеломленно промямлил Оуэн.
- Кэролайн сказала, что она младше вас, сэр.

- - Мужчины старятся гораздо медленнее женщин! И меня еще долго нельзя будет посчитать старым в отличие от миссис Тейлстроп!

- Возможно. Так или иначе у вас есть выбор - отправиться в Ханимид Мэнор или делать все, что пожелаете. Я, со своей стороны, останусь жить в Скриледжи Холл. Отныне я управляющий Кэролайн, а вскоре стану и ее партнером.

Мистер Ффолкс, почти не понижая голоса, грязно выругался и, не успокоившись на этом, продолжал обвинять сына:

- Ты не что иное, как глупый ничтожный мальчишка... Оуэн неожиданно распрямил плечи и подтянулся, и хотя сделать это было нелегко под градом проклятий, обрушившихся на его голову, молодой человек все же попытался:

- Я переменился, отец. И Кэролайн, и Норт уверены в этом. Я уже почти самостоятельный человек. Другие люди зависят от меня. Беременные леди полагаются на меня. Я делаю что-то полезное, и это мне нравится.

Мистер Ффолкс громко пожелал сыну отправиться в ад, поднял саквояж и, не попрощавшись, покинул Маунт Хок.

- Он ушел, - сокрушенно пробормотал Оуэн.

- Да, мы видели, - кивнул Норт.

- Не знаю, что с ним будет, Кэролайн.

- Что касается меня, я успокоюсь только, когда ноги его не будет в Корнуолле, - заметила Кэролайн.
- Норт велел одному из своих людей проследить, действительно ли он уедет. Кто знает, что взбредет в голову твоему отцу? Ну а сейчас, муженек, думаю, пора приглашать гостей к столу. Полгрейн уверяет, что со своими помощниками приготовил пиршество, способное угодить любому изысканному вкусу и вызвать слезы радости на глазах самых пресыщенных гурманов, которых, правда, здесь, в этой дикой глуши, не много найдется. Поэтому вряд ли я смогу внезапно заболеть или упасть в обморок. Твои фавориты попросту меня пристрелят. Полгрейн уведомил меня, правда, не глядя в глаза, что приложил все усилия ради этого события.

За торжественным завтраком, состоящим из пирога с индейкой и каштанами, фаршированного барашка, свинины с яблоками и шалфеем и восхитительного фруктового пюре из красного изюма со взбитыми сливками, прелестного розового цвета - в честь невесты, как пробормотал мистер Полгрейн, чтобы услышала Кэролайн. Говорливая миссис Фрили продолжала выражать собственное мнение по поводу всего, начиная с аппетита миссис Карстейрс, которого не хватило бы даже на то, чтобы поддержать крохотную пташку, не говоря уже о бедном ребеночке, до очков мистера Брогана, которые, как она выразилась, изумительно шли к его симпатичному лицу, которое, в свою очередь, станет куда красивее, если мистер Броган наконец найдет себе жену. Норт вздохнул и, ухмыльнувшись, посмотрел на жену:

- Ну что тут поделаешь?

Кэролайн вместо ответа осушила бокал с шампанским.

Глава 21

Где же Норт? Кэролайн стояла посреди спальни, машинально разглаживая тонкий батист новой ночной сорочки нежного персикового цвета, отделанной рядами тонких валансьенских кружев по лифу и рукавам - чрезвычайно соблазнительное воздушное произведение искусства, которое, как была уверена Кэролайн, заставит Норта с чисто мужским интересом взирать на его обладательницу. Что это он там говорил о вожделении? Кроме того, вырез у сорочки был достаточно низким, а лента, продетая чуть выше талии, подхватывала груди, придавая им, по мнению Кэролайн, совершенно обворожительный вид.

- Где же Норт, черт побери?
- Кэролайн хотела, чтобы он задрожал при одном взгляде на нее, и хотя не имела ни малейшего понятия, к чему приведет эта дрожь, чувствовала, что подобное зрелище доставит ей безмерное удовлетворение. Быть может, она даже согласится придержать сорочку, когда Норт ее поднимет.

Кэролайн тряхнула головой, стараясь отрешиться от весьма странных ощущений, вызванных воспоминаниями о том, что произошло на морском берегу. Решив немного отвлечься, она подошла к маленькому зеркалу и снова принялась расчесывать волосы, пытаясь как можно лучше разгладить непокорные завитки. Наконец, она, хмурясь, повернулась к двери. Нет, что-то определенно неладно. Где же Норт? Он сказал, что эта спальня хозяйки дома соединяется со спальней хозяина единственной смежной дверью, с которой она вот уже около часа почти не сводила глаз. Норт казался таким нерешительным, когда говорил об этой комнате, и теперь Кэролайн, кажется, поняла, в чем дело. Убогая жалкая обстановка.., уныло-зеленая краска выцвела и осыпается, у лепных херувимов, украшающих потолок, крылья, кажется, вот-вот обвалятся. Из мебели здесь были только узкая кровать с ветхим покрывалом из золотистой парчи, одряхлевшая уже полвека назад, единственный стул с жесткой спинкой без обивки, сильно напоминающий стул для пыток, виденный Кэролайн на картинке в Академии Чадли для Молодых Леди, и табурет перед туалетным столиком, выглядевший еще древнее кровати. Атмосфера крайне угнетающая, и это отнюдь не прибавляло Кэролайн храбрости. Где же муж, дьявол бы его побрал?

Кэролайн в последний раз взглянула в зеркало, швырнула на столик щетку, подошла к расположенным в ряд на противоположной стене узким окнам в толстых освинцованных рамах и уставилась во мрак. На небе тускло светился тонкий ломтик полумесяца, окруженный россыпью звезд. Ночь была темной, тишину нарушал только шелест листвы росших у самого дома деревьев. Кэролайн уже собиралась отвернуться, как что-то непонятное привлекло ее внимание, и она снова выглянула в окно. И, завопив что было сил, отскочила, запуталась в подоле сорочки и тяжело села на пол. Смежная дверь распахнулась, и в комнату, спотыкаясь, ворвался Норт.
- Что с тобой?! Какого черта здесь случилось? Сердце Кэролайн стучало так часто, что, казалось, вот-вот разорвется, к горлу вновь подступил истерический вопль, не давая дышать. Слова не шли с языка, дыхание перехватило от ужаса. Кое-как поднявшись, она ухитрилась показать на среднее окно. Норт подбежав туда, с трудом отодвинул ржавую защелку. Едва сумев открыть раму, он перегнулся через подоконник и долго, не двигаясь, смотрел в ночь. Наконец он медленно выпрямился и повернулся к жене:

- Что ты видела?

Кэролайн трясло от ледяного холода, неожиданно охватившего все ее существо. Зубы стучали.

- Кэролайн, ради Бога, что ты видела?

Норт крепко прижал жену к себе, растирая большими теплыми ладонями ее спину, пытаясь согреть ее и немного успокоить. Несколько минут прошло, прежде чем он снова сказал:

- Ну вот, все хорошо. Я здесь. Скажи, что ты видела? Кэролайн уткнулась лицом в плечо мужа.

- Я никогда не знал тебя такой. Вышла замуж и превратилась в истерическую дурочку?

- Ах ты негодяй, несчастный... Норт, усмехнувшись, весело подмигнул.

- Вот и прекрасно. Вижу, ты вновь стала собой. Помнишь, как заставила Элис хорошенько врезать Беннету по ребрам? Считай, я сделал то же самое. Ну а теперь рассказывай.

Кэролайн глубоко, прерывисто вздохнула.
- Ты прав, я вела себя, как идиотка. Это было чудовище, Норт, только непонятно, какое именно. Просто чудовище, и все. Я выглянула в окно, гадая, где тебя носит и почему, спрашивается, ты не пришел сразу же, поскольку всю прошлую неделю каждый раз, оказываясь рядом со мной, ты, кажется, не хотел ничего другого, кроме как целовать и ласкать меня, и тут появилось это чудовище. Норт чуть крепче прижал ее к себе.

- Никакой похоти, по крайней мере сейчас. Продолжай. Что за чудовище?

Кэролайн всхлипнула, придвинулась еще ближе и прошептала:

- Страшное уродливое лицо, только голова, без тела, огромная, злобная, и возникла передо мной внезапно, ниоткуда. Только это вроде бы и на лицо не похоже.., непонятно, что такое. Чем-то даже смахивает на человека, только ужасно изуродованное, а пасть гнусно ухмылялась, и все это кивало и кланялось передо мной.

Он бы сжал ее еще сильнее, если только это было возможно.

- Да, уж это должно было насмерть напугать девственницу, какова, конечно, ты и есть на самом деле.

- Ты мне не веришь?

- Естественно, я верю, что ты девственница. Кэролайн ущипнула Норга за руку, и тот нежно улыбнулся.

- Ну как, получше стало? Я ничего не смог заметить, Кэролайн, ночь чертовски темная. Может, ты наелась каких-нибудь подозрительных грибов, и теперь у тебя началась горячка?

- Никаких грибов, - покачала головой Кэролайн.

- Тогда, значит, во всем виновата миссис Фрили и ее комментарии по поводу всех и вся?

Кэролайн попыталась улыбнуться в ответ, но это ей не совсем удалось.

- Может, это ветка такой странной формы или что-то подобное. Я помню, что услышала шелест листьев, когда сквозь деревья пронесся ветер. Просто это было так неожиданно, возможно, мне привиделось. Только я едва не умерла от страха.

- Неважно, я завтра обязательно обыщу все окрестности, прямо с утра.

- Норт?

- Хм-м-м - невнятно отозвался он, откидывая ее голову и осыпая поцелуями шею.

- Где ты был? Что делал? Я думала, ты сходишь по мне с ума, что весь день, весь вечер, только о том и мечтал, чтобы задрать мне юбки, даже когда пил бренди в гостиной и миссис Фрили объявила всем, что жених не должен столько пить в день свадьбы, и что это приводит к ужасным последствиям.

- По правде говоря, я читал.., то есть изучал кое-что в спальне.

- Читал?!
- Откинувшись в кольце его рук, Кэролайн вопросительно взглянула на мужа:

- Изучал? Что? Как ты посмел? Сегодня наша брачная ночь!

- Книгу.., иллюстрированное наставление.

Кэролайн изумленно замигала.

- Книгу, в которой говорится, что мужчина должен делать с женщиной. Подробный учебник. Конечно, я и до этого все знал в общих чертах, но на этот раз желал точности и детального описания. Хотел получить мудрый совет и объяснения. Не хотел быть неуклюжим простофилей в свою брачную ночь.

Кэролайн, привстав на цыпочки, страстно припала к его губам и продолжала целовать до тех пор, пока Норт не начал отвечать на поцелуи, раздвигая ее губы, обводя языком очертания полного рта. Руки сами собой скользнули ниже, сжали ее ягодицы, приподняли Кэролайн, все сильнее прижимая ее к сильной груди. Наконец Кэролайн, задыхаясь, чуть отстранилась:

- Знаешь, Норт, я вовсе не уверена, что ты делаешь это так, как нужно. Может, стоит вернуться к себе и еще раз повнимательнее изучить эту книгу.

Норт уставился на нее невидящими, затуманенными вожделением глазами, тряхнул головой, чтобы прояснить ее хотя бы немного, и пробормотал:

- Господи, мне бы лучше поучиться держать рот на замке.

- О нет, на самом деле все гораздо легче. Тебе всего лишь нужно ласкать и целовать меня, - Ну, на это я способен, - согласился Норт и, подхватив ее на руки, почти подбежал к постели.

Помедлив мгновение, глядя на узкий тощий матрас с подозрительно бугристой поверхностью, он повернулся и ринулся в собственную комнату. Пока Норт опускал ее на кровать, в которой легко могло поместиться полдюжины человек, Кэролайн не переставала гадать, что теперь должно произойти, и чувствовала только, как все сильнее краснеет, как оглушительно стучит сердце и влажнеют ладони. Наконец Кэролайн осмелилась скосить глаза на мужа и увидела, что он развязывает пояс халата. Под халатом ничего не было. Он тоже раскраснелся, и глаза словно подернулись пленкой. Кэролайн охнула. Она никогда раньше не видела обнаженного мужчину, если не считать мистера Ффолкса, и зрелище, по правде говоря, было омерзительным. Но Норт... Норт.., такого даже представить себе нельзя.

- Норт, ты...

- Что, Кэролайн?

Она не успела ответить, потому что горячее тело придавило ее к кровати, а нетерпеливые руки уже развязывали бант под грудью, стаскивали через голову сорочку.

- Ну вот, - вздохнул Норт, швыряя сорочку на пол поверх халата.
- Ах, Кэролайн, - пробормотал он, снова осыпая ее поцелуями.

Он здесь, в ее объятиях, рядом, и все происходит так быстро! Жар его тела, гладкость кожи, упругость мускулов, жесткость курчавых волос на груди и ногах завораживали ее, лишая разума. Кэролайн, смущенная, охваченная чувствами, которые даже не старалась понять, впитывала странные новые ощущения, кружившие голову. Их тела так отличались друг от друга, что она просто перестала воспринимать окружающее. Одно ощущение сменяло другое с ошеломляющей быстротой, и Кэролайн сумела лишь выдохнуть, почти не отрывая губ от его рта:

- Норт, как, по-твоему, смог бы ты лечь на спину и не дотрагиваться до меня?

Просьба оказалась настолько неожиданной, что когда наконец дошла до Норта, отрезвляя от лихорадочно-жгучего желания, он, приподнявшись на руках, пристально уставился на Кэролайн и кивнул:

- Хорошо.

Он перекатился на спину, спокойно скрестил руки на груди и закрыл глаза:

- Именно это ты имела в виду? Хочешь, чтобы я для пущего эффекта взял в руки белую лилию?

- О нет, пожалуйста, вытяни руки по бокам. Норт молча повиновался, наблюдая, как жена присаживается рядом на корточки. Каштановые волосы разметались по плечам, прихотливыми завитками украшая груди.

- Мне кажется, прекраснее женщины на этой земле просто не рождалось, вздохнул он, поднимая руку, чтобы дотронуться до ее груди, но Кэролайн покачала головой:

- Нет, Норт, пожалуйста, я же просила вытянуть руки.

- Но зачем?

Кэролайн недоумевающе взглянула на мужа и, немного подумав, объяснила:

- Понимаешь, я совсем сбита с толку, и эта разница между нами.., так велика, что слишком трудно все сразу вынести. Я почувствовала, что теряюсь и совершенно не владею собой.

- Придется принести эту чертову книгу. Там наверняка должна быть глава насчет того, как вести себя невесте, когда жених раздевается догола и кидается на нее.

- О нет, останься, прошу! Мне хочется посмотреть на тебя, попытаться разглядеть твое тело, понять, прежде чем.., ну, прежде чем ты сделаешь все, что намереваешься сделать со мной.

Норт рассмеялся, хотя мышцы были напряжены до судорог, и сквозь полуопущенные веки попытался наблюдать за изучавшей его женой. Она рассматривала его так старательно, что от Норта потребовалась вся его немалая сила воли, чтобы лежать неподвижно, не вскочить и не швырнуть Кэролайн на спину. Она слегка коснулась кончиками пальцев его груди и, очень медленно распластав ладони на смуглой коже, наклонилась так низко, что груди нависали над самым его ртом, словно спелые плоды. Норт резко выгнулся, пытаясь ощутить прикосновение этих нежных холмиков, и едва не потерял рассудок от острого желания, пронзившего раскаленным стержнем. Потом он не смог понять, как удалось снова лечь и вжаться в перину, помнил только, как со стоном закрыл глаза.

- Ты ужасно милый, Норт, и совсем не такой, как я. Мне очень нравятся твои волосы на груди, такие густые и жесткие, как щетка. И только посмотри, дальше дорожка становится все уже и доходит до живота.

Она провела теплой ладошкой от груди, остановившись только у расширявшегося островка внизу живота.

- А здесь их тоже много, - прошептала она, застывая. Норт услышал, как Кэролайн громко втянула в себя воздух, и, не в силах удержаться, открыл глаза и взглянул на нее. Она не произносила ни слова, не двигалась, только пристально смотрела на него, слишком долго, по мнению Норта.

- Я вызываю в тебе такое отвращение, Кэролайн?
- спросил он - Я не такой белый, гладкий и мягкий, как ты. Находишь, что все эти волосы, и весь я и.., этот жезл.., отвратительны?

- Жезл, - повторила она, не сводя с него глаз.
- Интересное слово.

- Для этой части мужского тела, как и для женских местечек, есть много названий.

Кэролайн ничего больше не сказала, только не сводила с Норта пристального взгляда. Затем неожиданно наклонилась, и теплые губы коснулись его живота. Нежная щека потерлась о треугольник курчавых волос. Норт едва не сорвался с постели, дыша так тяжело, словно только что взбежал на утес в Сент-Эгнес Хед. Грудь вздымалась часто и неровно, как после драки на ринге с самим Джентльменом Джексоном и безнадежно проигранного боя. Кэролайн, немедленно выпрямившись, тревожно посмотрела на мужа:

- О Боже, я сделала тебе больно?

- Не будь дурочкой. Только если сотворишь такое еще раз, окажешься на спине, а я не смогу остановиться. Нет, не прикасайся ко мне, это просто невыносимо и сводит меня с ума. Ну хорошо, ладно, поцелуй меня еще раз, пониже, можешь даже дотронуться пальцами или ртом, таким мягким и влажным, и...

Норт, снова застонав, начал извиваться под ласками тонких пальцев, сначала запутавшихся в волосах внизу живота и наконец сомкнувшихся вокруг его набухшей мужской плоти. Кэролайн посмотрела на собственные руки, одарила Норта чувственным взглядом и снова коснулась губами его живота. Волосы рассыпались по его плечам и словно плотным занавесом скрыли лицо Кэролайн. Она слегка повернулась, чтобы он смог яснее видеть ее. И Норт едва не лишился той малой доли рассудка, которая у него еще осталась никогда в жизни он не испытывал столь невероятно оглушительного желания.

- Немедленно прекрати, Кэролайн, - процедил он сквозь стиснутые зубы.
- Иначе, клянусь, что пролью свое семя, если ты не остановишься. Жених, проливающий семя на руку невесты, в брачную ночь - да это просто неслыхан-, но! Я никогда не смогу гордо держать голову в обществе других мужчин. Меня просто выкинут из мужского братства. Я ни за что не вынесу, если покажу себя неумелым грубияном, простофилей, деревенщиной! Пожалуйста!

Она удерживала его между теплых ладоней еще несколько мгновений, и, когда ему показалось, что все кончено, Норт едва не завопил. Кэролайн освободила его, но не отодвинулась, а вытянулась сверху него. Сжав руками его лицо, Кэролайн долго вглядывалась в любимые глаза;

- Ты великолепен, Норт. Теперь я немного больше понимаю, что такое мужчина. Может, теперь твоя очередь стать хозяином положения? И тогда остальные мужчины не выкинут тебя из своего братства?

Норт рассмеялся - единственное, что мог сделать нормальный человек, находящийся на грани безумия. Он не пошевелился, только поднял руку и погладил жену по щеке.

- Сколько еще сюрпризов у тебя в запасе, Кэролайн! Да ты к тому же способна еще и поддразнивать мужчину. Правда, сама можешь об этом не знать.., но, возможно, любая женщина инстинктивно понимает, как заставить мужчину потерять рассудок. Придвинься поближе и приоткрой губы. Для меня.

Кэролайн чуть наклонилась вперед и почувствовала тепло его рта.

- Открой же губы! Богу известно, я научил тебя этому при второй же встрече.

- Скорее, при третьей, - поправила она, но послушалась. Его язык скользнул в ее рот, устремился навстречу ее языку, сплетаясь с ним в чувственном танце. И это было восхитительно, пока она не почувствовала его руки на своих ягодицах, с силой прижимавшие ее к напряженному отростку. И тут все мысли покинули Кэролайн. Его пальцы оказались между ее бедрами и нашли маленький бугорок, коснулись, погладили влажную расселину, осторожно проникли внутрь, и Кэролайн, дрожа словно в горячечном бреду, начала извиваться в судорогах, сливаясь с Нортом в одно целое и теряя рассудок от нахлынувших ощущений. В следующий момент она оказалась на спине, а он стоял на коленях, раздвигая все шире ее ноги и пристально разглядывая.

- Норт, пожалуйста, - прошептала она, сама не понимая, о чем просит, но смутно догадываясь, что сейчас должно случиться нечто ослепительно великолепное.

- Держись, Кэролайн, - хрипло, почти невнятно пробормотал Норт, и тут его дыхание коснулось ее плоти, и Кэролайн, застонав, выгнулась, словно туго натянутый лук, позволяя рукам Норта поднимать ее выше и выше к горячему рту. Не прошло и нескольких мгновений, как она уже рыдала и металась в чувственном бреду страсти, сжав кулаки, царапая его плечи, и наконец вцепилась в Норта, охваченная неудержимым, почти невыносимым желанием того, что должно было сейчас случиться.

Норт прижимал жену к себе, пока не почувствовал, как обмякло ее тело в восхитительном покое насыщения и, поняв, что больше не может ждать, приподнялся и вонзился в ее тесные глубины. Лишь на мгновение тонкое препятствие ее девичества преградило путь, и Норт, зная, что причиняет Кэролайн боль, что туман исступленного наслаждения быстро рассеивается, сверхчеловеческим усилием воли заставил себя застыть и даже чуть приподнялся на локтях: героический подвиг, которым стоило гордиться, особенно в его положении.

- Привет, - шепнул он в ошеломленные глаза, - только не шевелись. Позволь своему телу привыкнуть к моему, и я начну двигаться, только не сразу. Подожду, пока боль утихнет. В книге сказано, что я должен пространно извиняться, не меньше десяти раз после того, как лишу тебя девственности. Это символ твоей невинности, очень для тебя дорогой, и поэтому нужно делать вид, что крайне сожалею, поскольку именно я украл эту самую невинность.

- Хорошо, - вздохнула Кэролайн, - Ты, конечно, несешь чистый вздор, но я согласна. Все это очень странно, Норт, я имею в виду, ощущать тебя в себе, не просто твой язык у меня во рту, а ту часть, которая предназначена только для меня, и то, что ты делаешь сейчас - единственно правильное, так ведь?

Норт вымученно улыбнулся:

- Надеюсь, дорогая, надеюсь. Но больше ждать не могу.
- Он чуть отстранился, рванулся вперед, но на этот раз боль оказалась не так уж велика. Кэролайн сцепила пальцы за спиной у Норта, поцеловала его, позволяя дыханию проникнуть в его рот, чувствуя лихорадочное нетерпение этого сильного мужчины, его всевозрастающее желание, пока наконец он не изогнулся и, откинув назад голову с плотно сомкнутыми веками, врезался в нее последний раз. Кэролайн ощутила, как теплый поток излился в нее. Норт снова вдавил ее в перину, тяжело дыша, опустив голову на подушку, рядом с ее головой.

- По-моему, ты все сделал, как сказано в книге, Норт, - прошептала она ему на ухо.
- И ничего не пропустил.

Глава 22

Несколько секунд он никак не мог сообразить, что имеет в виду Кэролайн - слишком велико было только что пережитое наслаждение.

- Нужно было сначала овладеть тобой, - выговорил Норт наконец, - и только потом подарить тебе блаженство - изводить ласками до тех пор, пока способности думать у тебя останется не больше, чем у мошки. Господи, ну что за язык! Но ты права, я все сделал, как в книге, не пропустил ни одной ступеньки, хотя, может, стоило сделать эти ступеньки гораздо круче.., и тогда ушло бы куда больше времени на то, чтобы достичь вершины. Как ты считаешь?

- Я считаю, - пробормотала она осыпая поцелуями его шею, - что ты вполне способен отыскать, кроме главной лестницы, множество боковых тропинок и что в книге далеко не все изложено подробно. Уверена, что там многое пропущено. Ты просто невероятен, Норт. И наверняка ужасно изобретателен.

- Совершенно верно, - согласился он, перекатываясь на спину и притягивая к себе жену.
- Боковые тропинки, говоришь? Завтра же обещаю найти, по крайней мере одну, даю слово.

- Я тоже кое-что придумаю. О, как хорошо, что мне не пришлось выйти замуж за Оуэна или Беннета, - пробормотала она и тут же уснула.

Норт поцеловал ее волосы, задул единственную свечу и крепко обнял Кэролайн. Как давно Норт не спал с женщиной! И никогда раньше не спал с женой. И теперь она появилась, эта самая жена, и он дал ей наивысшее наслаждение, и смог сдержаться, пока она не закричала в экстазе. Со стороны Норта это крайне благородно. Мужское братство одобрило бы его. Он чертовски великодушный и хороший человек. И не показал себя грубияном, хотя и пришлось приложить к этому много усилий. На боковых тропинках тоже немало неизведанных ступенек.

У Норта едва хватило сил улыбнуться этой заманчивой мысли, прежде чем провалиться в пропасть сна.

Проснувшись на следующее утро, Норт не обнаружил Кэролайн рядом. Вспомнив о чудовище, привидевшимся вчера жене, он мгновенно подскочил и во весь голос позвал Кэролайн. Не получив ответа, Норт обернулся, увидел, что смежная дверь открыта, и снова окликнул жену. Тишина. Норт нахмурился и поглядел на часы. Еще нет восьми. Проклятие! Он так мечтал проснуться, разбудить ее поцелуем и снова любить, пока она окончательно не потеряет голову.

Откинув одеяла, он встал и хотел было потянуться, но на пороге с негодующим видом появился Триджигл, прямой, как столб, с видом викария, попавшего в логово разврата.

- Какого дьявола тебе нужно, Триджигл?
- нахмурился Норт.
- И где моя жена?

- - Ваша жена с ними, милорд, и они здесь, все ТРОЕ, но это совершенно неприемлемо, и мы к подобному не привыкли. Это дом Найтингейлов, где живут одни мужчины, а не приют для развратных Магдалин!

Норт терпеливо выслушал исполненную горечи речь и ухмыльнулся:

- А, понимаю, речь идет о трех беременных леди. Кэролайн с ними?

- Да, милорд. Она настояла, чтобы мистер Полгрейн приготовил им завтрак поплотнее, поскольку, как она сказала, ОНИ должны поддерживать силы. Милорд, мы позволили им присутствовать на свадебной церемонии и даже остаться на великолепное пиршество, приготовленное мистером Полгрейном, но теперь они должны вернуться в Скриледжи Холл.
- Триджигл громко втянул в себя воздух.
- Могу я спросить, милорд, что делают три беременных леди здесь, в Маунт Хок, где до сих пор обитали одни мужчины, да еще без четверти восемь утра?

- Как, Триджигл, вы не знали? Неужели я не сказал вам вчера? Переезжают в Маунт Хок.

На миг ему показалось, что Триджигл вот-вот потеряет сознание. Он побелел, руки затряслись, как в припадке падучей.

- Вели горничной Тимми принести воды для ванны и возьми себя в руки! Все не так уж плохо. Думаю, вы, трое, можете иногда с удовольствием поболтать с дамами и даже посмеяться, не так ли?

- Нет, милорд.

Норт хохотал и хохотал, и не мог остановиться. Прошло немало времени, прежде чем он замолчал, сообразив наконец, что делает. Смех с каждым днем становился все более естественным состоянием для Норта. Он не заметил, как это произошло, но отныне жизнь его освещена радостью. Иногда это даже пугало милорда до смерти, но по большей части согревало сердце неведомым до сих пор теплом.

Умывшись, Норт направился в маленькую гостиную, где обычно завтракал, но, переступив порог, остановился и удивленно уставился на очаровательную сцену. Кэролайн, явно по незнанию захватившая его стул с высокой спинкой, сидела за столом в окружении беременных дам, занятых веселой болтовней. Ну что же, значит, у жены прекрасное настроение, особенно если учесть, сколько счастья Норт подарил ей в брачную ночь. И, вполне возможно, скоро за его столом окажутся не три, а четыре беременные дамы. Эта мысль заставила Норта улыбнуться и тут же нахмуриться, потому что воскресила воспоминания о двух очень высоких людях, кричавших друг на друга до тех пор, пока один них не разразился слезами. И Норт понял, что видел это очень давно и что лучше навсегда позабыть об ужасных скандалах. В душе он знал, что тогда, много лет назад, ссорились его родители. Как Норт ненавидел эти воспоминания!

Твердо приказав себе не думать о том, что так больно ранит душу, он подошел к столу.

- Доброе утро, леди. Надеюсь, завтрак пришелся вам по вкусу?

- Все просто восхитительно, Норт, - отозвалась Кэролайн, бессовестно улыбаясь мужу во весь рот.
- Полгрейн даже соизволил появиться три раза, желая лично убедиться в нашем общем одобрении. Налить тебе кофе?

Норт кивнул и, взяв тарелку, отошел к буфету. Зрелище, представшее его глазам, оказалось настолько ошеломительным, что он, разинув рот, мог только беспомощно смотреть на великолепное разнообразие блюд: отменные тушеные почки и бекон, омлет, выглядевший пышным, как белые летние облака, тосты и горячие оладьи золотистого цвета, горшочки желтоватого масла и густого джема и даже.., нет, просто невероятно.., даже булочки с орехами! Услышав звонкий смешок, Норт обернулся и обнаружил стоявшую рядом Кэролайн.

- Удивляешься, почему все выглядит так заманчиво? Ожидал увидеть собачье мясо и голубиный помет?

- Но как тебе это удалось?

- Велела Куму передать Полгрейну, что если завтрак не будет достоин виконта, я попрошу всех трех беременных дам помочь ему на кухне, поскольку он не умеет готовить. Поверишь, думала, что Кум огреет меня по голове той уродливой китайской вазой, что стоит в гостиной, но он сдержался.

- Да, слава Богу, самообладание у него удивительное. Тут Кэролайн неожиданно опустила глаза на омлет и неловко шаркнула носком туфельки по краю обюссонского ковра. Норт взял с блестящего серебряного подноса самую большую ореховую булочку и сказал голосом, как он надеялся, достаточно чарующим, чтобы растопить масло на этой самой булочке.

- Кэролайн, мне не хватало тебя сегодня утром. Знаешь, у меня были определенно интересные планы, как провести время. По-моему, я еще не успел по-настоящему уделить тебе внимание: в твоем теле есть еще столько неизведанного, даже не представляешь.
- И, глубоко вздохнув, добавил:

- Не стоило тебе вставать так рано и покидать меня. Согласно книге, которую я изучал прошлой ночью, жене ни в коем случае не годится уходить от супруга до того, как он проснется. Это заставляет его чувствовать себя одиноким и растерянным, словно он не смог доставить тебе наслаждение в брачную ночь, а ты бросила мужа одного, не заботясь о том, что его мучит вопрос: "Уж не разочаровал ли он тебя?"

Кэролайн резко вскинулась и растерялась:

- Ты все сочиняешь, Норт Найтингейл!

- Ни капли. Ты завтракала, Кэролайн?

- Да, а теперь я должна помочь моим дамам устроиться. О, кажется, я заняла твой стул! Прости, Норт, я не сообразила.

Она начала отодвигать тарелку и прибор, а Норт просто смеялся, весело и заразительно, стоя с тарелкой в руках, смеялся и не мог остановиться.

- Прекрати, - бросила она, не оборачиваясь.
- Что подумают обо мне наши гости?

- О нет, мисс Кэролайн I - воскликнула Элис.
- Я даже не могла представить, чтобы леди так наслаждалась обществом джентльмена.

Бедная девочка явно не поняла, что сморозила, но мисс Мэри Патрисия, быстро придя в себя, погладила ее по руке, а Кэролайн коротко объявила:

- Ну а теперь я покажу вам ваши комнаты. Они довольно уютные.

- В моей книге говорится также, что оставлять супруга сразу после завтрака, - подлил Норт масла в огонь, - означает подвергать его серьезной опасности неверия в собственные силы.

Но Кэролайн и не подумала поддаться на удочку. Пусть дразнит ее сколько хочет! Как она могла когда-то считать его мрачным и угрюмым? Она подвинулась поближе к мужу, так, чтобы дамы ничего не услышали:

- Кстати, я расспросила Триджигла о чудовище, которое заглядывало в окно прошлой ночью, и при этом пристально смотрела на Триджигла.

- И?

- Он и глазом не моргнул, но, думаю, за эти годы прекрасно научился изображать полнейшую невинность.

- Предоставь это мне. Я сам все проверю, а потом допрошу Полгрейна и Кума.

- Желаю удачи, - хмуро пробормотала Кэролайн.
- Только учти, они достойные противники, Норт, весьма достойные.

- Но ты их одолела, Кэролайн.

Она вопросительно склонила голову набок.

- Разве теперь в Маунт Хок не живут сразу четыре леди?
- пояснил муж.

Кэролайн лукаво усмехнулась:

- Что они скажут, когда начнут прибывать горничные?

- Не знаю и, по правде говоря, не очень-то хочу слышать.

***

Два часа спустя Норт сидел в библиотеке в огромном мягком кресле с Кэролайн на коленях и лениво играл пальчиками ее ноги. Шелковый чулок валялся на полу.

- Устройся ты поудобнее, и я смог бы попробовать, каковы они на вкус. Готов поклясться, совсем как лаванда.

- Я просила горничную Тимми налить в ванну лавандовой воды. Он долго не мог сообразить, в чем дело, только стоял и улыбался широкой беззубой улыбкой, а потом опрокинул в ванну столько лаванды, что хватило бы на слона. Ты видел бутылку, верно?

- Да, там осталось чуть-чуть, совсем на донышке. Норт положил ее ногу себе на колено и стал внимательно рассматривать.

- Похоже, все совершенно зажило. Ужасно испугался, когда увидел этот проклятый волдырь. Тебе нужно быть поосторожнее. Как-то я знавал одного мальчика - служили вместе в армии - так вот, у него были слишком тесные сапоги, натершие ногу. Он не обратил на это внимания и через пять дней уже был мертв.

- Я буду осторожна, - пообещала она, откинувшись на его руку и осторожно дотрагиваясь до щеки мужа.

Она любила прикасаться к нему, ощущать под пальцами гладкую загорелую кожу, жесткие завитки волос, наслаждаться полнейшим несходством с собственным телом.

- Я снял твой левый чулок. Думаю, мне пора стащить и правый. Ну а потом придется продолжать снизу вверх и закончить дело, только медленно, очень-очень медленно.

Кэролайн сжала ладонями лицо мужа, притянула к себе и припала к губам поцелуем, не давая встать. И когда она наконец отпустила его, Норт вовсе не спешил поднять голову.

- Норт, подожди, хорошо? Судорога ногу свела. Не мог бы ты ее растереть?

- Сейчас попробую, - согласился он, устраиваясь поудобнее и начиная массировать ногу.

- Другую, но так тоже хорошо. Немного повыше, Норт.

- Выше? Ты настоящая чертова дразнилка, Кэролайн Найтингейл. Хм-м-м, звучит неплохо, верно? Может, жена в конце концов это не так уж страшно, верно? Особенно если их имена так прекрасно звучат вместе.

- Повыше, Норт. Дыхание Норта участилось:

- Судорога прошла?

- Нет, стала еще сильнее. Еще повыше, Норт. О, какая ужасная боль!

Норт сдался, сунул руку под юбку и, воспользовавшись куда более коротким маршрутом, сжал голое бедро.

- Ну?
- спросил он, - в этом месте, Кэролайн? Противная судорога, от которой ты так страдаешь?

По лицу Кэролайн разлилось выражение неземного блаженства:

- Да.., просто чудесно.., пока...

- Сейчас посмотрим.
- Он прикоснулся к влажной горячей женской плоти, и Кэролайн дернулась, словно пораженная молнией.

- Норт, может, это слишком высоко, может, просто неприлично, особенно среди дня, и я, наверное, вела себя слишком неосторожно, и это безнравственно. А теперь, признаюсь, что я струсила...

- Прошло уже целых два часа после завтрака, Кэролайн, и я в ужасном состоянии. Будь ты хоть немного разумнее, тоже оказалась бы в подобном положении. Однако, если верить книге, после столь утомительной брачной ночи, которая, по-моему, вовсе не была такой уж утомительной, я должен загладить свои промахи, а для этого нужно быть к тебе чрезвычайно внимательным, не выпускать из виду ни на минуту, петь хвалы твоим бровям и волосам, целовать колени и следовать губами по пути, который прокладывают пальцы.

Норт положил руку на ее ладонь, а Кэролайн молча уставилась на него, не в состоянии ни говорить, ни думать, просто неотрывно смотрела на его рот, без слов умоляя поцеловать ее, и Норт наконец улыбнулся уголками губ, наклонил голову и...

- Ио хо! Милорд! Вы здесь, в библиотеке? Может, вы под столом, уронили что-то и теперь ищете? Милорд!

- Не шевелись, и ни звука, - шепотом предупредил Норт.

- Милорд? Может, вы стоите за шторами, но я не вижу ваших ботинок. А, вот вы где, прямо передо мной, в очень большом мягком кресле, которое, вне всякого сомнения, совсем не подходило вашему прадеду, человеку, не слишком любившему отдыхать днем, если, конечно, верить слухам.

Норт осторожно вынул руку из-под юбки жены, расправил ее одежду, крепко поцеловал Кэролайн и громко объявил:

- Триджигл, я собираюсь поставить на пол жену и встать. А потом намереваюсь подойти к тебе и влепить кулак прямо в твою проклятую самоуверенную физиономию.

Норт находился всего в трех футах от Триджигла и уже поднял было руку, но тут эконом объявил укоризненным голосом матери, чей ребенок дурно себя ведет и неизвестно почему капризничает:

- Милорд, я не посмел бы побеспокоить вас без причины.

- Ха!

- Милорд, пожалуйста, не стоит меня бить, опустите руку, хотя бы на секунду. Я немощный человек, почти не способный стоять без посторонней помощи, а вы слишком благородный джентльмен, чтобы ударить беспомощного старика, который к тому же честно служил вам и вашему отцу.

- Какого дьявола тебе нужно, Триджигл? Говори, да побыстрее, у меня просто кулак чешется как следует врезать тебе!

- Милорд, приехал Беннет Пенроуз и просит разрешения поговорить с вами.

- Понятно. Почему бы тебе не попросить его подождать? Скажем, часа два?

- Совершенно не смешно, Триджигл, - вмешалась Кэролайн, становясь рядом с мужем.

- Прекрасно, мисс.., то есть, мадам. Я не сказал ему, где эти леди, и не предлагал увезти их самому. Я пришел за вами, милорд, кроме вас, никто не сможет справиться с этим джентльменом. Он не очень приличный молодой человек.

- Да, он проклятый жалкий негодяй, - согласился Норт.
- Это ему следовало бы родиться сыном Ффолкса вместо бедняги Оуэна. Прекрасно, я поговорю с ним. Сейчас выйду. Останься здесь, Кэролайн. Не стоит надевать чулки... О, Триджигл, ты еще здесь? Насторожил уши и подслушиваешь? Нет, можешь не отвечать.

Кэролайн, топнув голой ножкой, погрозила мужу пальцем:

- О нет, Норт Найтингейл! Я заинтересованное лицо, и ты не отпугнешь меня тем, что называешь мужским делом!

- Прекрасно, Триджигл. Проводи его сюда.

- Хорошо, милорд, но я предпочел бы, чтобы вы поговорили с ним с глазу на глаз. Он выражается, словно в трактире, и не думаю, что Особе Женского Пола прилично слушать...

- Пригласите его сюда, Триджигл.
- очень громко повторила Кэролайн. Сию же минуту!

- Как изволите, - поджал губы Триджигл, удивительно напоминая в эту минуту священника, ненароком очутившегося в борделе, и зашагал к порогу, возмущенно бормоча:

- Голые ноги.., да это просто неслыханно.., в библиотеке джентльмена... В Маунт Хок!

- Убирайся, Триджигл, - велел Норт, вздыхая. Он по-прежнему находился во власти желания, чувствуя себя похотливее горного козла. Пальцы все еще помнили тепло ее плоти, однако предстоящий разговор с Беннетом Пенроузом грозил полностью лишить его мира и покоя и заставить забыть о вожделении, по крайней мере на ближайшие несколько часов. Чертовски несправедливо!

- Кэролайн, твои волосы стоят дыбом, немедленно приведи себя в порядок! Когда прибывают горничные?

- После обеда. Всех выбирала миссис Трибо.

- Как она считает, выстоят они против моих трех бравых парней?

- Она не выразила по этому поводу никакого мнения. Через несколько мгновений Беннет Пенроуз появился в библиотеке с видом поверженного ангела, готового, однако, к битве.

Глава 23

- Какого черта вы сюда явились, Пенроуз?

- Мне все надоело!
- завопил тот.
- По какому праву, Кэролайн, ты увезла моих беременных горлинок? Разве не помнишь, что тетя Элинор назначила попечителями нас обоих? А тут еще этот жалкий вор, папаша Оуэна, Роланд Ффолкс, остался переночевать и уговорил меня сыграть партию в вист! Гнусный шулер, понятно? Гнусный! Ограбил меня до нитки, выманил последнюю гинею! Последнюю! Без конца подливал бренди, правда, очень хороший, но вконец затуманивший мозги. Я бы столько не пил, конечно, но он все подливал и подливал, а утром, подумать только, этак снисходительно ухмыляется и советует мне никогда не пить за картами. Проклятый напыщенный старый осел! Уехал с моими денежками!

- Слава Богу!
- облегченно вздохнула Кэролайн.
- Надеюсь, он вернется в Ханимид Мэнор.

- Довольно, Пенроуз, - велел Норт таким тихим спокойным тоном, что Кэролайн съежилась от страха: сейчас перед ней вновь стоял прежний, мрачный, зловещий и, возможно, очень опасный Норт Найтингейл!

- Но...

.
- Молчать! Послушайте меня внимательно. Беременные леди здесь, в Маунт Хок, поскольку никто не может быть уверен в том, что, останься они в Скриледжи Холл, вы не опуститесь до насилия. Да, да, я знаю все о том, как вы попытались изнасиловать Элис, несчастную четырнадцатилетнюю девочку. Только последний подлец способен на такое!

- Ем скоро исполнится пятнадцать, и все это гнусная ложь! Зачем ты все придумала, Кэролайн? Грязная шлюшка заигрывала со мной, терлась о меня, как кошка, пускалась на все уловки, только что сама не просила меня прийти и взять ее. Мне не очень-то и хотелось из-за этого отродья в ее брюхе, но она хотя бы не смогла обвинить меня в том, что я отец ублюдка. Проклятие, какой же я подлец?! И хотя девке еще и пятнадцати нет, выглядит она на все шестнадцать.

- Беннет, - вмешалась Кэролайн, предостерегающе положив ладонь на руку Норта, - прошу, подумай хорошенько над моим предложением. Я заплачу тебе пять тысяч фунтов за отказ от попечительства над девушками и передачу мне всех прав. И ты немедленно покинешь Скриледжи Холл. Мало того, уедешь из Корнуолла и больше никогда не вернешься. Деньги будут выплачены, но лишь в том случае, если ты перестаешь быть моим компаньоном.

- Пять тысяч фунтов?

Норт не вмешивался в разговор и выглядел сейчас всего лишь заинтересованным наблюдателем, но Кэролайн, зная его лучше, чем вообще возможно узнать кого бы то ни было за столь короткое время, успела заметить веселую усмешку, кривившую уголки рта. Да-да, ошибиться невозможно. Она не подведет его. Не имеет права.

- Да, пять тысяч. Мистер Броган может составить договор, тебе остается лишь подписать его.

- Десять тысяч, Кэролайн, и не гинеей меньше. Наверняка моя доля стоит вдвое дороже! Просто пытаешься воспользоваться моей бедой, поэтому и заставила Ффолкса подпоить меня и обыграть.

Норт, внимательно изучавший свои ухоженные ногти, предложил, не поднимая головы:

- Позволь мне прикончить его, Кэролайн. Поверь, он и пяти тысяч не стоит. Да, пожалуй, это - лучшее решение. Отправлю на тот свет быстро, без лишних слов, и тогда нам никогда в жизни не придется больше видеть эту мерзкую физиономию. Можно похоронить его под яблоней. Вряд ли кто-нибудь хватится. И уж, конечно, никому не будет дела.

Беннет поперхнулся и поспешно вставил:

- Хорошо, согласен на семь.

Торг продолжался в самой цивилизованной манере до тех пор, пока обе стороны не согласились на шесть тысяч триста фунтов.

- Но этого не хватит, чтобы заполучить наследницу, - заспорил Беннет.

- Возможно, - согласился Норт, щелчком смахивая с рукава невидимую пылинку, - но вполне достаточно, если, конечно, отказаться от карт, бренди и хорошенько поработать мозгами. На такие деньги можно жить вполне сносно и довольно долгое время. Позвольте мне объяснить без обиняков, Пенроуз, - я вас спасаю. Иначе вам придется умереть с голоду, потому что могу поклясться, ни единая душа в мире не пожелает вам одолжить хотя бы гинею или предложить тарелку супа.

- Согласна, - кивнула Кэролайн, подходя к дверям библиотеки." - Кроме того, ты сам предложил отказаться от всего за пять тысяч. В чем дело, Беннет? Куда девалось твое очарование? Или засомневался в том, что добьешься успеха?

- Нет, конечно, мне все удастся. Просто нравится сознавать себя совладельцем имения в Корнуолле. И будущий свекор тоже посчитал бы меня куда более важной персоной, если объявить что я живу в таком доме, как Скриледжи Холл... Гром и молния, да ты босиком!
- неожиданно задохнулся Беннет.
- Ангелы небесные, голые ноги!

- Пенроуз, - со зловещей мягкостью пояснил Норт, - у Кэролайн такие изящные ножки! Я испытываю огромное удовольствие, когда смотрю на них.

Кэролайн, безмолвно тряхнув головой, рывком распахнула двери. И едва не сбила с ног Триджигла и Кума. Оба не выказали ни малейшего смущения, хотя их только что застали за столь неподобающим занятием, как подслушивание.

- Я не слышал ваших шагов, мисс, - объявил Кум вместо извинения.
- Ах, да, это, должно быть, из-за того, что вы босая, как весьма громко воскликнул мистер Пенроуз. Это неприлично. Смотреть стыдно.

И, поглядев на Норта, осведомился:

- Милорд, что прикажете делать нам? Кэролайн неловко откашлялась:

- Пожалуйста, немедленно пошлите кого-нибудь за мистером Броганом, Кум. Немедленно.

- Милорд?

- Вы слышали ее милость. Кум, - процедил Норт.

- Не уверен, стоит ли мне соглашаться, - снова завел Беннет. Придется отказаться от всего и навсегда.

Норт молча обернулся и взглянул на него. Он и слова не произнес, просто смотрел на Беннета, и Кэролайн успела заметить, что муж даже не сжал кулаки. Наоборот, выглядел абсолютно хладнокровным и спокойным. Сама она готова была наброситься на кузена и мечтала лишь об одном, чтобы тот дал ей хоть какой-то повод для драки. Какая это была бы радость, - видеть жадного ублюдка, распростертого на полу библиотеки! Но Беннет чисто звериным инстинктом понимал, что сейчас лучше не поднимать шума.

Наконец Норт взял его за руку, вывел из комнаты и приказал:

- Можете подождать в холле, Пенроуз, только держите при этом рот на замке.

Возвратившись в библиотеку, он прикрыл дверь и начал необычайно внимательно ее рассматривать.

- Что ты делаешь, Норт?
- удивилась Кэролайн.

- Вспоминаю, не сохранился ли где ключ от этой двери.

- Можно продеть в ручку стул, - посоветовала она.

- Нет, мне нужен обыкновенный надежный ключ. Такой, который можно повернуть в скважине, чтобы сюда не ворвались ни Триджигл, ни Кум, ни даже Полгрейн, если тому придет фантазия покинуть кухню.

Кэролайн подошла к окнам, выходившим на восточную сторону Маунт Хок, и невольно залюбовалась крутым склоном холма, усеянным обломками скал и камешками до самого подножия, где тускло сверкала узкая извилистая лента ручья. За спиной раздался голос Норта:

- Теперь нам не хватает только, чтобы неожиданно появился Роланд Ффолкс и, размахивая пистолетом, потребовал остаток твоего состояния или пристрелил бы меня и силой принудил тебя стать его женой.

- Я просто седею от ужаса при одной мысли об этом, - призналась Кэролайн.
- Вот, посмотри, прямо над правым виском белый волос.

- Гром небесный! Так ты лгала мне! Я считал тебя юной красавицей, а ты, оказывается, всего за ночь превратилась в старуху! Обманула мужа, волчица в овечьей шкуре, дряхлая кляча в одеждах девственницы!

- А знаешь, Норт, - задумчиво протянула Кэролайн, - все это довольно забавно. Ты такой остроумный человек, и когда смеешься, кажется, искренне наслаждаешься жизнью. Где тот романтический герой, мрачный и зловещий, за которого я выходила замуж? Именно ты оказался не тем, за кого себя выдавал. Обещал, что будешь всегда серьезным, никогда не улыбнешься, не заговоришь и станешь вести себя как можно более таинственно. А с тех пор даже ни разу не отправился с гончими на болота.

- Будь я проклят, если знаю, что с ним случилось, Кэролайн! Может, он наконец понял, что демонический вид и хмурое лицо вовсе не так уж симпатичны, а одинокая жизнь довольно скучна и утомительна.

***

К концу дня Беннет Пенроуз оказался обладателем шести тысяч трехсот фунтов и передал Кэролайн права на все, о чем только мог вспомнить мистер Броган. Норт, Кэролайн и три беременные дамы вышли на древние ступеньки крыльца, чтобы проводить его. Мистер Броган, извинившись, отбыл на встречу с другом, хотя Кэролайн заподозрила, что на самом деле этот "друг" носит юбки и находится с поверенным в гораздо более близких отношениях, чем обыкновенная дружба. Мистера Брогана выдали глаза: слишком блестящие, взгляд отсутствующий, словно он находился за много миль от Маунт Хок. Интересно, была ли тетя Элинор для своего поверенного не просто другом? Миссис Фрили была права: мистер Броган красивый мужчина. Ему давно пора обзавестись женой.

Кэролайн заметила, что Элис боязливо прижимается к Эвелин, и та ободряюще гладит девочку по руке.

- Милорд!

- Слушаю, Триджигл.

- Трое слуг женского пола выражают недовольство своими комнатами.

- Но я сама выбрала им спальни, Триджигл.
- Три комнаты, расположенные рядом в восточном крыле. Очень уютные.

Триджигл казался таким же немым, как огромные дубовые двери.

- Триджигл, - очень тихо велел Норт, - думаю, лучше во всем признаться.

- Э-э-э, хорошо, милорд. Видите ли, дело в том.., мы посчитали, что эти комнаты недостаточно хороши для слуг женского пола, присутствие которых здесь нежелательно и совершенно не нужно, и поэтому решили отвести им более роскошные покои.

- И где же вы их поселили, Триджигл?

- На третьем этаже.

- Где именно?
- продолжал допрашивать Норт тихим зловещим голосом.

- Как раз под чердаком.., очаровательная комната, и зимой там так тепло.

К удивлению Норта, Кэролайн расхохоталась:

- Неплохая попытка, Триджигл, но неужели вы думали, что вам это сойдет с рук?

- Оставалось надеяться только на то, что они проникнутся к нам таким отвращением, что немедленно и без всяких объяснений покинут Маунт Хок, вздохнул Триджигл, упершись взглядом в какое-то ему одному видимое место над плечом Кэролайн.
- Самая старшая, миссис Мейхью, угрожала даже пожаловаться вам, и поэтому я посчитал, что приличнее будет, если сначала вы все услышите из моих уст.

Кэролайн укоризненно покачала головой.

- Пожалуйста, Триджигл, отведите их в те комнаты, что выбрала я. И постарайтесь проявить хоть немного терпения. Я знаю, это трудно, но видите ли, милорд теперь женатый человек, а в таких случаях без служанок и горничных просто не обойтись.

- И больше никаких выходок, Триджигл, - предупредил Норт.
- Надеюсь, это понятно?

- Вы говорите так спокойно, так мрачно и жестко, что просто невозможно не понять, милорд. Ужин готов, милорд. То есть Полгрейн приготовил ужин для вас и для нее. Просто не знаю, что делать с остальными гостями.

- Почему бы тебе не пойти со мной, Триджигл?
- вкрадчиво предложил Норт.
- Мы все обсудим, и, кроме того, я хотел поговорить насчет странных лиц, появляющихся в окнах.
- Подмигнув Кэролайн, он железной хваткой сжал руку эконома и потащил его в дом. До Кэролайн только сейчас дошло, что на месте Норга должна быть она. Ем следовало отчитать Триджигла и раз и навсегда положить конец фокусам обезумевших стариков. Теперь Кэролайн хозяйка в этом доме, и именно она, а не муж, перехитрила утром Полгрейна, заставив приготовить великолепный завтрак. Правда, все еще впереди, и для решительных поступков у нее сколько угодно времени! И она отправилась к горничным и попыталась успокоить их разгулявшиеся нервы, объяснив, что они попали в дом, хозяйство которого велось исключительно мужчинами. Беседа Норга с экономом увенчалась успехом, поскольку стол к ужину был накрыт на шестерых, а блюда отличались удивительным вкусом и разнообразием, - от кур под соусом карри до уток по-французски, тушенных в бордо, и камбалы с приправой из чеснока и горчицы.

- Жаль, что меня не было, когда вы торговались с этим мерзавцем Беннетом, - вздохнул Оуэн.
- Но по крайней мере он убрался отсюда, как и отец. Уверен, что он отказался от всего, Кэролайн?

- Мистер Броган стоял над ним и следил за каждым движением, - успокоил Норт.
- Не волнуйся, Оуэн.

- Вот видишь, - заметила тут Элис, - говорила же я, что все будет в порядке. У тебя больше нет причин для страха.

- Аминь, - вставила Эвелин - Гнусный, подлый негодяй.

- Тише, тише, - покачала головой мисс Мэри Патрисия, - леди так не выражаются, Эвелин, даже когда, искренне возмущены недостойным поведением мужчины.

Но Эвелин только дерзко усмехнулась:

- Прекрасно. Скажем, Беннет Пенроуз далеко не безупречная личность.

- Безупречная?
- протянула мисс Мэри Патриота.
- Превосходное определение, Эвелин.

- Я слышала, как его милость сказал это мисс Кэролайн. Что-то насчет того, будто ее исполнение было безупречным, и при этом казался таким довольным.., вот я и решила, что это, должно быть, нечто прекрасное.

- Вот как?
- удивился Оуэн.
- Не знал, что ты играешь на каком-то инструменте, Кэролайн.

Ужин проходил мирно и весело, до тех пор пока Триджигл вновь не появился в столовой: подбородок поднят, взгляд устремлен в пространство, губы поджаты. Подойдя к хозяину, он наклонился и прошептал ему на ухо:

- Доктор Трит здесь, милорд. Похоже, что еще одна Особа Женского Пола убита.

- Что!
- закричал Норт, вскакивая.
- Невероятно! Триджигл, признавайся, что выдумал это!

Глава 24

Миссис Нора Пелфорт лежала лицом вниз на берегу у Сент-Эгнес Хед. Волны лениво играли безжизненным телом. Волосы слиплись от крови, одна прядь обвивала рукоятку воткнутого в спину ножа. Море успело сорвать с нее почти всю одежду, и вздувшаяся кожа была покрыта ссадинами и царапинами. Норт встал на колени около Бенджамена Трита:

- Не можете сказать, сколько она пробыла в воде, сэр? Не получив ответа, Норт поднял глаза. Голова доктора была опущена, глаза закрыты, губы сжаты в тонкую болезненную линию.

- Она была моим другом, - наконец выдавил он измученно.
- Будь все проклято, Норт! Она была моим другом. И после смерти Элинор меня спасла лишь ее доброта. Нора утешала меня, всегда была готова выслушать и оказывалась рядом, когда боль становилась невыносимой. Проклятие, Норт, я так устал от смерти, так устал! А теперь снова насилие и гибель. Норт, я этого не выдержу.

- Давайте унесем ее, сэр. Лучше завернуть миссис Пелфорт в одеяло.

Доктор Трит, словно в трансе, поднял голову и уставился на Норта.

- Простите меня, - выдохнул он, покачивая головой.
- Простите. Боюсь, вы правы. Она не должна больше лежать здесь. У Норы были такие прекрасные рыжие волосы, она так гордилась ими, а теперь в прядях запутались водоросли, и все покрыто кровью.

Кэролайн стояла на вершине утеса вместе с Оуэном и несколькими обитателями Гунбелла и Сент-Эгнес, когда на узкой тропинке показалась скорбная процессия; впереди Норт, с перекинутым через плечо телом, позади сгорбленный доктор Трит.

- Да, - заметил один из горняков, отшвырнув ногой комок глины, - еще одну из наших женщин прикончили.

- И за что?

- Просто так, вот за что, - вмешался второй.

Кэролайн узнала подавальщика из пивной миссис Фрили в Гунбелле.

- Мисс Мег это не понравится, говорю я вам. Кто же убивает наших женщин?

Норт осторожно положил миссис Пелфорт в фургон и накрыл шерстяным одеялом. При жизни она была довольно хорошенькой, не старше тридцати пяти, с вьющимися волосами и спокойными темно-синими глазами. Ее муж был когда-то обойщиком в Тревеллесе, и Нора вот уже несколько лет как овдовела. Дети давно выросли, она жила одна, если не считать слуг. Норт едва знал миссис Пелфорт, и вот теперь она мертва, зарезана, совсем, как Элинор Пенроуз. Иисусе, что с ними происходит?!.

- Ее все здесь любили, - вздохнул горняк.
- Никогда не задирала нос. Кто расправился с ней? Милорд, вы здешний судья. Найдите злодея.

Норт только сейчас узнал Пиллета, шахтера с рудника Уил Дэвид.

- Я сделаю все, что смогу, Пиллет, все, что смогу.
- И повернувшись к Оуэну, добавил:

- Узнай, где сейчас Беннет Пенроуз.

Оуэн, кивнув, быстро ушел. Мужчины тихо переговаривались, качая головами, и наконец нехотя разбрелись по домам. Только ближе к полуночи Норт и Кэролайн смогли добраться до спальни. Норт споткнулся о стоявший не на месте табурет, выругался сквозь зубы и отшвырнул его ногой.

- Интересно, уж не Триджигл ли специально поставил его здесь? Может, надеялся, что ты упадешь и сломаешь свою прелестную шейку, мерзавец этакий!

Он замолчал, прислушиваясь к громкому звону огромных напольных часов, бивших полночь, невероятно уродливому произведению рук брюссельских часовщиков, стоявших в холле Маунт Хок и переживших несколько поколений Найтингейлов. Проклятое чудище! Не меньше двухсот лет, и никак не сломаются! С какой радостью Норт велел бы их выкинуть!

- О чем ты думаешь, Норт?

- Что? О, просто прислушивался к чертовым часам. Отвратительный звук! Скорее, какой-то странный скрежет, не находишь?

- Да, ты прав. Словно задыхающийся от гнева человек пытается кричать.

- Мне нравится твой образ мыслей, Кэролайн, пожалуй, не стоило идти сегодня со мной на берег.

- Но я не могла иначе. Что же происходит? И можно ли все это понять?

Норт подошел к камину, встал на колени и разжег огонь.

- Я послал Оуэна проверить, куда девался Беннет. Он, вероятно, уже успел уехать, но кто знает? Конечно, нам ясно, что он не убивал твою тетю, но возможно, заметь, только возможно, расправился с миссис Пелфорт.

- Но зачем ему это?

- Бог знает! Может, она давала ему деньги. Что если он был любовником Норы, и она устала от него или он от нее, особенно теперь, когда на Беннета свалилась неожиданная удача. Во всяком случае, мы все узнаем утром. Послушай, Кэролайн, становится холодно. Хочешь остаться сегодня в этой спальне?

- Это зависит от того, где будешь спать ты. Я только хочу быть с тобой.

Норт поднялся, подошел к жене и, сжав ее лицо большими ладонями, прошептал:

- Мне нравится не только твой ум, Кэролайн Найтингенл, но и ты сама. Необыкновенная женщина.

И начал целовать ее. До этой минуты Кэролайн считала, что смертельно измучена и устала так, что тут же заснет. Но свинцовое чувство тяжести рассеялось, как дурной сон, а на смену пришла бурлящая энергия, мгновенно унесшая ее за облака, пробудившая неудержимое желание пуститься в пляс и целовать Норта, пока тот не застонет от наслаждения. Он повернул Кэролайн к себе спиной, поднял тяжелое покрывало каштановых волос и, наклонившись, принялся покусывать и осыпать поцелуями ее уши и шею.

- Очень мило, жена, очень, - заверил он, но Кэролайн вывернулась, почувствовав, как язык легонько щекочет нежную мочку.

- Я хочу видеть тебя, - раскапризничалась она.
- Всего, с головы до ног, пожалуйста!

- Снова оказаться в твоей власти? Обнаженным? Как прошлой ночью?

Кэролайн торжественно кивнула.

- Думаю, мне будет очень полезно как следует познакомиться с твоим телом, теперь, когда я немного пришла в себя. Да, только начнем медленно-медленно, чтобы я не испугалась и не упорхнула в ужасе из спальни.

Норт погладил ее по щеке, отступил, и не прошло и трех минут, как он, оставшись обнаженным, лукаво улыбался жене.

- Возьми меня, Кэролайн, - объявил он, широко раскинув руки. приказывай, что делать, чтобы угодить тебе.

Глаза Кэролайн вспыхнули от возбуждения и предвкушения новых наслаждений. Пальцы дрожали от нестерпимого желания дотронуться до Норта.

- Ложись на постель, Норт, на спину, пожалуйста. Он растянулся посреди широкой постели и с надеждой осведомился:

- Может, собираешься привязать мои руки к спинке кровати?

Кэролайн по-птичьи склонила голову набок:

- А это еще зачем?

Норт расхохотался над ее невинностью.

- Чтобы полностью повелевать мной. А иначе мне может взбрести в голову неожиданно наброситься на тебя, повалить на кровать и одолеть своей мужской силой, напугать и принудить к повиновению. Вдруг похоть завладеет мной, и тогда ты погибла.

- Вожделение может захватить и меня, Норт. Это звучит немного странно еще и потому, что вчерашней невесте не подобает знать о подобных вещах. Наверное, мне следует держаться скромно, целомудренно и благоразумно.., но я не такая. Где твои галстуки?

К тому времени, когда она ухитрилась обмотать его запястья полосами белого шелка, оба весело смеялись.

- Ну вот, теперь ты по-настоящему в моей власти, Норт Найтингейл.

- Да, - протянул он задумчиво, - ты, кажется, вполне довольна собой.

- Как! Ты уже жалеешь, что отдался мне на милость?

- Нет, просто думал, что, может быть, следует написать собственное руководство для женихов. Заверить их, что если на вторую ночь новобрачной придет в голову привязать их к кровати, значит, так и нужно, и они не должны тревожиться, если жена начнет прыгать через ограду сада или пытаться играть сюиты Баха, сидя в ванне. Следует исполнять любые желания дамы.

- Прекрасная мысль!
- кивнула Кэролайн. Встав с постели.
- она зажгла свечи и начала раздеваться, возбужденно блестя глазами, дразня недосягаемой близостью, прекрасно понимая, что делается с Нортом. К тому времени, как тонкая сорочка скользнула на пол, разлившись светлой лужицей, Норт почти задыхался.

- Кэролайн, - с трудом проговорил он, безуспешно пытаясь освободить руки, но неожиданно замер, поняв, что испытывает безумное наслаждение. Плоть отвердела, словно каррарскнй мрамор, из которого была высечена каминная доска, сердце колотилось так сильно, что болели ребра, воздух тяжелыми толчками вырывался из легких. Ему никогда не приходило в голову, что молодая жена с такой готовностью будет учиться любовным играм в супружеской постели и даже захочет соблазнять мужа, пока его желание не станет непереносимым.

- Мои волосы, - спохватилась Кэролайн и медленно подняла руки, упиваясь своей властью над Нортом, начала по одной вынимать шпильки.
- Ну вот, - наконец объявила она, тряхнув роскошными волосами, - теперь я готова уделить вам внимание, милорд.

Норт откинулся на подушки и закрыл глаза. Тело настойчиво пульсировало, словно обожженное. Норт сознавал, что она смотрит на него, внимательно изучает, и ничего в жизни не желал так, как мгновенно почувствовать прикосновение ее губ. Но ожидание все затягивалось, до тех пор, пока Норт не понял, что сейчас закричит. И в это мгновение теплые ладони распластались по его груди. Норт напрягся. Ладони скользнули ниже, к животу, и он тихо застонал. Ладони легли на заждавшуюся, налившуюся кровью плоть, и Норт выгнулся дугой, чувствуя, что вот-вот впадет в блаженное забытье, взмолился:

- Кэролайн, милая, остановись, умоляю! Но она, словно не слыша, наклонилась и поцеловала гордо стоявший отросток. Норт громко охнул, охваченный изощренной мукой и почти теряя сознание. И снова эти тонкие маленькие ладошки запутались в волосах на груди.

- Я очень рада, что именно ты мой муж, Норт. Грудь Норта часто вздымалась, но он нашел в себе силы открыть глаза и взглянуть в ее широко раскрытые и зеленые, как болотная трава у подножия восточного склона, глаза.

Губы чуть приоткрылись, и Норту захотелось целовать ее, пока оба не погибнут от удушья.

- Теперь ты меня развяжешь, Кэролайн?

- Нет, вряд ли. Я хочу целовать тебя и ласкать тоже. Боюсь, я все перепутала. По-моему гораздо интереснее начать с вершины горы, чем э-э.., скажем с середины.

- Да, - согласился Норт, но, почувствовав легкое прикосновение ее рук, вздрогнул.

- У тебя восхитительная манера мыслить здраво.

- Следовало начать с твоего прекрасного рта, Норт. Она встала на колени над мужем, и ее великолепные волосы душистым дождем рассыпались по его плечам. Наклонившись, Кэролайн поцеловала его, легко обводя языком нижнюю губу, словно не вполне уверенная, что делать. Но Норт ничуть не возражал. И хотя терпение было на исходе, он не собирался ей мешать. Пусть сегодня все будет так, как захочет жена.

Кэролайн снова поцеловала мужа, на этот раз более уверенно, и когда ее язык скользнул между его губ, Норту показалось, что он сейчас взорвется. Но она отстранилась, пристально оглядывая мужа.

- Страсть пожирает меня лишь от прикосновения к твоим губам, Норт. Я должна немедленно остановиться, иначе придется пропустить остальные ступеньки.

Кэролайн выпрямилась, глубоко дыша, и Норт обнаружил, что не может отвести глаз от двух упругих холмиков, увенчанных затвердевшими ягодками сосков.

- Мне нравится, что ты весь покрыт темными волосами.
- пробормотала она, гладя густую поросль мелких завитков.
- Такие густые и теплые. У меня нет ничего подобного.

- Нет, - согласился Норт, гадая, что она будет делать дальше.

- Твой рот, о твой рот, всегда этот прекрасный рот, - выдохнула Кэролайн и, снова нагнувшись, приникла к его губам.
- Никогда не думала, что это так чудесно - целовать мужчину.
- Нежные груди прижались к его груди, чуть подрагивая, лаская его плоть, и Норта охватили испепеляющая страсть, безумное желание оказаться в ней. Он резко дернул за галстуки, стягивающие его запястья. Послышался треск разорванной ткани. Он медленно опустил руки и прижал к себе Кэролайн.

- Прости, милая, но я, кажется, больше не могу. Ты, наверное, счастлива, но для меня это слишком.

Впившись в ее губы, он быстро перекатился, так, что Кэролайн оказалась снизу, и стал покусывать ее ребра, живот, грудь, из последних сил пытаясь сдержаться. Но тут теплые ладони провели по его спине. И Норт, не вынеся сладостной пытки, приподнялся, глядя в ее раскрасневшееся лицо и думая о том, что никогда не встречал женщины прекраснее, ни в этой жизни, ни в предыдущих. Он ласкал створки нежной раковины, пока не почувствовал теплую влагу на пальцах и, не собираясь больше ждать ни одного мгновения, слился с ней, врезаясь глубже и глубже, терзая губы поцелуями, пока Кэролайн, наконец, не охнула. С губ сорвался полустон-полукрик, и Норт торжествующе улыбнулся, заглушая поцелуем ее крики. Только потом он излился в нее животворным потоком, уверенный, что сейчас от ослепительного, исступленного экстаза разорвется сердце.

- Норт?

- Хм-м-м?
- Головы их лежали рядом на подушке. Как могла Кэролайн так быстро очнуться? Норту хотелось немного отдышаться, ничего больше, только отдышаться, чтобы пережить первые несколько мгновений, однако она уже сумела выговорить его имя.
- Давай заведем дюжину детишек, хорошо?

- Угу, - машинально пробурчал он, продолжая медленно, равномерно втягивать воздух, но в этот момент Кэролайн чуть шевельнулась под ним, и к неожиданному удовлетворению Норт ощутил, как начинает вновь разбухать и твердеть в ней, наливаясь силой.

- А, будь что будет, - пробормотал он, чувствуя, как она тугими ножнами сжимает его плоть, и, конечно, большего чуда на земле просто не могло быть. Но, тут его осенило.

- Что?
- выдохнул Норт, боясь шевельнуться.

- О, Норт, это так прекрасно, пожалуйста... Он, должно быть, не так ее понял. И подумает об этом позже. Норт снова вознес Кэролайн к вершинам блаженства, содрогнулся в сладостных конвульсиях, казалось, сосредоточивших в себе все, что было самого важного в жизни мужчины, и теперь, обессиленный, счастливый, насытившийся, готов был уснуть не меньше, чем лет на десять. Он прижал к себе жену, почувствовал теплое дыхание на своем плече и закрыл глаза.

- Дети, Норт, - повторила она, чуть прикусив кожу на его груди. Пусть у нас будет много-много детей. Норт застонал.

- Я была единственным ребенком, и мне это не нравилось. Иногда было так одиноко. Я помню, что мать ходила беременной несколько раз, но ни один ребенок не выжил. Как-то я даже попросила отца дать мне маленькую сестренку, но он только покачал головой и отвернулся. Помню, мне было лет семь, и я услыхала, как горничные толковали между собой о том, что мама едва не умерла от последних родов, и тяжело вздыхали при этом. Надеюсь, в этом я непохожа на нее.

Царица небесная, как она могла думать столь связно, чтобы высказывать подобные вещи? Он не был готов к этому. Просто не готов.

Норт поцеловал ее волосы, вдыхая запах лаванды, и это было последним, что он помнил. Вскоре раздался легкий храп, и он погрузился в глубокий сон удовлетворенного мужчины. Кэролайн прижалась к нему. У Норта был тяжелый день. Человеку необходим отдых.

Она неожиданно представила Нору Пелфорт и вздрогнула. Что же все-таки здесь происходит?

- Что ты имела в виду, черт возьми, когда заявила, что не похожа на мать? Конечно, не похожа, гром и молния! И не смей больше говорить о таком!

Кэролайн так перепугалась, что от неожиданности подскочила. Норт, опершись на локоть, окинул ее свирепым взглядом, продолжая рассерженно бормотать что-то, но через мгновение уже снова спал, и Кэролайн покачала головой. Скорее всего, он вообще не просыпался по-настоящему.

Она крепко обняла мужа, почему-то обрадованная его гневной речью. Наверное, он все-таки немного неравнодушен к ней.., совсем немного, и, значит, дело не только в мужской похоти. Что же касается женской похоти.., конечно, это вполне естественно. Но она еще питала к Норту и теплые человеческие чувства, возвышенные и нежные, не имеющие ничего общего с телесными, чистые и цельные, переполняющие сердце. Однако странно только, что эти чувства ничем не давали о себе знать, пока Норт ласкал ее. И еще муж ужасно нравился ей, вот такой, лежащий на спине, с закинутыми под голову руками.

Глава 25

- Э-э-э, мисс.., то есть ваша милость!

Кэролайн подняла голову от книги о короле Марке и увидела горничную Тимми, стоявшего в дверях спальни.

- Добрый день, Тимми. Удалось найти еще лаванды для ванн?

- И нет, мисс.., то есть ваша милость. Я думал, теперь миссис Мейхью позаботится о ваших ваннах.

- Я предпочитаю тебя, Тимми.

- Спасибо, мисс.., ваша милость. Вижу, вы читаете что-то важное.

- Да, по крайней мере для предков его милости. Ты когда-нибудь слышал о короле Марке, Томми?

При виде безутешной скорби на лице мальчика, мрачно качающего головой, Кэролайн невольно улыбнулась.

- Видишь ли, люди считают, что он правил Бретанью и Корнуоллом в середине шестого века, но наверняка никто ничего не знает - слишком давно это было. Однако жена короля, Изольда, предала его и...
- Она внезапно осеклась.
- Думаю, это не так уж интересно. Что ты хотел, Тимми?

- Ну.., ваша милость...я только хотел спросить.., не отдадите ли мне теперь хлопушку, ведь старый Ффолкс смылся и больше не станет вас красть.

- Вот оно что, - кивнула Кэролайн, поднимаясь и мгновенно забыв о короле Марке, его неверной жене и о том интересном предположении, что Тристан был скорее сыном, а не племянником Марка. Она отыскала маленький пистолет и, обернувшись к мальчику, нахмурилась:

- Уверен, что твоему отцу пригодится этот пистолет? Он сломан.

- О да, мисс.., ваша милость.

- Видишь ли, я расспрашивала Кума о твоей семье, и он сказал, что у твоего отца не одно, а несколько ружей, и все исправны.

Тимми, неловко переминаясь, опустил глаза.

- Так вот насчет этого парня, короля Марка...

- Кум также объяснил, что твой отец не слишком добрый человек.

И внезапно вместо маленького мальчика перед ней предстал разъяренный мужчина.

- Ублюдок пьет, пока эль из ушей не польется, а когда миссис Фрили выгоняет его и говорит, что не позволит громить гостиницу, он ковыляет домой и набрасывается с кулаками на ма и сестер. Если он хочет задать трепку мне, я всегда могу сбежать в Маунт Хок, но ма и сестрам некуда идти. Мне нужен пистолет, мам, я должен их защитить.

Кэролайн мельком взглянула на карманный пистолет, когда-то принадлежавший отцу, который все еще сжимала в руке. Она прекрасно понимает чувства Тимми, его страстное желание оберегать мать и сестер. Как ужасно ощущать себя беспомощным перед грубой силой! У беременных дам были кинжалы, а мисс Мэри Патрисия не расставалась с пистолетом. Кэролайн хранила свой кинжал в комоде.

- Ты прав, Тимми, - сказала она наконец.
- Тебе этот пистолет нужнее, чем мне. Только обещай, что будешь очень осторожен. И не застрели отца, слышишь? Если попытаешься остановить его, стреляй в воздух. Этот пистолет производит так много шума, что напугает даже корову. Уверена, что отец присмиреет. Если первый выстрел не поможет, нажми курок еще раз, хорошо?

- Обещаю мисс.., ваша милость. Я не желал бы прикончить отца, просто хочу заставить его держать кулаки в карманах. А как можно выстрелить еще раз?

- Ты умеешь с ним обращаться?

- Нет, - вздохнул Тимми, - только однажды в руках держал.

- Что ж, тогда пойдем в сад и поупражняемся в стрельбе. Я покажу, как чистить и заряжать пистолет. Видишь ли, Тимми, он двуствольный и поэтому может быть заряжен сразу двумя пулями. Держи его в чистоте. А это механизм замка...

Час спустя, услышав выстрелы на восточном склоне, Норт оцепенел от страха, но тут же опомнился и бросился бежать. Ноги не слушались настолько, что он ударился о ствол яблони и, не в силах бежать дальше, вцепился в ветку, тяжело дыша и оглядываясь по сторонам. Тут на глаза ему попались Кэролайн и горничная Тимми, стрелявшие в бутылку, установленную футах в двадцати от них.

- Молодец, Тимми, - воскликнула Кэролайн, - ты почти попал. Старайся не дергать пистолет, держи его неподвижно. Конечно, он тяжелый, но ты скоро привыкнешь, Старайся, чтобы мушка и мишень были на одной линии. Вот так. А теперь нажимай курок, очень, очень медленно.
- Раздался громкий выстрел. Норт увидел, как блестящие осколки летят во все стороны.

- Что здесь происходит, черт возьми?

Хозяин Маунт Хок уже хотел было выступить вперед и потребовать ответа, но остановился. Нет, позже она сама расскажет, что делала здесь с горничной Тимми.

Норт повернулся и начал взбираться по склону, сорвав по пути низко висевшее яблоко. Он вытер его о бриджи, пока румяные бока не засияли, подкинул в воздух, поймал и съел в три глотка. Что же все-таки она и Тимми делают с пистолетом? Норт знал, что рассказ его не утомит. И он не обманулся в своих ожиданиях. Норт уставился на жену с открытым ртом, потом все-таки захлопнул его и снова открыл. И произнес медленно, со зловещим спокойствием:

- Ты предупредила, чтобы Тимми не убивал отца, когда тот пьян и избивает жену и детей, и велела, чтобы мальчик стрелял над его головой и перепугал негодяя до потери памяти.

- Верно, Тимми неглуп. И теперь неплохо стреляет. Я буду заниматься с ним, пока не уверюсь, что все в порядке и мальчик никого не прикончит, даже если перепугается. Его отца ждет неприятный сюрприз, когда он в следующий раз вздумает изводить семью, гнусный пьяница.

Муж еще раз пристально оглядел ее, покачал головой и, сознавая свой долг, покинул дом. Час спустя Кэролайн сидела с мисс Мэри Патрисией в гостиной и помогала ей шить одежки для малыша, но тут появился Кум и обратился к хозяйке дома, намеренно игнорируя мисс Мэри Патрисию.

- Мадам, мистер Полгрейн хотел бы обсудить с вами меню на неделю. Как оказалось, его милости нет дома.

- Его милость никогда не обсуждал меню с Полгрейном, как вам прекрасно известно, Кум.

- Но должен был, мадам. Не подобает, чтобы мистер Триджигл продолжал и дальше это делать.

Кэролайн сделала еще несколько стежков, не очень маленьких, не слишком ровных, отложила крохотную батистовую распашонку и удивленно подняла брови:

- О, Кум, вы все еще здесь? Передайте Полгрейну, что я жду его в дамской гостиной через четверть часа.

- У нас нет никакой дамской гостиной, мисс.

- Теперь есть. Та солнечная комната за библиотекой.

- Но...

- Четверть часа. Кум.

- Да, мисс.

Когда дверь закрылась за величественно-прямым Кумом, мисс Мэри Патрисия звонко хихикнула - совершенно неожиданный звук в устах столь благовоспитанной леди.

- Настоящий старый педант, верно?
- Она снова хихикнула.
- Но представьте себе, я вчера ходила в деревню и видела, как он беззастенчиво ухаживал за владелицей маленькой кондитерской на Хай-стрит. Распространялся насчет того, что лысые мужчины - самые любвеобильные.

- Кстати, о педантах, - вставила Кэролайн.
- По-моему, Куму до Триджигла далеко. Тот из всех троих самый худший. Оба они будут вне себя от ярости, когда завтра приедет обойщик, чтобы обставить новую дамскую гостиную.
- Она торжествующе потерла руки и добавила:

- Вот бы поглядеть на их физиономии) - Но другие комнаты тоже нужно обновить.

- Подожди, не все сразу. Мой учитель итальянского в Академии Чадли говорил, что никогда не стоит растравлять и без того кровоточащую рану: это обязательно приведет к войне. Я никогда этого не забываю. Да, да, постепенно, шаг за шагом.
- Кэролайн рассмеялась от всего сердца.
- И Норт тоже уверен в этом. Наши трое женоненавистников еще не оправились от прибытия трех бойких Особ Женского Пола. Не думаю, что миссис Мейхью позволит наступить себе на ногу. Она уж им покажет.

- Но почему?

- Ну.., видишь ли, я отвела в сторону миссис Мейхью и ее помощниц и кое о чем намекнула. Оказывается, как заметила миссис Мейхью, все в округе знают этих троих. Она объяснила, что мистер Кум, мистер Триджигл и мистер Полгрейн не выносят женщин. И все это дело рук их бывших хозяев. Еще она добавила, что не могла дождаться, пока приедет сюда и своими глазами увидит, как ведется хозяйство. Да.., наши педанты еще получат по заслугам!

- Подумать только, семь женщин в доме! Да эти старые дураки, должно быть, зубами скрипят от злости!

- О да! Ну, не замечательно ли?

Полгрейну было явно не по себе. Он не хотел находиться здесь, в этом великолепном салоне, который она забрала себе и теперь наверняка разорит. О да, он совершенно уверен, что это случится, но, очевидно, его молодой, неопытный и невинный хозяин слеп и не видит, что вытворяет эта женщина в доме, потерял волю, связанный по рукам и ногам низменным вожделением! Какой мужчина способен противиться вероломной женщине, а ведь, по правде говоря, иных вообще не бывает! И вот теперь, при мысли о том, что, кроме хозяйки, в их мужском доме появилось еще три беременные женщины и три горничные, кровь Полгрейна холодела в жилах. Мало того, приходится подчиняться этой девчонке. Полгрейн оглядел салон и сказал:

- Это вовсе не похоже на дамскую гостиную. И никогда не будет похоже.

- Будет, - весело заверила Кэролайн.
- Все дело в легких желтых драпировках, вам так не кажется, Полгрейн? Да, да, много шелка прелестных пастельных тонов, бледных, совсем, как настоящие леди. И еще мягкие подушки для кресел и дивана.

Полгрейн издал какой-то сдавленный звук, но промолчал. Он явно не мог заставить себя хотя бы кивнуть в знак согласия, и Кэролайн успела заметить гримасу боли, на миг исказившую худое лицо. Он был так же стар, как и Триджигл, правда, ниже ростом, но по-прежнему строен и подтянут; седеющие волосы падали на высокий лоб, острый подбородок упрямо выдавался вперед. Между передними зубами зияла щель. В уголках глаз - ни единой морщинки, какие появляются у тех, кто много смеется, и хотя из-за этого Полгрейн выглядел гораздо моложе своего возраста, в самой неподвижности его черт было нечто неестественное.

Из всех троих дворецкий Кум был самым младшим, более энергичным и позволял себе щегольски одеваться. Так, значит, кроме всего прочего, он еще и флиртовал с хозяйкой кондитерской? Жаль, что Кэролайн не было при этом. Видимо, Кум считает, что пока женщины держатся подальше от Маунт Хок, их общество вполне можно вынести и даже больше того - не грех и поухаживать за ними.

Кэролайн поудобнее устроилась в кресле, сложила руки на коленях и сказала:

- Прошу вас, объясните, что вы собирались подавать на ужин всю эту неделю ?

Когда двадцать три минуты спустя после нелегких переговоров Полгрейн наконец удалился, Кэролайн устало покачала головой. Руки сами собой сжимались в кулаки, плечи болели так, словно все это время пришлось таскать тяжести. Правда, она предвидела, что Полгрейн не сдастся без боя и будет сопротивляться до конца из одного ослиного упрямства лишь потому, что он мужчина, а она женщина и уже потому не должна находиться в этом доме, не говоря уже о том, чтобы отдавать ЕМУ приказы. Когда она спросила Полгрейна насчет ужина, тот просто тупо на нее уставился. Кэролайн пригвоздила его к месту унаследованным от отца грозным взглядом и заявила:

- Прекрасно. Мое любимое блюдо - тушеная оленина.

- У нас нет оленины.

- Вы достаточно запасливый человек, Полгрейн, и, думаю, справитесь.

- Запасливость - наследственная черта Полгрейнов. Однако позволю себе сильно усомниться в возможности раздобыть оленину.

- Наследственная черта Деруэнт-Джонсов - не принимать в расчет чужие сомнения. Далее, мисс Мэри Патрисия в восторге от вашей свинины с яблоками и шалфеем, а мисс Эвелин призналась, что у нее слюнки текут при одном воспоминании о пироге с говядиной.., знаете, того, что подается с молодым картофелем и зеленым горошком. Мисс Элис обожает бульон из бычьих хвостов.

- Шалфей весь вышел. Я не могу делать пирог без шалфея.

- Пошлите кого-нибудь в деревню. Старая миссис Кримм выращивает в своем садике самые разнообразные приправы. Разве вы не знали этого, Полгрейн?

- Знал. Не могу понять только, каким образом вы успели познакомиться с миссис Кримм за столь короткое время.

- Я женщина, Полгрейн, и только поэтому ужасно сообразительна. Вероятно, я вижу многое из того, что вам недоступно.

- Его милость ненавидит бульон из бычьих хвостов.

- Тогда можете сварить ему черепаший суп. Его милость любит черепаший суп, не так ли?

Полгрейн прикусил губу, оставаясь молчаливым, как стены, оклеенные выцветшими обоями, обоями, которыми он всегда восхищался, потому что непонятные серые пятна неизменно напоминали ему облака... А может, это просто были комочки пыли, ускользнувшие от тряпки горничной Тимми. Вполне вероятно, Роберт, прежний лакей, вообще не обращал на них внимания. О да, эта, несомненно, многое замечает, черт бы побрал ее слишком зоркие глаза. Но теперь она собирается разорить эту чудесную комнату! Полгрейн так привык за все эти годы к необыкновенным обоям, которые вскоре окажутся в мусорном ящике. Нет, это просто невыносимо! И, кроме того, теперь уборку комнат наверняка доверят одной из новых горничных, а бедняжка Тимми останется не у дел. Неужели так важно вычистить все до последней соринки? Тимми еще многому предстояло научиться, из него вышла бы прекрасная горничная, если бы все эти бабы не заполонили Маунт Хок.

- И еще итальянский сладкий хлеб, бисквит с кассией и апельсиновые пирожные. Да, и шрусберниские пирожные для мисс Элис, с лимоном и имбирем. Такие нежные на вкус.

Полгрейн покачал головой и уже открыл рот, чтобы возразить, но Кэролайн не дала сбить себя с толку:

- Насколько я понимаю, вам как мужчине нелегко выполнять обязанности кухарки. Возможно, кулинария просто неподходящее занятие для такого мужчины, как вы. Вероятно также представители сильного пола попросту не созданы для того, чтобы возиться с кастрюлями, и с трудом запоминают новые рецепты. Наверное, стоит поговорить с миссис Мейхью.

- Заверяю вас, мисс, что я лучший повар во всем графстве! И могу приготовить все, что угодно, из таких ингредиентов, о которых женщины даже понятия не имеют, и...

- Очень рада этому, Полгрейн! Запеченная треска и мидии под винным соусом тоже не помешали бы. Надеюсь, вы сами придумаете остальные блюда в добавление к уже названным. Вот список того, что я хотела бы видеть на столе. Спасибо, Полгрейн. Встретимся на следующей неделе в это же время? Если понадобится мой совет и помощь любой женщины в доме, только попросите. Все мы.., все семеро готовы сделать для вас все. Кстати, новые слуги, будут, конечно, обедать с вами на кухне. Им не очень нравится, когда еду подают на подносах прямо в спальни. Горничные говорят, что из-за этого чувствуют себя чужими, а им хочется стать частью семьи Найтингейлов.

И, вкрадчиво улыбнувшись, подала Полгрейну листок бумаги, исписанный аккуратным почерком:

- Вот что, если не будет специального распоряжения, стол накрывайте на шестерых.

Она покровительственно похлопала повара по руке и удалилась, оставив его в ужасе гадать, за какие грехи Маунт Хок постигло подобное несчастье.

Ровно в шесть вечера Кэролайн нетерпеливо уставилась на часы в гостиной, не понимая, куда мог деваться Норт. Оуэн в это время что-то тихо объяснял Элис, но Кэролайн не принимала участия в разговоре, лишь рассеянно, вполуха прислушивалась. Но тут на лестнице послышались знакомые уверенные шаги. Дверь открылась, и на пороге появился Норт со все еще влажными после ванны волосами, в черном вечернем костюме и выглядевший при этом куда более соблазнительно, чем любой самый вкусный обед. Нет, Полгрейн при всем старании не сможет приготовить ничего более восхитительного на вид. Кэролайн сообразила, что не сводит глаз с мужа, лишь когда все замолчали и в тишине раздался смешок Эвелин. Норт, удовлетворенно улыбаясь, легко погладил жену по щеке.

- Добрый вечер, - пробормотал он, пристально глядя на ее губы.

Кэролайн задохнулась и попыталась ответить, сознавая, однако, что трясется, как в ознобе.

- Я думала, дождь пойдет, - удалось ей все же выдавить.

- Пока нет, но облака нависают совсем низко.

- Я съела яблоко в саду.

- Знаю. Я тоже.

- Где ты был?

- В Гунбелле. По делу, исключительно по делу, и прекрасно провел время.

- Обнаружили что-то связанное с убийством миссис Пелфорт?

Норт мгновенно помрачнел и, вздохнув, развел руками:

- Ничего важного. Беннет в ту ночь пьянствовал у миссис Фрили, дьявол бы его побрал! Остальное расскажу позже, хотя и говорить почти нечего.

- Ни за что не поверю!
- объявила Кэролайн.

- Позже, - повторил Норт, - не хочу никого расстраивать ни до ужина, ни после.

Глава 26

- Пожалуйста, милорд, - умоляюще попросила мисс Мэри Патрисия, - наши уши вполне могут вынести правду об этом ужасном деле.
- И, выдержав долгую драматическую паузу, добавила:

- Кроме того, милорд, Эвелин просто погибнет от любопытства, если не узнает, в чем дело.

Когда подали великолепную тушеную оленину, которую даже Норт превознес до небес, Оуэн робко заметил:

- Мужчины в деревне не расстаются с оружием. Говорят, что все было мирно и спокойно, пока... Он неожиданно осекся.

- Понимаю, - кивнул Норт.
- Пока я не нашел тело Элинор в Сент-Эгнес Хед. Я здесь чужак. И не виню их за подозрения.

- Да, - поспешно вставила Эвелин, - но когда убили еще одну леди, вас даже поблизости не было. Мы так надеялись, что эта жаба Беннет всему виной.

- Но откуда вам все это известно, Эвелин?
- поинтересовался Норт.

Щеки Эвелин вспыхнули и загорелись так ярко, что Кэролайн против воли уставилась да девушку. Немного помявшись, Эвелин все же призналась:

- Мистер Сэвори сказал. Парень он сообразительный, ничего не скажешь, и всегда такой вежливый. Он говорил, что помогает вам в расследовании и еще добавил, что вам ума тоже не занимать.

Так вот оно что! Значит, Флеш проболтался! Норт предупреждал его о необходимости все хранить в тайне!

Норт посмотрел Эвелин в глаза и понял, что у Флеша не было ни малейшего шанса устоять. Даже несмотря на огромный живот, Эвелин была необыкновенно красива. Ну что же, ничего не поделать.

- Жаль огорчать тебя, Эвелин, но этой жабы Беннета здесь тоже не было. Весьма печально.

- Есть кое-что еще, - призналась девушка.

- Что именно?

- Я знаю, что доктор Трит был близким другом миссис Пелфорт.

- Это всем известно, - пожал плечами Норт.
- И когда мы нашли ее тело на берегу, доктор очень расстроился. Сказал, что Нора была очень добра к нему после гибели твоей тети, Кэролайн. Он был вне себя от горя, бедняга.

Кэролайн от неожиданности широко раскрыла глаза и уже собиралась что-то сказать, но, увидев, как Норт качает головой, послушно продолжала доедать восхитительный горошек с маслом. Но Оуэн, отнюдь не отличавшийся тактом, счел нужным прояснить ситуацию:

- Но если доктор Трит был в хороших отношениях сначала с Элинор, а потом с Норой Пелфорт... Как, по-вашему, Норт, может, он просто безумец? Любит ухаживать за женщинами, добиваться их расположения, а потом убивает.

- Нет, - решительно запротестовал Норт.
- Это просто смехотворно. Доедай ужин, Оуэн. Ты пугаешь Элис.

Оуэн тут же повернулся к девушке и погладил ее по руке, словно был любящим дядюшкой или отцом-исповедником. Но неотвязная мысль уже не покидала Кэролайн: знал ли доктор Трит женщину, убитую три года назад? Как ее звали.., о да, Элизабет Голдолфин.

Услышав шорох, Норт поднял голову и обнаружил Триджигла. Кума и Полгрейна, стоявших на пороге.

- Что-то случилось?
- осведомился он. Триджигл, неловко кашлянув, объяснил:

- Э.., милорд, мы только слушали, что говорит Молодая Особа Женского Пола. Позвольте заверить, эти деревенские шуты, считающие, что ваша милость способны на все, просто глупы и к тому же невежественны.

- Благодарю за столь прекрасное обо мне мнение, - кивнул Норт.
- Но, может, есть еще какие-то дела, требующие вашего внимания?

- В таком огромном доме всегда много дел, милорд. И поскольку теперь здесь появилось так много людей и их количество растет с угрожающей скоростью, обязанности наши становятся с каждым днем все тяжелее.

- Может, стоит попросить миссис Мейхью...
- вмешалась Кэролайн.

- Вовсе нет, - поспешно заверил Кум.
- Мы справимся. И всегда справлялись, даже в самых отчаянных и запутанных обстоятельствах.

- Мое восхищение вашими способностями поистине безгранично, - заметил Норт.
- Кстати, Полгрейн, говядина просто превосходна. И яблоки в тесте тоже, не говоря уж о черепаховом супе.

- С меня довольно и того, что вашей милости нравится. Норт кивнул, встретился глазами с женой и широко улыбнулся повару.

- Как оказалось, ее милость хорошо изучила мои вкусы и старается заказывать только мои любимые блюда.

- Очень рад слышать это, милорд. Ко всеобщему изумлению в столовой раздался робкий голосов Элис:

- По-моему, бульон из бычьих хвостов просто шикар.., то есть очень вкусный, мистер Полгрейн.

Лицо Полгрейна исказилось судорогой, но он, тут же взяв себя в руки, ответил, пристально глядя на уродливую вазу в самом центре стола:

- Гвоздика должна быть зрелой, только и всего. Его милости не очень нравится бульон из бычьих хвостов.

Если кто-то и посчитал, что немного странно обсуждать блюда, поданные на ужин в присутствии трио слуг, выстроившихся в шеренгу навытяжку, словно прусские солдаты, но ни один человек ничего не сказал по этому поводу, если не считать Кэролайн.

***

Было уже совсем поздно, когда Кэролайн, отстранившись от Норта, приподнялась на локтях и прошептала:

- Ты на вкус нравишься мне куда больше, чем любое блюдо, приготовленное Полгрейном.

- Все дело в зрелости моей плоти?

Кэролайн, улыбнувшись, начала осыпать поцелуями его плечи, шею, подбородок и наконец припала к губам.

- Чуть больше соли, чем нужно для того, чтобы понять, какова на вкус влажная кожа уставшего от любви мужчины, - объявила она, снова целуя его. О, Норт, да ты уже спишь?

- Да, - пробормотал он, сжимая ее в объятиях.
- Знаешь, Кэролайн, очень уж это трудно - сосредоточиться после всего, что только сейчас было. Ты едва не прикончила меня своей страстью, а теперь желаешь рассуждать о философии.

- Нет, просто хочу узнать, куда ты ездил сегодня днем. Это насчет миссис Пелфорт? Но почему не говорил мне, что доктор Трит ее знал? И что местные жители считают тебя кем-то вроде безумца?

- Нет, миссис Пелфорт тут ни при чем. Я хотел потолковать с отцом Тимми.

Кэролайн встрепенулась, ошеломленно разглядывая мужа. Ее густые волосы свесились, плотным покрывалом закрыв лицо. От их таинственного аромата в Норте мгновенно пробудилось, казалось бы, уже истощившееся на сегодня желание.

- Но зачем тебе это?

- Хотел удостовериться, что Тимми не убьет случайно пьяного подонка.

- Но я же сказала, что всему его научу, будем тренироваться...

- Его отец ударил жену как раз в тот момент, когда я вошел в их дом. Пришлось схватить его за шиворот, вытащить за порог и.., нет, этому просто поверить невозможно: мать Тимми побежала за нами, умоляя не трогать мужа. Трое совсем маленьких девчонок вопили, словно их режут. Пришлось приказать ей немедленно вернуться в коттедж и состроить при этом самую злобную гримасу, на которую я способен. Ну а потом я поговорил по душам с Джебом Пекли.

- Пекли? Фамилия Тимми Пекли? Какое уродство! Но что было дальше, Норт? Что он сказал?

- Не очень много, так что пришлось кое-что объяснить ему.

Норт машинально потер ушибленные костяшки пальцев. Кэролайн глядела на мужа с таким видом, словно перед ней был сам повелитель мира. Никогда в жизни на него так не смотрели. Неожиданно смутившись, Норт пробормотал:

- Я просто дал ему понять, что случится, если он кого-нибудь хоть пальцем тронет. Беда в том, Кэролайн, что если старина Джеб напьется по-настоящему и увидит пистолет в руках Тимми, то может потерять голову. И тогда в самом деле произойдет убийство. Я не мог позволить этому случиться.

- О, Норт, ты великолепен! Во всем Корнуолле, даже во всей Британии, нет такого второго! Я самая счастливая женщина на свете! Господи, я так тебя люблю!

Она снова прильнула к нему губами, смеясь, гладя его плечи и руки, лаская живот. И в следующий момент он уже вошел в нее, мучительно застонав, когда Кэролайн приняла его в себя еще глубже. Он замер, приподнявшись на руках и тяжело дыша, словно его старый гончий пес Карделу после того, как пересечет весь Тайберн Мур в погоне за дичью.

- Что ты сказала?

- Сказала, что ты великолепен, более чем великолепен! Говоря по правде, ты величайший человек...

- А потом?

- Воскликнула "Господи". И больше ничего не помню.

Норт понял: она боится сказать ему о своей любви, потому что признаться в этом - все равно, что выкинуть белый флаг перед врагом. Но нет-нет, конечно, он не враг. Возможно, Кэролайн просто не придала значения сказанному.

Он завладел ее ртом, покусывая нижнюю губу, охваченный разлившимся по телу наслаждением, и тут же отстранился, выгибая спину, откинув голову, задыхаясь от острого блаженства под нежным взглядом Кэролайн. Она снова прошептала, что любит его и ничто не возбуждает ее больше, чем вид мужа в момент исступления, и, вновь притянув Норта к себе, погладила его вспотевшую спину.

Норт заснул, не успев выйти из нее, и это чувство было самым сладостным в его жизни.

Кэролайн пыталась рассуждать философски. Ну что же, это произошло она выпалила правду, а он всего лишь признался как-то, что Кэролайн прекрасная женщина и нравится ему. Мало того, дважды объяснилась ему в любви... Нет, все будет в порядке. Ничего плохого в том, что она нравится Норту, человеку, которого она обожает больше, чем кого бы то ни было в мире, к тому же считающему ее хорошей женщиной. Придется смириться хотя бы с этим.., по крайней мере на следующие несколько месяцев, а может, и на год. Но ничего не поделаешь, Кэролайн хотелось петь, танцевать, кричать всему миру, что Норт Найтингейл настоящий герой и что вся эта болтовня насчет смуглого, мрачного, зловещего рыцаря - чистый вздор. Он герой и принадлежит ей, и она все сделает ради него, все что угодно. И так будет всегда.

Кэролайн коснулась губами его плеча.

- Это было восхитительно, - сонно пробормотал он, поцеловал ее и лег на бок. Кэролайн натянула одеяла на себя и мужа, прижалась к нему и улыбнулась в темноту.

Но на следующее утро было уже не до улыбок. Эвелин разбудила ее на рассвете. Элис стало плохо. Девочку непрерывно рвало, влажные от пота волосы обвисли тощими прядками, падая на бледное личико. Кэролайн послала горничную Тимми за доктором Тритом, а сама вернулась в спальню и быстро оделась. Когда она вновь пришла в комнату Элис, там уже был Норт. Он поддерживал девочку за плечи, вытирая ее щеки влажным платком. Она вся дрожала от сильных спазм, сотрясавших худенькое тело, вряд ли даже сознавая, что мужчина видит ее в таком состоянии. Бесс Трит, и на этот раз не расставшаяся с братом, тут же отогнала всех к порогу, пока доктор осматривал Элис. Эвелин стояла в углу, ломая руки:

- Бедное дитя! Я услыхала, как она плачет, а потом раздался крик. Когда я вошла, ее выворачивало наизнанку. Несчастная малышка, бледная, как смерть.

В спальню влетел Оуэн.

- Иисусе, что здесь происходит? Элис больна? О нет, я так и знал: что-то неладно. Так и знал! Когда увидел, как доктор Трит выходит из своего дома, сразу понял, что он направляется сюда.

Норт невольно задался вопросом, что делал Оуэн в Гунбелле, но сейчас было не время допытываться об этом. Даже Бесс Трит не пыталась уговорить Оуэна уйти, когда доктор Трит поднял сорочку Элис и нажал на вздутый живот. Оуэн не сводил глаз с лица девочки, держал ее руку и что-то шептал, уговаривая, что все будет хорошо и не стоит волноваться, пока он рядом.

- Очень интересно, - заметил Норт Кэролайн.

- Да, - согласилась она.
- Я и не знала. Хоть бы все обошлось!

Позже, в гостиной, доктор Трит сказал Кэролайн и Норту, что, скорее всего, выкидыша не произойдет, а это самое главное.

- Не знаю, Бенджи, - возразила Бесс.
- Может, это было бы для нее лучше всего. Элис сама еще ребенок, и что с ней станется потом?

Кэролайн улыбнулась, правда, подумав при этом, что, видимо, Бесс Трит не такой уж сострадательный человек, каким хочет казаться.

- У Элис все будет хорошо, мисс Трит. Неужели вы могли подумать, что тетя Элинор или я можем выбросить ее на улицу с новорожденным младенцем? Такому не бывать. Доктор Трит, скажите, что нужно делать.

Выпив микстуру, приготовленную доктором, Элис почти мгновенно уснула. Кэролайн и Норт заглянули к ней, прежде чем отправиться к себе, и увидели, что Оуэн сидит у постели больной и нежно гладит маленькую тонкую руку. Услышав шаги, он поднял глаза:

- Она поправится. Я позабочусь о ней. Доктор Трит считает, что Элис, возможно, съела что-то не то. Вероятно, все дело в бульоне из бычьих хвостов.

- Кроме нее, его почти никто не ел, - согласился Норт.
- Скорее всего, доктор прав. А может, виноваты грибы. Кэролайн шумно зевнула:

- Прошу извинить, но я очень устала. Кажется, с некоторых пор здесь постоянно что-то случается. Ни минуты покоя!

- Вот именно, - подтвердил Оуэн.
- Кстати, Кэролайн, миссис Мейхью, Хлоя и Молли тоже навестили Элис. Миссис Мейхью дала мне столько наставлений относительно ухода за больной, что, боюсь, я не смог все запомнить. Очень властная женщина. Совсем как мой отец.

- Да, - пробормотала Кэролайн, снова зевнув и удовлетворенно улыбнувшись, - совершенно такая же.

Солнце золотистым сиянием уже заливало спальню, когда Норт снова овладел Кэролайн, медленно и нежно, не переставая осыпать ее поцелуями. Кэролайн вздрогнула и застонала, перекатывая голову по подушке в порыве страсти, нашедшей выход в огненном наслаждении.

- Мне нравится видеть улыбку на лице еще не проснувшейся по-настоящему женщины, - шепнул он, сжимая кольцо рук.

- Скажи еще раз, что я прекрасная женщина, Норт. Норт на мгновение поднял брови и принялся целовать ее закрытые глаза, нос и губы.

- Лучше всех, Кэролайн, - заверил он и тихо вздохнул; когда ее ладонь легла ему на спину.
- Верь мне, Кэролайн, все несчастья когда-нибудь кончатся, мы их одолеем.

- Знаю, - ответила она, прижимаясь щекой к его плечу.

Глава 27

Все это очень странно, особенно записка, смятый клочок бумаги, лежащий сейчас в кармане его бриджей, написанный незнакомой рукой и переданный через горничную Тимми, пока тот в конюшне угощал сахаром пегого жеребца Тритопа.

- Какой-то молодой парень, совсем простофиля, и трещал по-беличьи, пояснил Тимми, добавив при этом, будто не узнал его, что само по себе было странно: Тимми был знаком со всей округой, по крайней мере если верить его словам. Норт осведомился, что значит "по-беличьи", и мальчик пояснил:

- Этот дурачок и слова не мог выговорить, не заикнувшись, так что ничего не разберешь. Да я и не пытался, уж больно он глупый.

Норт направил Тритопа к северо-восточным границам своих владений, где земля была помягче, а невысокие холмы еще зеленели травой, словно лето никак не хотело уступить место осени. Здесь было с полдюжины таких курганов, и знающие люди говорили, что они насыпаны над могилами людей, живших задолго до пришествия римлян, даже до того, как кельты населили Корнуолл.

Норт припомнил, как прочел о раскопках в Силбери Хилл огромного холма, в котором, по слухам, скрывалось немало сокровищ. Герцог Нортамберлендский в конце прошлого века нанял корнуоллских шахтеров, трудившихся в оловянных рудниках, чтобы разрыть до основания груду камней и глины, но так ничего и не отыскал, и с тех пор многие перестали говорить о том, что странные холмы созданы руками человека, а не Господним повелением. Однако местные жители время от времени находили в этих местах странные вещицы - осколки древней глиняной посуды, выглядевшей старше самой земли, хотя на некоторых еще сохранилась яркая глазурь, обломки мечей и наконечники стрел. Совсем недавно при раскопках еще одного кургана нашли нечто вроде узкого склепа, в котором лежали несколько скелетов и уцелевшие чудом глиняные горшки, но ничего ценного.

Норт слыхал, что в других частях страны часто находят римские монеты и даже кельтское оружие. Неужели король Марк действительно похоронен здесь, под поросшим травой холмом? И верно ли, что прадед нашел где-то поблизости золотой браслет? Норт сильно в этом сомневался. Он натянул поводья, остановил Тритопа на вершине одного из холмов и огляделся, мгновенно забыв об археологии, короле Марке и его одержимом похотью племяннике Тристане, предавшем дядю с его женой - прекрасной изменницей Изольдой.

В записке сказано, что Кэролайн назначила свидание любовнику у северо-восточных границ имения. Ну что же, Норт проверит, так ли это. Он взглянул на старую дубовую рощу, где много веков назад друиды сажали своих врагов в клетки, подвешивали на ветви деревьев и жарили заживо. Где она? Его нарочно заманили сюда, Норт был уверен в этом, но все же надеялся увидеть Кэролайн. Она тут, поблизости. Где же ее кобыла Реджина? И, увидев наконец Реджину, привязанную рядом с чьим-то жеребцом, Норт почувствовал, как громко забилось сердце, тяжело, медленно, и сразу стало трудно дышать. Она с любовником? Гром и молния! Все это чушь, просто кто-то хочет поссорить их, скорее всего, Триджигл или его приятели.

Он не станет шпионить за молодой женой, это чистый абсурд. Кэролайн обожает его, любит всем сердцем и сама не раз говорила об этом Норту, трепеща в экстазе, целуя мужа, повторяя снова и снова, что не может жить без него. И Норт осознал, что постоянно хочет слышать от нее эти слова, что испытывает почти невыносимое удовольствие, когда Кэролайн произносит их. Но как она могла полюбить его за такое короткое время? Наверное, такое просто невозможно. Может, это именно безграничное наслаждение заставляет ее говорить так, может, удовлетворенная похоть и есть то, что люди называют любовью?

Норт тряхнул головой и, пришпорил было Тритопа, но тут же передумал. Не стоит объявлять о своем присутствии. Лучше самому во всем убедиться. Он медленной рысью подъехал, пока не смог увидеть Кэролайн и ее спутника. Им оказался Бенджамен Трит. Доктор стоял рядом с Кэролайн, вытянув руку и, по всей видимости, что-то ей показывал. Нет, на любовное свидание это не похоже. Но что он показывал ей? И почему именно здесь? Кэролайн непохожа яа жен Найтингейлов, предававших мужей, жен, сохранявших верность лишь до тех пор, пока не производили на свет наследников, а потом пускавшихся во все тяжкие и рожавших ублюдков или изгоняемых с позором, а потом умерших в нищете, как мать Норта. Нет, Кэролайн предана ему, только ему и никому больше. Норт готов поклясться в этом всем, что имел, всем, что ценил:

Кэролайн готова отдать за него жизнь.

Но в этот момент доктор Трит наклонился к Кэролайн и положил ей руку на плечо. Большую загорелую руку. Норт увидел, как властно эта ладонь лежит на плече жены, и это ему не понравилось. Но они продолжали говорить о чем-то, тихо и очень серьезно. Норт почувствовал, как кровь застыла в жилах, когда доктор поцеловал Кэролайн в щеку, не отнимая руки.., нет, кажется, пальцы скользнули вниз, доктор выпрямился, отошел и направился к своему коню. Потом, улыбнувшись Кэролайн, помахал рукой и вскочил в седло.

Какого же дьявола здесь произошло? В этот момент каждое слово проклятых дневников, которые вынудил его прочесть Триджигл, встало перед глазами, словно написанное огненными буквами на невидимой стене. Женщинам нельзя доверять. Его мать изменила отцу, бросила его и умерла. Та же судьба постигла деда и прадеда Норта. И все мужчины жаловались на женское вероломство, бесчестье, обрушившееся на род Найтингейлов, и воздавали хвалы предусмотрительности мужчин, позаботившихся о том, чтобы избавиться от жен сразу после рождения наследника.

Нет, думал Норт, он сумел избежать воздействия отца и страшного наследия, потому что не мог вынести горечи и пустоты подобного существования. Отец напыщенно утверждал, что Божье правосудие существует, раз его мать, чертова потаскуха, отправилась на тот свет. Норт вспоминал теперь, что в детстве не понимал смысла проклятий, но с тех пор вырос и поражался разнообразию слов, которыми мужчина может охарактеризовать обманувшую его женщину.

Руки Норта вцепились в поводья жеребца. Слава Богу, десять лет назад у него хватило здравого смысла уехать, как только он понял, что сможет найти собственный путь. Конечно, ему тяжело пришлось, но любая судьба лучше, чем оставаться в Маунт Хок с отцом. У Норта не было ни малейшего Сомнения, что, останься он в Корнуолле, отец разве что в глотку бы ему не вбил этот омерзительный дневник и продолжал бы вдалбливать сыну, что его обязанность - подарить роду Найтингейлов очередного наследника от любой мало-мальски приличной женщины. А потом вышвырнуть жену, начать собственный дневник и утешаться жалобами на непостоянство слабого пола, и жен в особенности. И все-таки, хотя Норт успел прочесть лишь несколько строк из записей отца, яд проник в кровь, и теперь он ненавидел себя за это. Норт совсем не похож ни на прадеда, ни на деда, ни на отца, и наследие Найтингейлов, передаваемое от одного мужчины к другому, умрет вместе с ним.

Подъезжая к тому месту, где стояла Кэролайн, он не мог не спрашивать себя, о чем она думает. Только не о Бенджамене Трите! Этого просто не может быть. А Кэролайн думала с том, как красивы эта роща, окружающие ее холмы и древняя каменная ограда, сложенная рукой неведомых строителей так тщательно, что всего несколько камней выпало за прошедшие века. Интересно, кто так старательно обтесал эти камни? Кто приказал сделать ограду? А эти курганы, для чего они?

Кэролайн еще раз окинула взглядом окружающий пейзаж, увидела Норта и, вскрикнув от радости, бросилась к мужу. Юбка амазонки оказалась слишком узкой, и Кэролайн, споткнувшись несколько раз, просто подобрала ее до колен, не замедлив шага. Норт остановил Тритопа и, спрыгнув на землю, чтобы схватить жену в объятия, поднял ее над головой и закружил.

- Здравствуй, - прошептал он, медленно опуская Кэролайн на землю, приникая к ее губам и стискивая изо всех сил.
- Я скучал по тебе. Чертовски много времени ушло на то, чтобы тебя отыскать.

Кэролайн не могла насытиться его ласками и, отвечая на поцелуи, пробормотала:

- Кстати, как ты сумел меня отыскать?

- Кто-то передал мне записку, что ты назначила тут свидание своему любовнику.

Кэролайн уставилась на мужа с таким изумлением, что едва не забыла в очередной раз подставить губы, но тут же отдалась ощущениям знакомых запахов и вкуса его кожи. Прошло еще немало времени, прежде чем она отстранилась и, немного задыхаясь, покачала головой:

- Ты, конечно, шутишь?

Норт поставил ее на ноги и вручил записку. Кэролайн расправила смятый клочок и прочла его раз, потом другой.

- Матерь Божья!
- пробормотала она, поднимая наконец глаза.
- Просто поразительно.

- Я тоже так думаю.

- Какая скотина написала это? Но не успел Норт что-то ответить, как она расхохоталась Сначала Норт отстранился, не понимая причины такого веселья: та часть его души, которая, как он думал, перестала существовать и где свили гнездо ядовитые мысли, посеянные яростью и горечью отца, внезапно вернулась к жизни, и теперь терзала непрошеными вопросами. Почему она смеется? Почему так весела? Неужели пытается нагло все отрицать и сейчас начнет выкручиваться и лгать? Кэролайн вытерла глаза рукой и помахала запиской.

- Этот идиот просто понятия не имеет, какой ты невероятный любовник, Норт. Не пойму, откуда у меня могут взяться силы еще на кого-то, особенно после всех этих безумных ночей? И, кроме того, кого я могу захотеть, если получила в мужья самого восхитительного мужчину на земле? Конечно, они не знают, что ты позволил мне сделать с собой. И, уж конечно, ни один человек не поверит, что мне придет в голову привязать мужа к кроватным столбикам.

У Норта хватило сил лишь молча смотреть на нее. Неужели он столько значит для Кэролайн? И она действительно верит тому, что говорит?

- Странная загадка, не так ли?
- выговорил он наконец.

- Загадка?
- фыркнула Кэролайн.
- Я бы назвала се чепухой и глупостью. Мы женаты меньше месяца, и, прости, твои вздорные старики из кожи вон лезут, чтобы вбить между нами клин. Уверена, что именно они подвесили это чудовище перед моим окном в брачную ночь. Представляешь, Триджигла и Кума, лежащими на крыше и спускающими проволоку, на которой подвешено чучело! Жаль, что негодяи не подхватили простуду. Кажется, я узнаю стиль Триджигла вот в этой писанине. Она снова взмахнула запиской перед его носом.

- Болваны несчастные!

Кэролайн негодующе сверкнула глазами, и Норт почувствовал, как уголки его рта невольно растягиваются в улыбке.

Но жена тут же угрожающе нахмурилась и, казалось, готова была разорвать на клочки проклятое письмо.

- Но в этом случае они здорово промахнулись и ни приняли в расчет пыл своего хозяина! Как могли предположить эти глупые старики, что я хотя бы на минуту выпущу тебя из виду? То есть я, конечно, выпустила тебя из виду сегодня, но совсем ненадолго, и ты тут же меня отыскал. Теперь я в жизни никуда не уеду без тебя, клянусь! Ну а теперь поцелуй меня.
- Он с охотой подчинился, думая, что во всем Корнуолле нет женщины, подобной Кэролайн, и теперь она принадлежит ему, и со всем двуличием прошлого, предательским наследством Найтингейлов и с грузом измен покончено раз и навсегда. Да, но сегодня Кэролайн исчезла неизвестно куда.

Норт посмотрел на жену, и в этом взгляде отразились все сомнения, давно похороненные обвинения отца в адрес женщин: глаза его потемнели и стали непроницаемыми, черты лица словно заострились.

- О, Норт, таким ты бываешь, когда рассердишься? Знаешь, мне это совсем не нравится. Ты сразу становишься угрюмым и зловещим. Не будь ты моим мужем, я бы нашла это безмерно романтичным, но на самом деле предпочитаю твои шутки и смех, от них у меня ноги слабеют, а по телу бегут мурашки. Конечно, молчаливый неулыбчивый мужчина может заставить любую деву дрожать от восторга, только все эти девы глупышки. Я просто рада, что так хорошо узнала тебя, и уверена, что ты в жизни пальцем меня не тронешь, иначе испугалась бы до смерти. Ты, должно быть, наводил безумный страх на французов. Как они, наверное, воспряли духом, когда ты продал патент и вернулся в Англию!

- Что ты здесь делала?

Кэролайн лукаво улыбнулась, сцепила руки у него на шее, притянула к себе его голову, снова прильнула губами к губам, и Норт, сдавшись, начал ласкать ее, прижимая к себе так крепко, что оба вскоре задохнулись.

- Я здесь, потому что нашла заметки о короле Марке, сделанные твоим дедом. Он все время ноет и ноет насчет королевы Изольды, как она предала бедного мужа с его же племянником Тристаном, а может, и не племянником вовсе, а сыном, и что Изольда была распутницей, шлюхой и самой мерзкой тварью на земле, и монастырь был слишком хорошим местом для ей подобных; в общем, все это ужасно скучно, и твой дед все время повторяет сказанное своим отцом, но потом он немного отвлекся и рассказал, как Фаун когда-то был совершенно иным местом, а потом изменился в результате природной катастрофы - смещения пластов земной коры еще задолго до того, как викинги правили почти всей Англией. И после того как земля дрогнула и раскололась, стало очевидным, что король Марк вовсе не похоронен в южном Корнуолле. Так по крайней мере утверждал местный монах. Твой дед считал, что именно в этой дубовой роще Марк встретился с Тристаном, чтобы изгнать его и Изольду из королевства, и здесь умер, сраженный отравленной стрелой одного из союзников племянника. Тут его и похоронили, у подножия одного из этих холмов. Может, в этом есть доля правды - кто знает. Нет, не смейся, Норт. Я пытаюсь воспринимать твоих предков как можно серьезнее.

- Я пока не смеюсь. Но должен сказать тебе, Кэролайн, что в жизни не слыхал ни о каких землетрясениях к югу отсюда. Дед ведь не упомянул, как звали этого монаха? И к какому ордену он принадлежал? Есть ли в библиотеке подробный текст его сочинения?

Кэролайн расстроенно сгорбилась.

- Нет, конечно, нет. Правда, я не просматривала внимательно все эти многочисленные тома. И больше всего меня мучает проклятый золотой браслет. Откуда он взялся? И почему твой прадед не рассказал, где его хранил? И что с ним случилось потом? Отчего отец не сказал ни слова о его внезапном исчезновении? Так или иначе, я приехала сюда только посмотреть, что смогу обнаружить.

- И ничего не нашла?

- Совершенно ничего, даже крошечного обломка меча. Оказалось, кроме того, что все твои предки жили долго, и каждый писал не только о короле Марке, но и вероломстве всех женщин. Знаешь, Норт, твой прадед додумался даже до того, что их следует держать в заточении, как в гаремах мусульман, и выпускать их только в спальню господина, пока не будет зачат наследник. Ты знал о его ненависти к женщинам?

- К сожалению, знаю, и слишком хорошо. Он был попросту одержимым, и не только он, но и его отец и сын тоже. Иными словами, он был истинным Найтингейлом, как, впрочем, и я.

- Смуглым красавцем, исключительным во всех отношениях?

Норт, ухмыльнувшись, поцеловал жену в кончик носа, обгоревшего настолько, что кожа уже начала облезать:

- Значит, исключительным?

- О да, и кажется, я в еще большей опасности потерять из-за тебя голову, чем раньше. Думаю, тебе придется снова сдаться мне на милость.

Глаза Норта загорелись вожделением. Он представил себя лежащим на спине, с расставленными ногами и руками, поднятыми над головой и привязанными к кроватным столбикам. Интересно, сколько он сможет выдержать, прежде чем начнет молить о пощаде и попытается освободиться?

- Норт, ты дышишь слишком быстро и неровно. С тобой все в порядке?

- Нет.

- Что ж, в таком случае...
- Она нетерпеливым рывком освободилась от жакета. Норт замер, не в силах отвести от жены взгляда. Но Кэролайн только коварно улыбнулась, швырнула жакет на землю и стала вынимать из волос шпильки.

- Кэролайн, что если кому-нибудь придет в голову здесь появиться?

Но она схватила его за руку и потянула за собой:

- Тогда пойдем в рощу. Там нам будет тепло и уютно, и я смогу целовать тебя, пока ты не лишишься сознания.
- Они зашагали к деревьям, но через мгновение уже пустились бежать, а в ушах Норта звенел громкий веселый смех Кэролайн, разжигая жар в крови и вожделение к ней, бесконечное, безжалостное, не дающее покоя вожделение.

Глава 28

Стояла поздняя ночь, однако Норт по-прежнему лежал без сна, но старался не шевелиться, потому что голова Кэролайн лежала на его плече и ровное дыхание говорило о том, что жена крепко спит. Норт мрачно хмурился, поскольку только сейчас вспомнил: он совсем забыл спросить жену о том, что понадобилось в рощице доктору Триту. Что он показывал ей и почему поцеловал в щеку. А сама Кэролайн ни о чем не рассказывала. Норт покачал головой. Неужели он настолько похож на Найтингейла, что все его отношения с женщинами, особенно с женой, отравлены недоверием? И это в его крови, одержимость ненавистью, боязнь измены? Тысяча дьяволов! Нет, он не станет больше думать об этом. Однако почему в этом случае он не испытывал никакой ревности ни к одной из своих любовниц, не настаивал, чтобы она не принадлежала никому, кроме него? Однажды какая-то девушка изменила ему, и, конечно, в то время гнев его был ужасен, но в конце концов она была всего лишь любовницей, а жизнь есть жизнь и несет с собой радость и слезы, счастье и разочарование, смех и боль, ведь и мужчины и женщины вовсе не святые.

Да.., но теперь Норт вспомнил исступленную ярость, охватившую его, когда он обнаружил, что любовница спала с другим, и тут же на память пришли горькие обличения отца. Они возникли из какого-то потаенного уголка его души, где, казалось, были навеки погребены. И он позволял отравлять себя черным ядом, пока не заставил себя думать о другом. Неужели Кэролайн смогла до такой степени увлечь его своей безграничной чувственностью, что он потерял голову и забыл обо всем? Или все было специально подстроено?

Норт испытывал непреодолимое отвращение к себе. Как он вообще посмел прочесть хотя бы несколько строк из гнусного дневника, подсунутого Триджиглом накануне свадьбы! Его писал безумец, лишенный разума и человечности, и каждое слово в нем пропитано черной желчью. Любой нормальный человек должен избегать этой писанины, как чумы.

А все началось с прадеда. Конечно, все эти измены жен Найтингейлов существовали лишь в воображении мужей и, скорее всего, просто гнусные измышления лишенных разума стариков. Он осторожно поцеловал Кэролайн в пушистую макушку, стиснул жену покрепче и едва не подпрыгнул от неожиданности, услышав ее голос:

- Почему ты не спишь? Что-то случилось?

- Наверное, все потому, что я в ужасном состоянии. Ты не выполнила своего супружеского долга по отношению ко мне, Кэролайн. Прошло уже добрых шесть часов. И мне совсем плохо. Я, возможно, всю ночь глаз не сомкну, потому что ты оставила меня в беде.

Неужели этот поток полушутливых признаний действительно сорвался с его губ? Почему он не отделался коротким резким ответом, не посоветовал жене не обращать на него внимания? Откуда такое странное желание утешить и развеселить? Временами Норт переставал понимать себя, это новое, разительно изменившееся существо, предпочитающее остроумную игру слов, улыбающееся слишком часто и даже смеющееся куда больше, чем необходимо.

И тут он забыл о мраке и ревности, недоверии и меланхолии. Забыл обо всем, кроме теплых холмиков, прижимавшихся к его груди, узкой ладони, гладившей шею, плечи и руки. Наконец их пальцы переплелись. И тут Кэролайн оказалась между его раздвинутых ног, нагнулась над ним, и Норт благословил небо за то, что в спальню проникал тусклый лунный свет и он смог разглядеть улыбку на лице жены, но тут же закрыл глаза и застонал, потому что она ласкала его живот, и руки ее скользили все ниже...

- Прости меня, Норт, за то, что так плохо поступила с тобой.

Он почувствовал тепло ее дыхания и вздрогнул от силы и остроты собственных ощущений. Куда подевалась меланхолия, хотя бы ее полузабытый привкус? Норт на мгновение пожалел о мрачном холоде одиночества, попытался отыскать насмешливо-язвительный ответ, но голову уже туманило знакомое исступление, а в душе внезапно открылось необозримое пространство, о существовании которого Норт до сих пор не подозревал, пространство, заполненное Кэролайн, его чувствами к ней и ощущениями, которые она вызывала в нем. А когда пальцы Кэролайн сомкнулись вокруг его плоти, он вообще перестал тревожиться о чем бы то ни было и едва смог выдавить:

- Кэролайн, твои губы, прижмись ко мне губами...
- И когда она начала ласкать его губами и языком, Норту показалось, что он сейчас умрет от головокружительного наслаждения. Но потом, заключив ее в объятия, окутывая теплом своего тела, влажным жаром рта, осознал, что дарит ей такое же ослепительное блаженство, потому что Кэролайн глухо вскрикнула и выгнулась, на мгновение застыв. Норт улыбнулся и прижал ее к себе в эти мгновения сумасшедшего полета.

- Ах, Кэролайн!
- вздохнул он, целуя ее живот, гладя чуть влажные завитки внизу живота, - простой человек вроде меня не заслуживает такого счастья.

На что Кэролайн ответила:

- Ты единственный простой человек, которого я хочу.

***

Кэролайн до сих пор не побывала во всех уголках своего нового дома и, поскольку ни у кого не нашлось к ней неотложных дел, наслаждалась редко выпадающими минутами покоя. Накинув шерстяную шаль поверх муслинового платья и надев теплые башмаки, она решила отправиться в экспедицию. На дворе стояла осень, настоящая осень, и до дня Всех Святых осталось совсем недолго. По утрам в воздухе разливался густой туман, солнце почти не грело, а с моря доносился резкий просоленный запах, особенно в те дни, когда дул сильный ветер, а небо затягивали темные тяжелые облака. Но Кэролайн здесь нравилось.

Мисс Мэри Патрисия давала в своей спальне уроки Эвелин и Элис, Оуэн уехал в Скриледжи Холл, где должен был встретиться с управляющим оловянными рудниками мистером Питри. Мужчины уже успели подружиться: Оуэн считал, что мистер Питри прекрасно разбирается в своем деле, а управляющий искренне симпатизировал молодому человеку. Норт и Флеш Сэвори расспрашивали людей, знавших Нору Пелфорт, пытаясь отыскать хоть ненадежную улику, еле видный след, способный привести их к убийце. Какая жалость, что невиновность Беннета очевидна! Такой отвратительный тип!

Кэролайн заподозрила также, что Норт и Флеш пытались разыскать мальчишку, передавшего горничной Тимми записку, в которой говорилось о свидании Кэролайн с любовником. Сэр Рафаэл Карстейрс присоединился к ним, и Кэролайн не сомневалась, что все трое в конце концов решат отправиться в Гунбелл, где в гостинице миссис Фрили подавали великолепный эль.

Кэролайн поднялась на третий этаж восточного крыла. Там царила какая-то неестественная, потусторонняя тишина, от которой по спине пробегал озноб. Казалось, вот-вот неизвестно откуда появится привидение, злой дух безумца, обитавшего некогда в Маунт Хок. В воздухе плясали мириады пылинок, сверкающих в тонких лучах солнечного света, проникающего сквозь щели в ставнях и дыры в старых занавесях. По всему видно, здесь давно никто не бывал.

Кэролайн, чихнув, открыла дверь в очередную комнату, находившуюся в самом конце длинного коридора. Это оказалась не спальня, а нечто вроде кладовой. Тяжелые деревянные ставни надежно закрывали узкие окна. Кэролайн распахнула их, и комнату залил яркий свет. У стен были сложены очень ветхие деревянные ящики и несколько картин. Кэролайн вытянула одну и отступила. Это был стилизованный портрет женщины, написанный вначале прошлого века. Женщина выглядела очень молодой и красивой - темные волосы и глаза, лукавая ямочка на правой щеке. Позади стоял молодой человек, высокий, с гордой осанкой, без сомнения принадлежащий к роду Найтингейлов; большая рука покоилась на плече женщины.

Кэролайн занялась остальными картинами, поочередно рассматривая каждую. Портреты женщин.., самые ранние относятся к шестнадцатому веку... Одна дама, старше остальных, с очень тонкими губами и слишком маленькими глазками, в широких брыжах и тремя нитками жемчуга на шее, выглядела настоящей гарпией. Не хотела бы Кэролайн иметь подобную свекровь. Всего портретов оказалось около двух дюжин, и, по всей видимости, на них изображены женщины рода Найтингейлов. Скорее всего, их не зря снесли сюда, в заброшенную кладовую, и оставили на поживу пыли и плесени. Но по крайней мере хотя бы не сожгли и не уничтожили.

Кэролайн отыскала изображение дамы с высокой напудренной прической, какие носили в середине и конце прошлого века. Бабушка Норта, вне всякого сомнения. Тоже совсем молода, не старше Кэролайн. Где же его мать? Ее портрета Кэролайн не смогла найти. Но кто же виноват в этом?

И тут она поняла. Конечно, прадед Норта. Он либо велел его выбросить, либо просто отказывался заказать полотно художнику. Ведь именно он ухитрился отравить душу деда Норта своими бесконечными обличениями женщин-изменниц, которых следует держать в заточении, на положении рабынь. Прадед Норта вбил себе в голову, что король Марк похоронен именно здесь, в Маунт Хок, а не в Бретони и не в Фаун. И, учитывая его ненависть ко всему слабом полу, скорее всего, он велел снять и спрятать портреты всех дам рода Найтингейлов.

Кэролайн даже недоумевала: почему Марк, а не король Артур, которому тоже изменила жена, прекрасная Джиневра? В конце концов и в том и в другом случае всему виной женское вероломство.

Кэролайн, тряхнув головой, попыталась отогнать грустные мысли. Предки Норта наверняка были сумасшедшими, в своем безумии не слышали голоса разума. Она снова повернулась к портретам: почти все требовали реставрации, если не считать двух, самых поздних.

Кэролайн вытерла руки о юбку. Глаза ее воинственно блеснули. Пусть они вечно горят в аду, эти давно умершие мужчины Найтингейлов! Она сумела подхватить оба портрета, отнести в свою спальню и, не успев отдышаться, дернула за ленту сонетки. И только потом сплясала веселую джигу, посылая в воздух клубы пыли, осевшей на грязном платье. Норт изумленно смотрел на жену, измазанную с головы до ног так, что даже на щеках виднелись подозрительные пятна, а руки вообще посерели от пыли. Зато она улыбалась. Улыбалась ему.

- Пойдемте, милорд, - попросила она.
- Идите сюда. У меня для вас сюрприз.
- Только сейчас Норт сообразил, что остальные шестеро обитателей Маунт Хок, относящихся к прекрасной половине человечества, столпились за спиной Кэролайн. Все они выглядели взволнованными, окрыленными и, если Норт не ошибался, немного испуганными. Чего они боятся? Или кого? Немного в стороне стояли Полгрейн, Триджигл и Кум, с таким видом, словно готовы были немедленно потащить кое-кого на аутодафе. Норт немедленно представил себе, с какой радостью все трое поджигают сложенный для костра хворост.

- Ты выглядишь настоящей уличной оборванкой, - заметил он Кэролайн вслух.
- Чем ты занималась все это время?

Кэролайн, расплывшись в широкой улыбке, безмолвно показала на стену. Норт поднял глаза и понял, что не сможет отвернуться. Горло сжало непонятной судорогой. Рядом с портретом прадеда висел еще один, на котором тоже был изображен его прадед, только на этот раз вместе со своей молодой невестой. Оба выглядели юными, веселыми и головокружительно счастливыми, особенно прадед, полный надежд на будущее и гордившийся прелестной женой.

Норт перевел глаза на третий портрет - изображение бабки, совсем еще девочки, написанный, вероятно, сразу же после свадьбы. Красавица, так и искрящаяся лукавым юмором. Казалось, она вот-вот разразится смехом. И светилась счастьем. Ни тени сомнения в прекрасных глазах, ни намека на то, что ожидает впереди! И Норту неожиданно мучительно захотелось увидеть мать, ее давно забытое лицо, попытаться вспомнить... Но ее портрета здесь не было, только отца, старого мрачного человека, с темными узкими глазами, горевшими гневом и горечью, и Норт быстро отвернулся.

- Где ты нашла это?
- тихо спросил он.

- Я успела побывать во всех комнатах третьего этажа в восточном крыле. Там в кладовой не меньше двух дюжин женских портретов, причем самый ранний относится ко времени царствования Елизаветы. Большинство из них в ужасном состоянии, но, надеюсь, их можно отреставрировать.

Норт, не отвечая, жадно рассматривал лицо бабки.

- Мама, - пробормотал он, но тут же осекся.
- Знаешь, моя мать умерла. Ты не нашла ее портрета?

- Мне ужасно жаль, но его там просто не было.

- Бабушка кажется такой прекрасной, словно сказочная королева.., и прабабка тоже.

- Верно. Странно, что все остальные дамы изображены дважды - в юности и в пожилом возрасте. Однако портреты бабки и прабабки, очевидно, написаны сразу же после свадьбы, и других нет.

- Это потому, что их изгнали, прежде чем они смогли состариться рядом с мужьями. Мою мать звали Сесилией. Хотел бы я знать, стала бы она улыбаться так же беззаботно и весело, если бы художник написал ее в таком же возрасте.

- Милорд!

- Что, Триджигл?

- Могу я поговорить с вами, милорд?

- Возможно, позже, Триджигл, - рассеянно пробормотал Норт, повернувшись к Кэролайн, нежно улыбнулся и стер с ее щеки грязное пятно.

- Милорд.

- Что тебе. Кум?

- Мы были бы крайне обязаны, если бы вы смогли уделить нам внимание.., э-э-э, с глазу на глаз.

- Не сейчас. Кум.

- Прекрасно, милорд. Вы вынуждаете нас высказаться перед всеми, не исключая даже Особ Женского Пола. Мы не желаем, чтобы здесь вешали эти портреты. По правде говоря, мы знали, что они хранятся в кладовой, но давно забыли об этом. И пытались объяснить ЕЙ, что ваш прадед велел снять все полотна и запретил отныне выставлять женские портреты в Маунт Хок. Они должны были оставаться там вечно. Только ОНА почему-то смогла открыть дверь, хотя мы не понимаем, каким образом. Триджигл клянется, что замок был заперт.

- Но откуда вы обо всем узнали. Кум?

- Ваш прадед написал об этом, милорд. Разве вы не читали дневники, которые Триджигл дал вам накануне того дня, когда вы поселили эту Особу Женского Пола в Маунт Хок?

К удивлению Норта, Кэролайн звонко рассмеялась.

- О, сдавайтесь, Кум. Оставьте это, Триджигл, времена давно изменились, прошлое осталось позади, а вместе с ним все беды и несчастья. Пора понять, что нужно вернуться к тому, что правильно и справедливо. Эти леди, как и мужчины, тоже принадлежат к роду Найтингейлов. Каждый человек, включая и милорда, должен знать свою матушку.

- Нам это не нравится, - упорно повторил Триджигл.
- Женщины Найтингейлов были недостойными женами и матерями. И, к сожалению, оказались развратницами. И жили в этом доме только до тех пор, пока их мужья не осознали всю меру их вероломства.
- Он на мгновение замолчал, грозно глядя на Кэролайн.
- Мы не знаем ни одной жены Найтингейлов, оставшейся преданной и верной мужу. И мужчины этого рода несут бремя проклятия.., или благословения.., в зависимости от того, как на это посмотреть. Это их наследство.., их наследство, милорд.

- Думаю, тебе лучше замолчать, Триджигл, - тихо, но убийственно зловеще предупредил Норт.

- Но, милорд, нам известно, что она уже успела спутаться с доктором Тритом!
- завопил Кум.
- Все знают!

- Это правда, милорд, - подтвердил Триджигл голосом, мрачным, словно у викария на похоронах.
- Таково бремя всех Найтингейлов.

- Кажется, - медленно протянул Норт, оглядывая поочередно каждого из слуг, - мне придется вывести вас во двор и пристрелить. Вас ничем не изменишь. Кэролайн, ты не одолжишь мне пистолет?

- Прости, Норт, но я отдала его Тимми, помнишь?

- Тогда раздобудь веревку подлиннее. Я попросту развешу на яблонях всех этих негодяев, и когда они сгниют, свалятся на землю, совсем, как яблоки.

Глава 29

- Но, милорд, - начал Триджигл, не вытирая крупных капель пота, катившихся по лицу, - это, я сказал бы, не совсем удачная шутка с вашей стороны.

- Я и не думал шутить.

- Но, милорд, - вмешался Кум, - о подобном и подумать страшно...

- Совершенно верно, - перебила миссис Мейхью, глядя ему в прямо в глаза, - совершенно верно. Так что лучше послушайте-ка меня. Его милость был более чем терпелив с вашей троицей, но всему приходит конец. А вам, мистер Задавала, - миссис Мэйхью угрожающе шагнула к Триджиглу и погрозила пальцем прямо у него под носом, - пора понять, что ее милость права. Маунт Хок больше не мужское святилище, и отныне все станет на свои места. Ну а теперь, сэр, почему бы вам, мистеру Куму и мистеру Полгрейну не отправиться на кухню и не выпить по стаканчику бренди? Это успокоит нервы и, возможно, прояснит мозги, а кроме того, спасет от его милости, который в самом деле выглядит так, словно готов перевешать вас всех разом, жалкие лгуны!

- Он вовсе так не выглядит, - запротестовал Полгрейн.
- Просто кажется немного рассеянным, что вовсе не удивительно. Подумать только, целыми днями слышать вашу непрерывную трескотню!

- Он не причинит нам зла, - заверил Кум.
- Подобные расправы.., это так грубо, нецивилизованно. Все мужчины Найтингейлов прекрасно воспитаны.

- Но милорд вполне может забыть об этом, если я захочу ему помочь, объявила Кэролайн.
- И позвольте сказать, мое терпение истощилось. Немедленно прекратите! Вам, джентльмены, придется привыкнуть, поскольку ваши выходки здесь никто терпеть не намерен. В Маунт Хок настал новый день. Женщины Найтингейлов вернулись и больше никуда не уйдут.

К полнейшему изумлению Кэролайн женщины разразились приветственными криками. Трое слуг, оплот мужской гордости Маунт Хок, застыли, словно прикованные к полу. Норт перевел взгляд с одной враждующей стороны на другую и поднял руку. Наступила тишина. В конце концов он здесь хозяин.

Норт искоса посмотрел на Кэролайн. Именно в этот момент она подняла глаза, в которых светилось столько неподдельного обожания, сколько он не видел за всю жизнь. Норт тут же забыл, что собирался сказать. Ему страстно захотелось поцеловать запачканный нос Кэролайн и сорвать с нее грязное платье. Он мечтал о ласках этих черных от пыли рук, о кольце ног, обхвативших его талию. Боже, чего бы он не дал за то, чтобы уложить ее сейчас на спину, вонзиться в эти тесные глубины, слышать крики наслаждения, видеть эту откинутую голову и разметавшиеся по плечам волосы. Норт хрипло кашлянул:

- Ее милость совершенно права. Прошлому нет возврата. Миссис Мейхью тоже сказала правду. И не смейте, обращаясь к леди Чилтон, называть ее "мисс" или даже "мадам". Она для вас - "ваша милость". Прошлое больше не отравит ни настоящего, ни будущего. Теперь в Маунт Хок будут царить разум и счастье, и родятся дети, много детей, а не один наследник. Прошу вас хорошенько понять это. Ну а теперь убирайтесь все трое на кухню и угоститесь бренди, как предлагала миссис Мейхью. Но знайте одно - отныне все изменилось, и жизнь станет такой, как была до прадеда.

Трое женоненавистников выбрались гуськом из огромного вестибюля, и Кэролайн неожиданно забеспокоилась: неужели болезнь Элис была не случайной и все это - дело их рук, как и чучело в окне? О нет, не может быть! Одно дело - глупая детская забава и совсем другое - отравленный суп. Такое просто немыслимо. Это просто глупые старики, никак не способные привыкнуть к переменам. Однако миссис Мейхью несвойственно злорадство, она не станет ни издеваться над ними, ни насмехаться и, уж конечно, поможет беднягам пережить трудные времена.

Миссис Мейхью, сделав реверанс, шепотом велела Хлое и Молли заняться своими делами, мисс Мэри Патрисия объявила:

- Элис неважно себя чувствует, мисс Кэролайн. Эвелин считает, что она должна отдохнуть. Я присмотрю за ней.

Она, благодарно улыбнувшись, кивнула Норту, но Кэролайн поняла, что муж ничего не заметил. Он снова разглядывал картины.

- Кэролайн, - выговорил он наконец, - как ты думаешь, почему портрет моей матери не был написан сразу после свадьбы? И, на секунду закрыв глаза, горько процедил:

- Нет, не отвечай, я сам знаю. Дед был еще жив, когда женился отец. Ей разрешили приехать в Маунт Хок лишь однажды, если верить проклятому дневнику. Дед выгнал мою мать. А родив меня, она, как и все жены Найтингейлов, изменила отцу, и тот вышвырнул ее из дома. Потому он и не уставал повторять мне снова и снова, что она шлюха и что следует ее забыть. Объяснял, что она умерла и заслуживает самой страшной смерти. Теперь я припоминаю, как они кричали друг на друга, и хотя был совсем еще маленьким, знаю, что ненавидел их в эти минуты. Потом мама исчезла, и меня привезли сюда, в это ужасное место, где все время было холодно и страшно, а я хотел видеть мать. Дед в конце концов отправился на тот свет, но это уже не имело значения, потому что отец стал таким же, как он, если не хуже.

- Мне так жаль, Норт.

Кэролайн обняла мужа и крепко прижалась к нему.

- Но теперь все будет по-другому, мы сами хозяева своей судьбы. Только мне ужасно жаль тебя.

- Почему ты и доктор Трит были вместе в дубовой роще? Кэролайн подняла на него спокойные прозрачные глаза и спросила:

- Та записка, которую какой-то идиот послал тебе.., ты ей веришь, Норт?

- Нет.

- Ты ведь не похож ни на отца, ни на деда, ни на прадеда. И я не одна из этих несчастных жен Найтингейлов.

- Знаю.

- Доктор Трит сказал, что хочет поговорить со мной наедине, и мы вместе уехали из Маунт Хок. Он много говорил о Hope Пелфорт, о том, каким верным другом она была после смерти тети Элинор, мучился оттого, что не понимал, как это все могло случиться. Но самое главное, доктор просил меня не считать его слишком легкомысленным и непостоянным. Он действительно горячо любил тетю и питал к Hope лишь дружеские чувства. Доктор был очень расстроен и огорчен, Норт, и я попыталась утешить его, заверить, что все понимаю, он поцеловал меня в щеку и сказал, как сильно жалеет о том, что я не стала его племянницей.

- Спасибо за то, что рассказала мне, Кэролайн.

- Я бы раньше это сделала, но только сразу же забыла обо всем, стоило тебе поцеловать меня. Ты обладаешь волшебной властью надо мной, Норт Найтингейл. Ах, как прекрасно было лежать с тобой там, в дубовой роще и смотреть, как солнечные зайчики играют в листве. Ничего чудеснее вовек не испытывала.

Норт вздрогнул, но все же умудрился сказать достаточно спокойно:

- Да, это было восхитительно. Помню, как солнце грело мне спину. Что он показал тебе?

Кэролайн подняла голову и несколько мгновений пристально изучала его лицо, удивляясь этому неожиданному вопросу. Она сознавала, как глубоко укоренилось в нем недоверие и смирилась с этим, не раздражаясь и не сердясь на мужа, моля Бога лишь о том, чтобы Норт избавился от проклятия Найтингейлов и понял, как она ему предана. Вслух же Кэролайн сказала только:

- Это письмо от Норы Пелфорт, написанное сразу после смерти тети Элинор. В нем говорится, каким хорошим человеком была тетя и как Нора ее любила. Хочешь, чтобы я показала его тебе, Норт?

- Нет.

- Спасибо, потому что доктор Трит не давал мне его, и, потребуй ты отдать письмо, пришлось бы просить доктора, а это, сам понимаешь, не очень-то прилично. Но, слава Богу, по крайней мере ты веришь мне. Кэролайн немного помолчала, легонько гладя плечо мужа, перебирая складки рукава, и Норт понимал, что делает она это бессознательно, просто потому, что наслаждается прикосновением к нему.

- Норт, - снова нарушила молчание Кэролайн, - мне очень жаль твою маму. Вероятно, один из этой троицы мог бы рассказать тебе о ней.

Он ничего не ответил, но Кэролайн чувствовала его боль, как свою, с годами почти забытую, но теперь ударившую в сердце с новой силой. Сжав руку мужа, она спросила:

- Норт, ты помнишь, как вернулся в Маунт Хок после ужасного скандала между родителями, когда твоя мать исчезла. Но где ты жил раньше?

- Не знаю, Кэролайн. Только не здесь. Может, в каком-то другом владении отца, которое теперь перешло ко мне.

- Сколько у тебе поместий?

- Три. Охотничьи угодья в Котсуолдз, около Лоуэр Слотер, дом на Стейне, в Брайтоне, и особняк в Йоркшире поблизости от Норталлертона.

Он внезапно осекся и растерянно пробормотал:

- Гром и молния, я совсем забыл об атом доме, когда гостил в Йоркшире у графа Чейза. Это мой хороший боевой товарищ. Он недавно женился. Тебе понравятся Маркус и Дачесс.

- Дачесс?

- Да, она получила это прозвище от Маркуса, когда ей было девять лет. Дачесс - побочная дочь его дяди.

- Клянусь всеми святыми, Норт, ты должен мне обо всем рассказать!

- Хорошо. Когда длинными зимними вечерами будем сидеть у огня, расскажу о наследстве Уиндхемов и обо всем, что произошло.

Глаза Кэролайн загорелись, и Норт быстро поцеловал ее.

- Нет, Кэролайн, не сейчас. Такую историю нужно рассказывать не спеша. Лучше уж поговорим о поместьях.

Я не был ни в одном из них много лет и не помню, жил ли там в детстве.

- А, по-моему, это именно так и было, Норт, и твои родители жили вместе, а отец часто приезжал в Маунт Хок и слушал отравляющие речи деда.

- Возможно. Придется попросить лондонского поверенного подробнее написать обо всем. Это давно уже следовало сделать. Он сумеет точно сказать, жили ли отец с матерью в одном из этих поместий.

- Может, стоило бы даже поехать в Йоркшир и повидаться с твоими друзьями. Теперь, Норт, я хотела бы кое-что сказать тебе. Нет, не целуй меня, а то я снова все забуду.

Она сжала ладонями его лицо и прошептала:

- Ты мой муж. Я люблю и всегда буду любить тебя, даже когда ты постареешь, лишишься всех зубов и начнешь ходить с палочкой. И поскольку сама я тоже буду выглядеть не лучше, доказать свою любовь окажется совсем нетрудно. Я никогда, никогда не предам тебя. И убью всякого, кто попытается причинить тебе зло. Ты мой, а то, что принадлежит мне, я никому не отдам.

Норт судорожно втянул в себя воздух.

- Кэролайн, - пробормотал он, обнимая жену, но в этот момент в вестибюле появился Оуэн и спросил:

- Что-то случилось? Почему вы здесь? А кто эти женщины? Этих портретов раньше здесь не было, верно ведь? Мне тоже показалось странным, почему на стенах нет ни одного изображения женщины.

- Кэролайн нашла портреты моих предков по женской линии в кладовой на третьем этаже, - пояснил Норт, опуская руки и поворачиваясь к Оуэну. Остальные нужно отреставрировать и повесить на прежние места.

- Кэролайн вечно сует повсюду нос, - заметил Оуэн, глядя на портреты.
- Вы не поверите историям, которые она рассказывала мне о жизни в Академии Чедли для Молодых Леди. Это была не девочка, а настоящий кошмар! Никогда не могла держать рот на замке и постоянно лезла в чужие дела. Всегда хотела всех исправить, даже меня. Кстати, я получил письмо от отца. Не поверите, что он сотворил, а может, и поверите, поскольку прекрасно его знаете.

***

Было очень поздно. Кэролайн читала, сидя в библиотеке, закутанная в алый халат, который, как считала, понравится Норту настолько, что тот захочет его снять. Она скучала по мужу, хотя не видела его всего три часа. Норт гостил у сэра Рафаэла Карстейрса в Карстейрс Мэнор. Последние три дня непрерывно лил дождь, и в одном из оловянных рудников случился обвал. Сэр Рафаэл и Норт должны были встретиться с управляющими, обсудить, что делать и какое оборудование купить для остальных рудников. Как ни странно, Кэролайн обнаружила, что не хочет оставаться одна в огромной постели, где было холодно и одиноко. Нет, она подождет его приезда здесь, в библиотеке, читая поэму Готфрида Страсбургского о Тристане и Изольде, написанную в царствование короля Иоанна Безземельного, жадного и подлого человека, которого возмущенные его многочисленными пакостями бароны вынудили подписать Хартию Вольностей.

История Готфрида Страсбургского оказалась куда более мрачной, чем поздняя повесть Мэлори о любовниках, обреченных и проклятых. Здесь же единственным человеком, достойным уважения и почитания, был несчастный король Марк, терпеливый и добродетельный, всего-навсего изгнавший изменницу-жену и неверного племянника, а не повелевший подвергнуть их страшной казни.

Кэролайн знала, что на месте короля Марка с огромным удовольствием выпустила бы кишки предателям. Но в легенде искусно сплелись все классические темы трагической любви, измены и смерти. Не потому ли мужчины рода Найтингейлов считали себя такими же благородными и великодушными, как король Марк, и зашли настолько далеко, что утверждали даже, будто он похоронен здесь, а не на южном побережье, около Фаун. Но по крайней мере они хотя бы оставили в покое короля Артура и, как и все корнуоллцы, не сомневались, что он жил и умер в Тинтаджеле. Правда, в отличие от предков Норта, жители Корнуолла почти не знали и не жалели бедного короля Марка.

Кэролайн считала, что для Найтингейлов Артур - слишком сильная личность, тогда как благородный добрый Марк достаточно безволен, чтобы питать их фантазии о собственном великодушии по отношению к вероломным женам. Жаль, конечно, что они не выбрали короля Артура своим идолом, ведь он тоже был обманут королевой Джиневрой и любимым рыцарем Ланселотом. Он куда мужественнее паточного героя короля Марка. Скорее всего, они скорбели о последнем лишь потому, что о нем почти никто не помнил и, следовательно, не спорил ни с ними, ни с их россказнями. И если другие люди были готовы отстаивать и защищать короля Артура, к Марку они относились по меньшей мере прохладно. Кэролайн продолжала вчитываться в поэму. Было очень трудно разбирать средневековый французский, но она поняла, что Тристан, изгнанный вместе с Изольдой, клянется быть с ней "одним сердцем, одной душой, одним телом, одной жизнью". Но потом добрый старый Тристан умудрился встретить другую Изольду и тоже влюбиться в нее. Чего стоят мужчины к их постоянство!

Кэролайн зевнула, слова начали расплываться перед глазами. Книга выпала из рук на колени и соскользнула на ковер.

Вопль, разбудивший ее, был так ужасен, что Кэролайн скатилась с диванчика,

Глава 30

Она тут же вскочила на ноги, подхватила юбки и понеслась в вестибюль. Сцена, открывшаяся ее глазам, была настолько поразительной, что Кэролайн замерла как вкопанная и уставилась на катающихся по полу мужчин. Оуэн, оседлав Беннета Пенроуза, тряс его, как тряпичную куклу, и колотил головой о золотисто-белый мрамор. Беннет без особого успеха пытался сопротивляться и при этом орал так, словно его режут. В этот момент Кэролайн ощутила небывалую гордость за Оуэна.

- Оуэн! Иисусе, да ты просто великолепен! Только теперь нужно остановиться, ты его убьешь.

- Он заслужил это, гнусный негодяй! И Оуэн снова проверил на крепость череп Беннета, изо всех сил треснув его головой о мраморный пол.

- Конечно, ты совершенно прав, но я не желаю, чтобы тебя повесили за убийство!

Она слегка коснулась стиснутого кулака Оуэна, почувствовала, как он напряжен, какой безудержный гнев им владеет, и поняла, что никогда еще не видела кузена в подобном состоянии.

- Насколько я поняла, это вопил Беннет?

- О да, и еще до того, как я ударил его в первый раз, мерзкий подлый слизняк!

Оуэн с презрением оглядел растерянного и бледного как смерть Беннета Пенроуза, из носа которого хлестала кровь. Он уже больше не кричал, очевидно, сообразив, что достаточно опозорил себя уже тем, что вопил, словно обезумевший козел. Кэролайн оторвала полоску от юбки:

- Возьми, Беннет, и вытри нос. Не желаю, чтобы на атом чудесном мраморе остались пятна. И Норту это не понравится.

Оуэн поднялся и злобно уставился на когда-то очень красивого молодого человека, пытавшегося сесть и одновременно неумело вытиравшего окровавленный нос. По всему видно, Оуэн наконец выплеснул ненависть и отвращение, владевшие им. Ну что ж, зато Беннет получил по заслугам.

- А теперь, Пенроуз, объясни, что ты здесь вынюхивал. Беннет безуспешно старался остановить кровь.

- Кошмар! Пойдем в кухню, там по крайней мере есть вода, - раздраженно бросила Кэролайн и пошла вперед, показывая путь.

Оуэн швырнул Беннета на один из стульев, расставленных вокруг огромного стола, за которым ели слуги. Интересно, как уживается злобная троица с горничными? Хотела бы она как-нибудь поприсугствовать на таком обеде. Должно быть, они доводили друг друга до страшного несварения желудка. В ушах так и звучали злорадные смешки Хлои и Молли, а перед глазами стояло искаженное страдальческой гримасой лицо Триджигла.

Кэролайн намочила тряпку и вручила Беннету, хотя очень хотелось влепить ее прямо в нос негодяю.

- Умойся и объясни, что ты тут делаешь.

- Ничего, совсем ничего, - пролепетал Беннет тоном капризного мальчишки.
- Этот идиот набросился на меня, застал врасплох, я упал, ударился головой и ничего не смог сообразить, поэтому он и взял надо мной верх, иначе сам ходил бы с расквашенным носом и треснутым черепом.

Оуэн только фыркнул, удовлетворенно потирая ушибленные костяшки пальцев.

- Нет, Оуэн, не бей его больше, - попросила Кэролайн.
- Он превратит тебя в бифштекс, Беннет, если не признаешься, зачем прокрался сюда. Мы с тобой заключили сделку. Ты взял деньги и уехал, и я наконец освободилась от тебя навсегда, как, впрочем, и мои друзья. Однако ты тайком явился в Маунт Хок. По-моему, тебе чрезвычайно повезло, что Норта здесь нет. Он просто прикончил бы тебя.

- Я знал, что его здесь нет, - промычал Беннет из-под тряпки, успевшей побагроветь от крови.
- Не настолько я глуп.

- Ах, так, значит, считал, что если в доме я осталась одна, можешь вытворять все что вздумается?!

В этот момент Кэролайн вспомнила, что Оуэна тоже никто не приглашал. Ну что же, по крайней мере он явно не замышлял зла.

- Так что скажешь, Беннет?

- Подлая тварь, ты опять хотел напасть на Элис?! Кэролайн едва успела встать между Беннетом и Оуэном.

- Господи, конечно, нет! Держи его подальше, Кэролайн, иначе я за себя не отвечаю. И не нужна мне эта Элис, грязная маленькая шлюшка. Она стала такой жирной и уродливой, что при одном взгляде на нее тошнит. Нет, я потерял все деньги.., только это не моя вина. Тот парень смошенничал, ублюдок этакий!

- Опять все проиграл? Беннет кивнул.

- И пришел сюда, чтобы украсть?

- Ну.., не совсем.., если можно так выразиться.., что-нибудь маленькое и не очень тяжелое, может, тот сейф из кабинета лорда Чилтона, если бы удалось его отыскать. Но я не успел и трех шагов сделать, как возник этот дурак.

- Я нахожу все это чрезвычайно интересным. Все трое повернулись и увидели Норта. Он стоял в дверях кухни, облокотившись о косяк и небрежно скрестив руки на груди.

- Ты самый отвратительный червяк, которого я когда-либо встречал, бесстрастно продолжал он.
- Кэролайн, дорогая, надеюсь, этот мерзавец не очень тебя расстроил?

- Очень, своими дикими воплями. Я упала с дивана в библиотеке. Видишь ли, Норт, я заснула, ожидая тебя. И так испугалась, что ринулась в вестибюль, где и увидела Оуэна, сидевшего на его груди. При этом он колотил его головой о мраморные плитки, и это зрелище согрело мне душу. Просто я увела Беннета в кухню, когда увидела его расквашенный нос. Не хотела, чтобы он запачкал наш великолепный мрамор.

- Очень предусмотрительно, - согласился Норт, по-прежнему не шевелясь.

Вид у него был такой зловещий, что Кэролайн вздрогнула. Именно эта неподвижность была такой пугающей: внешняя сдержанность, не позволявшая врагу заподозрить, что Норт способен сейчас на все, вплоть до убийства.

- Зря ты меня удержала, - пробурчал Оуэн, глядя на Кэролайн.
- Норт, от него просто так не отделаешься. Хорошо еще, мой папаша успокоился.

- Вот это верно, хотя такого трудно было ожидать.

- Если только твой отец написал правду, - заметила Кэролайн.
- Мистер Ффолкс слишком хитер. Прости, Оуэн, но это так.

- По собственному печальному опыту знаю, что ты права, - вздохнул Оуэн.
- Но на этот раз я поверил ему. Он женится на миссис Тейлстроп, но прежде схватит ее мопса Люси и утопит в канаве. Он терпеть не может противную шавку.

- Я написал миссис Тейлстроп, - пояснил Норт.
- Посмотрим, что скажет она.

- Не знала, что ты сделал это! Как предусмотрительно с твоей стороны, Норт. Правда, умнее тебя нет на свете человека!

Она вздохнула, глядя на подозрительно притихшего Беннета с тряпкой на носу.

- Как с ним быть?

- Позвольте, я сделаю из него котлету!
- вызвался Оуэн, энергично потирая костяшки пальцев.

- Мы могли бы повесить его вместе с тремя твоими противными педантами, - с надеждой предложила Кэролайн.
- Пусть сгниет и свалится на землю, как червивое яблоко!

Норт молча покачал головой.

- Прекрасная мысль, но недостаточно тонкая, Кэролайн. Как жаль, что не он убийца этих несчастных женщин! Это меня поистине угнетает!

Он подождал несколько мгновений, внимательно оглядывая Беннета, и наконец сказал:

- Почему бы не послать его к твоему отцу, Оуэн? Оуэн отрывисто рассмеялся, и Кэролайн расплылась в улыбке. Оуэн, мгновенно став серьезным, воскликнул:

- О небо, уж он-то направит Беннета на праведный путь.., или окончательно прикончит. Что ты думаешь, Кэролайн?

- Хм-м-м, Беннет мог бы, пожалуй, работать на твоего отца, верно, Оуэн? Либо это, либо Норт захочет позаботиться о том, чтобы его отправили в Колонии <Так/>называли Америку.>.

- Выбирай: ехать в Ханимид Мэнор или умереть с голоду, - объявил Норт.
- У тебя ведь ни пенса, верно, Пенроуз? Беннет, не отнимая тряпки от побагровевшего носа, кивнул.

- И сейфа тебе не видать.

Беннет высморкался и снова кивнул.

- И, конечно, ты не желаешь отправляться в Колонии? Беннет закрыл лицо руками, безмолвный, как часы, стоявшие в углу кухни и переставшие ходить с той самой минуты, когда, семьдесят пять лет назад, были привезены в Маунт Хок.

- Ну?

Беннет застонал и пробубнил сквозь платок:

- Никогда не слыхал, что в Колониях бывают наследницы.

***

- Я наконец обнаружил нашего парня, того, что трещит по-беличьи, сказал Норт Кэролайн за завтраком неделю спустя.

- Того, кто двух слов не свяжет вместе без того, чтобы не заикнуться?

- Вот именно. Флеш отыскал его в Тривеллесе. Он сын фермера. Флеш взял Тимми с собой, чтобы опознать беднягу. Несчастный Тимми никак не может понять, почему сразу не узнал его, и очень расстроился, посчитав, что подвел меня.

- Хорошо, скажи, кто дал ему письмо?

- Кум.

Кэролайн охватило облегчение, смешанное с неприятно гнетущим чувством.

- Вот как... Ну что ж, по крайней мере мы знаем.

- Хочешь присутствовать при моем разговоре с Кумом?

- Да, наверное, так будет лучше. О Боже, Норт, эти трое что-то притихли последнее время. Наверняка замышляют какую-нибудь пакость. А я так надеялась, что они смирились.

- Ну, нет, я ни минуты этому не верил, - покачал головой Норт и, поднявшись, швырнул на стол салфетку.
- Жаль, весьма жаль.

Час спустя Кум стоял в библиотеке перед его милостью, сидевшим за массивным столом из красного дерева, который занимал целый угол. Краем глаза Кум уловил какое-то движение, и гнев охватил его с новой силой. Во всем виновата эта девчонка - выскочка, ухитрившаяся обольстить невинного хозяина, Особа Женского Пола, под чью дудочку пляшет его милость. Что же происходит в конце концов?

- Я поговорил с молодым парнишкой по имени Джонни Трилби, заикой, выполняющим всякую случайную работу для людей, которые считают его сообразительным мальчишкой и жалеют из-за его несчастья. Отец позволяет ему отлучаться с фермы, поскольку забирает себе все заработки сына, нужно сказать, не такие уж маленькие.

Кум величественно выпрямился, но продолжал молчать, глядя в стену.

- Юный Джонни признался, что ты заплатил ему и велел передать мне письмо. Странно, что я не узнал твой почерк. Кум.., правда, со времени возвращения я не читал ничего, написанного твоей рукой. Кроме того, мне было всего шестнадцать, когда пришлось уехать из Маунт Хок.

- Произошла ошибка, милорд, - вкрадчиво начал Кум голосом мягче алого бархата, купленного Нортом в Португалии, того самого, что он собирался подарить Кэролайн на Рождество. Правда, он так долго возил с собой редкостную ткань, что моль, вероятно, уже успела над ней потрудиться.

- Да, все это ошибка, и моей вины ни в чем нет. Готов поклясться, что причина тут в ней! Все пошло наперекосяк с первого дня ее появления, когда Она переступила порог этого дома, притворяясь, что вне себя от потрясения из-за смерти тетки!

- Ваш план был превосходен, Кум.., или просто по чистой случайности вам удалось подсмотреть, как мы с доктором Тритом уезжаем вместе, вмешалась Кэролайн.
- Как только вам удалось так быстро написать записку и послать Джонни Трилби к Тимми!

- Нет, Кэролайн, - покачал головой Норт, - это оказалось совсем нетрудно. Думаю, если мы расспросим Трита, окажется, что он тоже получил послание якобы от тебя, Кэролайн, в котором сказано, что ты встревожена и хочешь повидаться с ним. И, несомненно, ты написала также, что просишь его никому не говорить об этом ни единой живой душе. Я прав. Кум?

Молчание с каждой минутой становилось все более напряженным, но Кум отнюдь не спешил оправдаться. И тут Кэролайн спросила:

- Мне очень интересно узнать. Кум, вы действительно верите, что все жены Найтингейл изменяли мужьям?

- Безусловно, - процедил Кум, не глядя на Кэролайн.
- Вероломные распутницы, все до одной.

- Однако вы солгали Норту, утверждая, что я отправилась на свидание с любовником. Это гнусные выдумки, вы отлично знаете.

- Вы все равно предадите его, раньше или позже. Я хотел только избавить его от вас, пока вы не сделали его рогоносцем и не превратили жизнь его милости в ад.

- Вы желали, чтобы он отделался от меня еще до того, как я подарю ему наследника?

- Нет, никогда! Я.., о небо!

- Кажется, ты недостаточно хорошо все продумал, Кум, - покачал головой Норт.
- Твоя неприязнь к ее милости и ко всем переменам, которые она принесла в Маунт Хок, совершенно помутили твой разум. Ты сам не знал, что делаешь, верно?

- Да, ваша милость, вы правы, но мы хотели, чтобы она навсегда исчезла из вашей жизни и вы были бы счастливы, как раньше.

Норт от изумления потерял дар речи;

- Счастлив, как раньше?
- выдавил он наконец.
- Но когда же я, черт возьми, был счастлив? До того, как удалось сбежать от отца и его безумного бреда? Или при жизни деда, постоянно читавшего истерические проповеди о вероломстве всего женского пола и не позволявшего посетить Маунт Хок даже жене викария? Так же счастлив, как в битвах под огнем противника? В тех сражениях, когда я был ранен бесчисленное количество раз? Так же счастлив, как последние годы, в холодном одиночестве, без всякой надежды на радость и свет? Иисусе, Кум, да я за всю свою проклятую жизнь не был так счастлив, как за последние недели! С ней. С моей женой. Понимаешь, Кум, она моя жена.

- Нет, нет, это не настоящее счастье, милорд, и как у всех Найтингейлов, оно лишь временное. Да, мы видели, как вы неумеренно смеетесь и крайне несдержанно шутите. Мужчинам Найтингейлов не пристало так фамильярно вести себя с посторонними людьми и слугами. В душах и характерах мужчин Найтингейлов скрыты непознанные глубины, богатство которых не дано понять простым смертным. Мужчины Найтингейлов смогли постичь беды и горести жизни и научились избегать их. Мужчины Найтингейлов живут дольше, чем отпущено менее вдумчивым, менее предусмотрительным людям.

Кэролайн растерянно уставилась на него. Норт только и смог, что покачать головой.

- Кум, - наконец вздохнул он, - я не могу больше доверять тебе. Ты лгал и предал меня. С этой минуты ты уволен со службы в доме Найтингейлов. Я выделю тебе достаточную пенсию на покупку коттеджа в округе, а если хочешь, можешь уехать в другое место. Ты честно служил отцу, и именно так он и поступил бы. Мне жаль, что до этого дошло. Искренне жаль. Но я надеялся, вы трое поймете: ваши взгляды не только устарели, но и просто вредны.

- Ни ваш дед, ни ваш отец и помыслить не смогли бы так поступить со мной! Они поверили бы мне, скажи я им, что именно она станет причиной вашего падения. Ни один из них на порог бы не пустил женщину! Ваш дед и отец были святыми, благочестивыми дальновидными людьми, которые...

- Они были злобными, низкими ублюдками, - перебил Норт, с силой ударив по столу кулаком.
- Довольно, Кум! Не желаю больше терпеть твои дурацкие обвинения в том, что они из-за меня в гробах переворачиваются.

- А ваш прапрадед, достойный умный человек, кто, без сомнения....

Норт в бешенстве шагнул к Куму, и тот, наконец поняв, что если не закроет рот, недолго проживет на этом свете мгновенно замолчал, сжав губы в тонкую прямую линию. Кум выглядел бледным и осунувшимся, и Кэролайн почувствовала жалость к нему, но лишь до тех пор, пока не заметила брошенный на нее взгляд, полный такой безумной ярости, что она невольно отступила.

- Прости меня, Кэролайн, - сказал Норт после ухода Кума.
- Если бы я принял меры сразу после того, как он спустил с крыши это дурацкое чучело, чтобы запугать тебя в нашу брачную ночь, этого бы не произошло. Правда, я не знал, что это сделал именно он, но мог бы догадаться, поскольку Кум самый молодой и ловкий из всей троицы. Скат крыши над твоей спальней достаточно крутой. Жаль, что он не свалился и не разбил свою упрямую голову!

- Нехорошо, что все так вышло, Норт. Не хотела бы я, чтобы все так кончилось. Я вправду надеялась, что они одумаются.

- Я тоже.

- Знаешь, мне как-то легче стало, что Кума больше не будет здесь и он не отважится на новые проделки. Ты изумительный человек, Норт. Добрый, сострадательный, веселый и лучший любовник во всей Британии.

- Иногда мне необходимо впадать в мрачное настроение, Кэролайн, это у меня в крови, иначе я могу потерять рассудок и никогда не стану больше пресмыкаться перед собственной женой.

- Нельзя ли мне вместе с тобой предаваться меланхолии? Ее рука скользнула по его груди к животу. Почувствовав, как задрожал Норт, она поцеловала его в губы. Норт дернулся, но тут же изо всех сил сжал ее.

- Проклятая дверь, - пробормотал он, неожиданно отстраняясь, повернул ключ в замке и вернулся к Кэролайн, - Я хочу чтобы ты обвила меня ногами, Кэролайн. Я постоянно думаю об этом, представляю, как ты выгибаешься под моими ладонями, а твои волосы рассыпаются по плечам и груди. Да-да, именно этого я хочу.

Она подарила ему самую ослепительную улыбку, о которой только мог мечтать мужчина, и сказала:

- Хорошо, но не уверена, что все выйдет, как надо.

- Не беспокойся, я обо всем позабочусь.

- Как всегда...если только не позволишь привязать твои руки к спинке кровати, а я только однажды сделала это. Норт возбужденно ответил:

- Сейчас, Кэролайн.

И посадил ее на стол, теплые руки проникли под юбки.

- О Боже, как хорошо, - простонала Кэролайн, чуть прикусывая его ухо: стоило ему прикоснуться к ней, как она едва не упала со стола.

- Спокойно, - предупредил он, расстегнул бриджи и насадил Кэролайн на себя, врезавшись в нее одним толчком, снизу вверх, ощутил, как она туго охватила его, и почти лишился рассудка от мучительно-сладостного томления. Потом снова поднял Кэролайн, и она засмеялась, возбужденнно и немного испуганно, когда Норт положил ее ноги себе на талию.

- Именно об этом я мечтал, - пробормотал он, почти не отнимая губ от ее горла, и встал, входя в нее еще глубже.
- Именно этого желал.

Кэролайн невольно изогнулась, прижимаясь к нему, и Норту показалось, что сейчас он не выдержит:

- Не двигайся! Это приказ! Кэролайн мгновенно замерла.

- Теперь хорошо, Норт?

- Нет, но придется довольствоваться тем, что есть. Гром небесный, Кэролайн, я вообразить себе не мог ничего подобного, хотя и пытался, клянусь, пытался!

- Это все очень странно, Норт. Ты расхаживаешь по комнате и одновременно оказываешься во мне, и это просто чудесно, и...

- Кэролайн, умоляю, помолчи, по крайней мере хотя бы о том, что мы делаем. Меня это сводит с ума куда больше, чем любые твои ласки.

- Тогда что мне можно делать?

Норт Закрыл глаза, очень медленно вышел из нее и снова вонзился, глубоко, ужасно глубоко, так что Кэролайн, застонав, снова выгнулась.

- Будь собой, и даже это уж слишком, - пробормотал он и, обжигая безумными поцелуями, положил на стол так, что ее ноги свесились.

- Нет, не так, - покачал Норт головой и согнул их в коленях.

Потом, осторожно отстранившись, вцепился в ее бедра, приподнял их и накрыл губами чувствительный бугорок ее плоти.

И в этот момент в дверь постучали.

- Что-то случилось, миледи?
- осведомилась миссис Мейхью без малейшего сочувствия в голосе. Глаза Кэролайн едва не выскочили из орбит. Она не смела дышать. Хватило сил лишь на то, чтобы умоляюще улыбнуться мужу и прошептать:

- Я сейчас умру, Норт, честное слово, умру.

- О нет, - заверил муж, целуя ее в кончик носа и обернувшись к двери, откликнулся:

- Миссис Мейхью, все в порядке. Ее милость просто поскользнулась и упала. Я обо всем позабочусь. Можете идти.

В наступившем молчании раздался тихий смешок. Мисс Мэри Патрисия? О нет, конечно, этого не может быть! Мисс Мэри Патрисия скромная, даже немного чопорная гувернантка!

Норт вновь посмотрел на жену. Глаза закрыты, губы, чуть припухшие от поцелуев, открывают полоску белоснежных зубов, между которыми виднеется кончик языка. Она выглядела бесконечно соблазнительно в ворохе поднятых до талии юбок, с согнутыми в коленях ногами и спутанными волосами, из которых повыпадали все шпильки.

- Закончим начатое, Кэролайн?

Кэролайн открыла глаза и взглянула на него. Снова обожающий взгляд, заставлявший его чувствовать себя королем, взгляд такой нежный и любящий, что плоть его каменно затвердела; взгляд, заставивший его понять, что в этом мире есть нечто, непознанное им раньше, нечто, принадлежащее лишь ему одному. Норт снова вошел в нее, и Кэролайн задохнулась от ослепительно-жгучего наслаждения.

Спустя долгое время, когда Кэролайн сидела у него на коленях в огромном мягком кресле перед незажженным камином, когда они насытились друг другом настолько, что могли лишь просто сидеть и ни о чем ни думать, она задумчиво протянула:

- Вокруг нас, Норт, кажется, слишком много плохих людей. Понимаешь, я не очень-то разбираюсь в жизни, но большинство из тех, с кем встречалась, показались мне не слишком приятными образчиками рода человеческого.

- Знаю, - кивнул Норт и, приподняв ее волосы, поцеловал в шею. Чуть солоноватый вкус кожи, вкус женщины и Кэролайн.
- Знаю, и мне очень жаль. Но по крайней мере ты нашла меня, а я не так уж плох.

Он, казалось, сам поразился собственным словам, хотя далеко не так сильно, как всего две недели назад.

- Ты не просто хороший. Самый лучший. Воздаяние за все зло, что мне пришлось пережить.

Норт обнял ее, почувствовал прикосновение ее груди, ощутил, как знакомое жгучее вожделение пронизывает его с головы до ног, смутно, словно сквозь сон, удивился, как может снова хотеть ее так скоро, после того как едва не умер от наслаждения два раза подряд, но все мысли улетучились из головы, стоило ему поднять руку и сжать пальцами розовый сосок.

Кэролайн подалась вперед, заполняя его ладонь теплой плотью, ослепительно улыбаясь, и Норт снова любил ее, на этот раз в кресле, посадив к себе лицом, уверенный, что лучших мгновений в его жизни не было, если не считать других исступленно-страстных моментов, когда он был с ней и она принимала его. Кэролайн уткнулась лицом в его шею, обмякшая, задыхающаяся. Как нравилось Норту видеть Кэролайн такой, сознавать, что именно он довел ее до этого восхитительного состояния, когда она не в силах держаться на ногах!

- Это уж слишком, Норт, я больше не выдержу.

- Выдержишь, и я тоже, как только немного восстановлю силы!

Кэролайн хихикнула и больно прикусила его подбородок.

- Я люблю тебя, но меня необходимо время от времени ободрять. Что, по-твоему, предпримут Триджигл и Полгрейн?

Рука Норта, лежавшая на ее бедре, сжалась в кулак. Сейчас им было так хорошо, хотя платье Кэролайн безнадежно помялось, один чулок свисал со стола, другой, словно белая змейка, свернулся вокруг каминной метелки, а туфли небрежно приткнулись к стульям. Она выглядела счастливой, довольной, насытившейся, и Норт буквально раздувался от гордости, потому что был единственным мужчиной этой великолепной женщины.

- Не хочу думать об этом сейчас, - сказал он наконец, - но знаю, что должен принять решение. Немного погодя я поговорю с ними. Только на этот раз один.

Она была трусихой и сознавала это, потому что немедленно согласилась с мужем.

- Не сейчас, - пробормотала она и поцеловала его.
- Не сейчас.

Этой ночью Кэролайн приснился горничная Тимми. Он целился в Норта из пистолета, а она визжала, умоляя его не стрелять, объясняла, что Норт не его отец, что Тимми все спутал. Раздался громкий выстрел.

Кэролайн дернулась, проснулась от прикосновения чьей-то руки к плечу и увидела прямо над собой бледное лицо мисс Мэри Патрисии.

- Время пришло, мисс Кэролайн. О Господи, время пришло!

Глава 31

Уже через час в Маунт Хок появились доктор Трит с сестрой. Мисс Мэри Патрисия, стойко переносившая боль, как всегда собранная и сдержанная, не унижалась и не снисходила до воплей и криков и уже в полдень произвела на свет громко плачущую черноволосую девчушку, копию человека, когда-то изнасиловавшего ее, по крайней мере так призналась Бесс Трит сама счастливая мать.

Кэролайн не допустили в комнату. Доктор Трит твердо заявил:

- Вы не должны знать ни о чем подобном, Кэролайн. Еще поймете, что это такое, когда родите первого ребенка, но не раньше.

Кэролайн это показалось странным, но Бесс только рассмеялась:

- Мой брат считает, что если девушка увидит, как мучается роженица, она никогда не позволит мужчине коснуться себя.
- И, немного подумав, задумчиво добавила:

- Может, он и прав. Роды - вещь тяжелая и неприятная. Самой мне трудно подумать, что кто-то, кроме совершенно особенного мужчины, сможет стать моим мужем.

Кэролайн хотела спросить, почему же Бесс позволили присутствовать при этом ужасном испытании, ведь та не замужем и никогда не была. Но промолчала. Видимо, возраст Бесс Трит, а той было уже около тридцати, позволяет ей стойко выносить подобные вещи. Кроме того, она обладает большим опытом, много лет помогая брату. Но от ее слов мороз бежал по коже, и Кэролайн призналась Норту, как испугана, когда они ждали внизу, пока мучения мисс Мэри Патрисии кончатся.

- Значит, это в самом деле так страшно?
- спросила она еле слышно.

Не хватало еще, чтобы Элис или Эвелин ее услыхали. Хорошо, что Оуэн развлекал их и даже ухитрился заставить Элис рассмеяться.

- Да, - коротко ответил Норт.

Все мысли об ужасах родов мгновенно вылетели у Кэролайн из головы. Она схватила его за руку и хорошенько тряхнула:

- Норт, послушай, откуда ты знаешь о таком?

- Помогал роженице в горах Португалии. Ее мужа только что убили, и схватки начались слишком рано. Мои люди раскинули палатку и.., словом, я пытался сделать, что мог.

- Что случилось?

- Младенец родился мертвым. Сама она умерла несколько минут спустя.

- Отчего она умерла?

- Роды продолжались почти два дня. Бедняжка совсем обессилела. Ее муж погиб. Ребенок умер. У нее не осталось воли к жизни.

Норт хотел сказать что-то еще, но осекся, увидев, как побелело лицо Кэролайн. Он поцеловал жену и крепко прижал к груди:

- Кэролайн, только последний глупец мог рассказать тебе о таком. Но ведь между тобой и той несчастной огромная разница. Когда ты забеременеешь, я буду о тебе заботиться, и доктор Трит станет тебя навещать. Конечно, когда женщина производит на свет нового человека, всякая трагедия возможна, но только не с тобой, Кэролайн. Я этого не допущу. Я видел твой живот и даже как-то умудрился без неуместной похоти разглядеть твои бедра. Они достаточно широки, чтобы выносить и родить столько младенцев, сколько пожелаешь.

Наконец в гостиной появилась Бесс Трит со свертком на руках, улыбнулась и объявила:

- Здоровенький маленький ангелочек. Мисс Мэри Патрисия хочет назвать ее Элинор, в честь вашей тети, Кэролайн.

Кэролайн только охнула и к полнейшему изумлению Норта разразилась слезами.

Крошка Элинор мирно спала в колыбели, рядом с кроватью мисс Мэри Патрисии. Оуэн вернулся в Скриледжи Холл, предварительно убедившись, что Элис выпила стакан теплого молока, принесенный миссис Мейхью. Беннет Пенроуз, в компании Флеша Сэвори, в данный момент находился на пути в Ханимид Мэнор с письмом от Норта к мистеру Ффолксу, в котором лорд Чилтон просил прибрать Беннета к рукам и сделать из него человека - задача, непосильная для кого бы то ни было. Сам Норт, рассказывая об этом, лукаво усмехнулся и заверил Кэролайн, что поскольку Ффолкс считает себя выше всех обыкновенных смертных, то наверняка примет вызов и не подумает отказаться. И потом, чего больше всего в жизни жаждет Ффолкс, как не возможности втоптать человека в грязь, особенно после того, как ему самому столь жестоко указали свое место?

Норт стоял у камина, скрестив руки на груди.

- По-моему, я не успел еще рассказать тебе обо всем подробно? осведомился он у жены.

- Как ты думаешь, Беннет останется в Ханимид Мэнор с мистером Ффолксом?

- Ему больше некуда деваться. Я попросил Ффолкса платить ему за труды, а также научить этого дурака играть в карты, чтобы тот хотя бы не проигрывал все ставки подряд. Кроме того, я упомянул о том, что постоянное нытье Беннета крайне раздражает и мистер Ффолкс должен почаще останавливать его.

- Идеально, Норт, - засмеялась Кэролайн.
- Ты обо всем подумал!

И снова в душе Норта что-то произошло, словно таившийся в самой глубине цветок начал разворачивать лепестки, расцветая пышным цветом под солнцем ее прелестной улыбки и сияющих глаз. Это головокружительное чувство вызвало в нем желание засмеяться в ответ и целовать Кэролайн, пока не онемеют губы.

- Посмотрим, - пробормотал он, стараясь говорить как можно равнодушнее, но это плохо ему удавалось.
- А теперь о Полгрейне и Тирджигле. Сначала они напоминали ледяные статуи, не желали встречаться со мной взглядами и обращались, как с палачом. Я спросил, хотят ли они остаться. Триджигл заявил, что понятия не имел о том, что сделал Кум. По его мнению, всему есть предел. Однако Триджигл считает, что чудовищное лицо в нашу брачную ночь не такая уж плохая идея, только он всегда знал, что ничего не выйдет - слишком ты упряма и решительна. Он сказал, что логика и аргументы - единственное орудие, подобающее для нормального человека. Полгрейн признался, будто боится, что именно Кум положил какую-то пакость в бульон из бычьих хвостов. Я спросил их, испытывал ли Кум такую же сильную ненависть к моей матери, когда та вышла замуж за отца. Они переглянулись, но отказались ответить, и это заставило меня гадать, уж не Кум ли, хотя и в совсем юном возрасте, помог в том, чтобы непрекращающаяся цепь измен и предательств не прерывалась, а наследие Найтингейлов продолжало тяжким бременем лежать на плечах мужчин. Не знаю и думаю, Триджиглу с Полгрейном вряд ли что-то известно. Поэтому я дал им возможность выбирать. К завтрашнему дню они должны решить: либо оставаться и вести себя с подобающим почтением по отношению к хозяйке дома, либо удалиться на покой в старый коттедж у Лендз Энд и научиться удить рыбу.

Он помолчал, давая возможность Кэролайн ответить, но обычно любознательная жена на этот раз молчала, неподвижно сидя в кресле, что было крайне на нее не похоже. Даже руки не двигались, хотя всегда были заняты каким-нибудь делом, и при мысли о том, как они касались его тела, дрожь пронизала Норта до самых кончиков ног.

- Ангелы небесные!
- воскликнул он.
- Да ты, кажется, впала в меланхолию! Моя Кэролайн, ты в самом деле мрачна и молчалива! Я должен созвать гончих и настоять, чтобы ты удалилась с ними на болота! Придется также раздобыть тебе томик стихов, написанных специально для того, чтобы угнетать дух, омрачать сердце и заставить сомневаться в самом смысле существования человека на этой грешной земле. Кроме того, необходимо срочно купить широкий развевающийся черный плащ и усадить тебя в этом наряде на древние иззубренные скалы, чтобы ты бесконечно смотрела в бушующее море, не замечая воя ветра и рокота волн.

Кэролайн наконец подняла голову и усмехнулась:

- Я никогда раньше не впадала в меланхолию. Оставь меня, Норт. Не уверена, что мне нравится, но по крайней мере готова попробовать. Черный плащ, говоришь? Развевающийся на ветру? Совсем как в готическом романе. Очень заманчивое предложение.

Норт громко рассмеялся, но осекся, крайне удивленный своим неуместным весельем, подхватил жену на руки и обнял.

- Ты так чудесно смеешься, Норт, - пробормотала она, прижавшись лицом к его плечу, - просто чудесно. Лучше слушать твой смех, чем предаваться грустным мыслям, правда?

- Правда. И не тревожься насчет наших женоненавистников. У меня предчувствие, что они еще удивят нас, прекратив войну.

- Я бы не рассчитывала на это, Норт.

Триджигл и Полгрейн решили остаться. И с этих пор, казалось, притихли, раскаялись и смирились с переменами в Маунт Хок. Полгрейн даже проявил к миссис Мейхью нечто вроде вежливости, спросив ее мнение об абрикосовом соусе, который готовил к ужину. Триджигл, как ни странно, похвалил Молли, вычистившую серебро. И оба, если возникала необходимость, обращались к Кэролайн "миледи". Но Кэролайн ни на грош не верила ни тому, ни другому.

Наступила середина ноября, погода стояла достаточно холодная, и во всем доме затопили камины. У Эвелин начались схватки двенадцатого ноября, в полдень, и к ужину она уже оказалась гордой матерью крошечного мальчика, названного Фредериком Нортом, в честь лорда Чилтона. Молодая мать вскрикнула от радости, когда к ней принесли сына, что вызвало улыбку даже на каменном лице Триджигла.., а может, просто гримасу?

- Теперь я буду тебя звать Большой Норт, чтобы отличить от Маленького, - объявила Кэролайн.

- Мне нравится. Я сам себе кажусь таким важным и значительным!

Кэролайн рассмеялась, ударила Норта по руке, но тут же потерла ушибленное место и через мгновение уже ласкала его плечи и грудь.

- Кэролайн, я только что получил письмо от Маркуса Уиндема, графа Чейза. Помнишь, я тебе о нем рассказывал? Так вот, он и Дачесс приезжают в гости через неделю. Они тебе понравятся.

- Прекрасно. Я велю все приготовить. Да, вот еще, мне кажется, что мисс Мэри Патрисия уже поправилась и немного расстроена.

- В чем дело?

- Она скучает. Ей необходимо чем-то заняться. Что если мы отошлем ее в Скриледжи Холл вместе с Эвелин и назначим их директрисами убежища для беременных незамужних женщин? Все, как хотела тетя Элинор?

- Для тех, кому некуда идти?

- Вот именно. Что ты об этом думаешь?

- Может, она станет учить детей, родившихся здесь? А Эвелин позаботится о том, чтобы у девушек было все необходимое или даже отыщет им работу после того, как появятся дети?

- Да. Я вчера говорила об этом с миссис Трибо, и она...

- Так ты уже распорядилась, а я думал, нуждаешься в совете старшего.

- Видишь ли, твое мнение для меня много значит, Норт. Перестань шутить, это очень важно.

- Что же сказала миссис Трибо?

- Была очень довольна. Сказала, что леди Элинор была настоящей леди, правда, немного эксцентричной, и теперь в доме не хватает смеха и веселья. И добавила, что маленькие дети согревают комнаты лучше десяти каминов. И хотя мистер Оуэн - милый мальчик, но всего лишь мальчик, а не мужчина, и миссис Трибо явно испытывает недостаток в обществе.

- Конечно, в людях, которые выражали бы ей признательность по поводу того, как прекрасно она ведет хозяйство, какие кругом чистота и порядок, как ярко сверкают тарелки на обеденном столе. Мы слишком равнодушны к ней!

- Хочешь сказать, что если я надеваю платье, которое особенно мне к лицу, ты не обращаешь на него внимания из-за собственного безразличия?

- Нет, мужчина никогда не остается безразличным к попыткам женщины привлечь его внимание. Поверь мне, если ты опустишь вырез платья хотя бы на дюйм, я сделаю стойку, словно лучшая из моих гончих.

Кэролайн, рассмеявшись, стиснула его изо всех сил. Норт поцеловал нежную ямку у основания шеи и спросил:

- Как насчет Элис?

Кэролайн нерешительно прикусила губу. Сама она вот уже неделю чувствовала себя неважно. Сначала она приписала расстройство желудка чему-нибудь вроде бульона из бычьих хвостов и побледнела от страха, но вскоре все прошло. И вот теперь волна тошноты снова накатила на нее.

- Кэролайн?!

- О, Элис? Не знаю, Норт. Я немного волнуюсь за нее, как, впрочем, и доктор Трит. Уж очень она худенькая и маленькая. Лучше пусть поживет здесь, пока не родится ребенок. Не стоит рисковать.

- Тогда мисс Мэри Патрисия и Эвелин тоже должны остаться, иначе Элис будет слишком одиноко. Почему бы тебе не поговорить с ними? Спроси, что она думают о твоих планах. Ведь ребенок Элис появится не раньше, чем через месяц, верно?

- Скорее всего. Прекрасная идея, Норт. И не забудь Оуэна. Он бывает здесь куда чаще, чем в Скриледжи Холл.

, - Думаешь, это не только из-за превосходных обедов Полгрейна?

Кэролайн улыбнулась:

- Нет, по-моему, он сражен Элис. Оуэн взрослеет на глазах и становится настоящим мужчиной.

Норт притянул ее к себе, лаская спину широкими ладонями.

- Когда ты собиралась сказать мне о ребенке, Кэролайн?
- шепнул он, обдавая ее ухо теплым дыханием. Кэролайн подняла непонимающие глаза:

- Каком ребенке?

- Моем. Нашем.

- Матерь Божья!

- Вполне вероятный результат наших игр в постели, которыми мы оба совершено неумеренно увлеклись за последнее время.

- О Господи, ты уверен?

- Нет, конечно, не полностью уверен, дорогая, - рассмеялся Норт, - но ты плохо себя чувствовала, а вчера в три часа дня позеленела, как молодая трава. Когда у тебя в последний раз были месячные?

Кэролайн свернулась клубочком и спрятала голову у него под мышкой:

- Давно.

- Не можешь сказать поточнее? Кэролайн покачала головой.

- Так много всего произошло и так быстро, что я не обратила внимания. Наверное.., месяца полтора назад.

- Приблизительно. Значит, так и есть.

- У меня, правда, будет малыш?

- Скорее всего, да.

- Ты доволен, Норт?

- Как чувствует себя твой животик?

- Прекрасно.

Норт поднял ее и закружил по комнате в сумасшедшем вальсе. Триджигл, проходя по коридору, услышал их смех, нахмурился и постучал в хозяйскую спальню, чтобы предупредить о появлении Флеша Сэвори.

- Кэролайн, - спросил Норт, - но почему ты не попросила доктора Трита осмотреть себя, когда он был здесь?

Кэролайн пожала плечами, избегая его взгляда. Норт пристально вгляделся в жену и снова разразился смехом:

- Да ты стесняешься! Моя Кэролайн стесняется доктора! Кэролайн одарила его сияющей улыбкой:

- Ты второй раз назвал меня "своей Кэролайн".

- Назвал. Все-таки как насчет доктора Трита?

- Не сейчас, Норт, пожалуйста. Я еще не готова. Ты единственный, кто.., кто.., словом, понимаешь.

- Он доктор, Кэролайн! И помог мисс Мэри Патрисии и Эвелин. Думаешь, он обращал внимание на то, что обе - прелестные молодые женщины?

- Нет, возможно, нет, но это неважно. Я немного подожду, Норт.

- Гром и молния, Кэролайн! Он достаточно стар, может быть твоим отцом. Не станешь же ты противиться, если Бесс Трит будет стоять рядом?

- Позволь мне немного привыкнуть к мысли о том, что теперь все изменится. Все это очень странно, Норт.

Она обхватила руками колени, вспоминая о том, как муж назвал ее "своей Кэролайн". Нет, она в жизни не была счастливее! И чувствовала себя на седьмом небе до следующего дня.

Кум исчез. Он оставил Маунт Хок в тот же день, когда Норт его уволил. Кум принял значительную сумму, назначенную Нортом и врученную мистером Броганом, переехал в Гунбелл, в гостиницу миссис Фрили, и впал в черную меланхолию: молчал и ни с кем не разговаривал. Мало того, он ни одному человеку не признался, почему покинул службу после стольких лет. Потом он попросту исчез.

Миссис Фрили пришла в Маунт Хок, чтобы поговорить с Нортом с глазу на глаз. Норт сообщил Кэролайн только, что миссис Фрили не видела Кума вот уже два дня. Она вошла в его комнату и обнаружила, что он пропал. Нет, Кум не остался должен, наоборот, заплатил вперед за целый месяц. Норту пришлось отправиться в Гунбелл с миссис Фрили. По возвращении в Маунт Хок его встретила большая и заинтересованная аудитория. Горничные, Триджигл, Полгрейн, Тимми и все леди собрались в вестибюле, глядя на хозяина и явно ожидая худшего, но они и подозревать не могли той страшной вести, что их ожидает. Норт вздохнул, покачал головой и без обиняков сказал:

- Поверьте, мне очень трудно говорить это, но, видимо, именно Кум и был тем человеком, который убил всех этих женщин. Мне очень жаль, Кэролайн.

- Нет!
- на удивление резко возразила миссис Мейхью.
- Мистер Кум во многих отношениях был человеком странным, а иногда и просто злобным, но ни за что не поверю, будто он оказался убийцей. Иногда он даже нравился мне, не часто, заметьте, но могу припомнить два случая. И скольких женщин убили?

- Троих, за много лет, - сообщил Полгрейн.
- И все заколоты ножом. Милорд, она права. Мистер Кум не был способен к насилию.

Он хотел добавить что-то еще, но поспешно закрыл рот, вспомнив про бульон из бычьих хвостов. Тогда и он тоже кое-что заподозрил. Но Норт еще не все объяснил:

- Как оказалось. Кум покинул гостиницу, ничего не взяв с собой. В номере оказались документы, кое-какая одежда и пара шлепанцев. И среди бумаг мы нашли письмо, адресованное Куму миссис Элизабет Голдолфин.., по крайней мере можно предположить, что оно написано именно ему.., любовное письмо женщины, убитой три года назад. А в одном из ящиков комода лежал нож, завернутый в сорочку. Лезвие покрыто засохшей кровью. Все жертвы были заколоты кинжалом.

Безжалостные слова продолжали звенеть в ушах Кэролайн, отдаваясь эхом; в глазах замелькали цветные круги, и она впервые в жизни потеряла сознание. Перед тем как погрузиться в черное небытие, она услыхала голос Норта: "Кэролайн!"

Глава 32

Маркус Уиндем, граф Чейз, сказал Норту:

- Не могу поверить, что позволил тебе вернуться в Корнуолл. И первое, что ты делаешь.
- женишься и начинаешь смеяться и шутить, да так, словно рожден для этого. Куда девалась твоя мрачная меланхолия? Настоящее потрясение чувств, Норт! Поверить не могу!

Норт широко улыбнулся, обаятельно и чарующе, улыбкой, в которой не было и следа меланхолии.

- Что сказать тебе, Маркус? Я встретил Кэролайн, и, кажется, проклятая черная туча, всю жизнь висевшая надо мной, рассеялась, освободив из плена солнце. Стоит ей улыбнуться, и мне становится тепло и радостно.

- Странно, - заметил граф, глядя на жену.
- Я знал Дачесс с самого детства и совсем не изменился. Она не сделала ни шага, чтобы улучшить мое настроение или характер. Возможно, мы оба с самого начала оказались слишком совершенными, а ты, Норт, всегда был угрюмым и скучным типом.

- Мой муж уверен, что обладает философским складом ума, - заметила Кэролайн графиня, в уголках губ которой играла легкая усмешка.
- Иногда это приводит к довольно тяжелому недомоганию, по крайней мере для него.

- Не могли бы вы объяснить подробнее?
- рассмеялась Кэролайн.

- Нет, пока нет, - покачала головой Дачесс.
- Говорят, у вас здесь неприятности.

Она отставила чашку необыкновенно грациозным жестом, на мгновение возбудившим зависть Кэролайн.

Она искренне считала Дачесс самым прекрасным созданием в мире. Что же касается графа.., похоже, он и Норт старые приятели, чувствующие себя непринужденно в обществе друг друга, обменивающиеся шутками, остротами и колкостями, с тем фамильярным, грубоватым юмором, который так нравится джентльменам. Оба были высокого роста, атлетически сложены, уверенные в себе, но любящему взгляду Кэролайн Норт казался куда более великолепным образцом человеческой породы.

- Да, - кивнул Норт, - Кэролайн упала в обморок четыре дня назад, перепугала меня так, что я еле удержался на ногах. Я предупредил, что если еще раз вздумает выкинуть такое, просто придушу ее.

- И я с ним согласилась, - объявила Кэролайн.
- Как унизительно быть такой противной плаксивой дурочкой!

- Почему вы потеряли сознание?
- спросила Дачесс. Норт немного помедлил, словно не решаясь ответить, но в конце концов медленно выдавил;

- У нас немало трудностей, но важнее всего то, что у Кэролайн будет ребенок.

- Пресвятая матерь Божья!
- воскликнула Дачесс, - как чудесно! Вы просто обязаны хотя бы раз потерять сознание во время беременности, Кэролайн. Поздравляю вас обоих! Маркус старается изо всех сил, чтобы снова привести меня в подобное состояние, если можно так выразиться. Нет-нет, Норт, не стоит чувствовать себя виноватым, и только из-за того, что упомянули при мне о ребенке. Видите ли, Кэролайн, у меня недавно был выкидыш, но я уже поправилась, А Маркус, как уже сказано, человек решительный и пойдет на все, чтобы добиться своего.

- Во всяком случае, прилагаю все усилия, - подтвердил Маркус, перебивая жену и рассеянно проводя рукой по ее волосам, - делаю, что могу, и только ради того, чтобы наградить ее ребенком.., за исключением того времени, когда мы путешествуем, конечно. Правда, Дачесс обожает большие экипажи, она положительно изнывает, особенно когда карету подбрасывает и качает на ухабах и уж тогда ни за что не хочет оставить меня в покое. После первого же дня путешествия я вынужден пересаживаться на коня, чтобы сохранить силы и твердость духа. Но удивительнее всего, я обнаружил, что почти не думаю о младенце, когда люблю ее, и она....

- Довольно, Маркус, - перебила Дачесс, спокойная, безмятежная и сдержанная, как шестидесятилетняя матрона.

- Ты смущаешь меня. Знаю, тебе нравится поддразнивать жену и ты добился в этом немалых успехов, но советую придержать свое остроумие, иначе для тебя это плохо кончится, когда мы останемся наедине.

Кэролайн, не в силах сдержаться, хихикнула, потому что огромный темноволосый мужчина, граф Чейз, ухмылялся жене, словно игрок с краплеными картами и выигрышной взяткой. Он даже энергично потирал руки.

- Вы даже представить себе не можете, - объяснил он Кэролайн, - на что она способна, кроме того как сидеть здесь с невинным видом и держать в изящных пальчиках тонкую чашечку. Да-да, глядя на нее, вы видите милое создание, никогда не повышающее голоса, и которому стоит лишь приподнять бровь, чтобы слуги начали суетиться, как бешеные, лишь бы угодить хозяйке. И все же она, именно она, вопила, швырнула в меня испанским седлом, едва не вышибла дух уздой, избила сапожком для верховой езды....

- Маркус, - повторила Дачесс, на этот раз далеко не так сдержанно и безмятежно, - повторяю, придержи язык, по крайней мере пока я не узнаю Кэролайн получше. Представляю, какое странное сложится у нее обо мне мнение, и все по твоей вине.

Норт, покачав головой, отставил рюмку с бренди:

- Кэролайн, дорогая, ты скоро привыкнешь к Маркусу. Что же касается Дачесс, я узнал, что она столь же верный друг, как и Маркус, хотя не отличается возмутительным и беспардонным характером, присущим ее мужу, что вполне естественно, поскольку она леди, а не полоумный похотливый козел.

- И я все это должен терпеть?
- осведомился Марк, награждая Норта тычком в плечо.

- Хорошо, если уж ты так настаиваешь, готов отказаться от слова "похотливый".

- Что ты думаешь, Дачесс?
- спросил граф у жены.

- Козел не совсем то животное, которое бы выбрала я, но не настолько уж и плохое. Это говорит о том, что Норт знает тебя достаточно хорошо.

- Ну а я считаю Норта богом, - вмешалась Кэролайн.
- И поскольку Маркус - его лучший друг, мы должны найти более благородное определение, чем козел. Как насчет пантеры?

- Скорее сам дьявол, - заметил граф, - а я, по вашей логике, должен стать его приспешником.

- Мужчина, которого сравнивают с дьяволом.., звучит довольно романтично, - заметила Дачесс.
- Вы не согласны, Кэролайн? По-вашему, Норт все же бог?

Кэролайн нежно улыбнулась мужу; в глазах сияла открытая, беззащитная, преданная и чистая любовь.

- Он лучший человек на земле, а я самая счастливая женщина на свете, потому что нашла его в какой-то заброшенной гостинице в Дорчестере.

- Поистине тошнотворно, - поморщился граф.
- Я бы лучше послушал о бедах, которые вас преследуют, чем становиться невольным свидетелем всей этой сентиментальной чепухи.

- Он прав, - согласился Норт.
- Кэролайн, я рассказал Маркусу обо всем.

- О тете и Куме?

- Я обязан ему жизнью, Кэролайн, и считаю, что могу во всем ему довериться. Кроме того, Маркус обладает блестящим умом и изобретателен, как сам сатана или его приближенные, и, возможно, сумеет увидеть то, что не заметили мы. Что же касается Дачесс, ее ум острее любой бритвы.

Кэролайн медленно кивнула. Норт заметил ее мгновенно осунувшееся лицо и, притянув жену к себе, поцеловал в волосы.

- Вместе мы одолеем любую беду. Одолеем!

***

Кэролайн простудилась и чувствовала себя отвратительно. Горло болело, она то покрывалась потом, то дрожала от озноба, каждая косточка в теле ныла и болела. Норт налил ей какое-то зелье Полгрейна, которое, по словам последнего, помогало от боли в горле. Дачесс было позволено навестить ее, но при этом приказано держаться подальше.

- Как жаль, что ты заболела, Кэролайн. Это все из-за ужасной перемены погоды, по крайней мере так утверждает Маркус. Он пригрозил побить меня, если и я заболею. Я в ответ пообещала разделаться с ним, если он хотя бы чихнет. Но Маркус только омерзительно ухмыльнулся и объявил, что никогда не болеет. Он всегда так восхитительно высокомерен! Просто душка, не находите?

Кэролайн, почувствовав себя немного лучше, поскольку пакостное снадобье Полгрейна, по всей видимости, подействовало, прохрипела:

- Мне нравится ваш муж. Граф имеет право быть высокомерным, хотя бы потому, что он лучший друг Норта. Зато Норт - само совершенство.

Дачесс улыбнулась, теребя складки бордового платья из мягкой шерсти:

- Я слышала, как Норт в разговоре с Маркусом упоминал о том, что его предки по мужской линии свято верили, будто король Марк похоронен здесь, а не в Фауи, вместе со сказочными сокровищами, конечно. А Тристан и Изольда любовники, предавшие его? Правда, что у вас есть древняя рукопись?

И Кэролайн рассказала новой приятельнице о Найтингейлах и двух преданиях: проклятии, тяготевшем над мужчинами этого рода, обреченными на неверность жен, и богатствах короля Марка, погребенных вместе с ним в этих местах, под одним из многочисленных холмов или курганов, встречавшихся здесь на каждом шагу. Кто знает, какой из них хранит мрачные секреты древности? В ответ Дачесс поведала Кэролайн о кладе Уиндемов.

- Король Генрих Восьмой!
- выдохнула Кэролайн.
- Удивительно, просто удивительно и куда интереснее, чем пытаться отыскать доказательства пребывания здесь бедняги Марка.

- Вот уж не знаю, - возразила Дачесс.
- Король Генрих жил всего три века назад, а королю Марку - больше тысячи лет. Согласитесь, Кэролайн, разница внушительная.

- Лично я считаю, что все это сказки, родившиеся в болезненных умах предков Норта. Все они несчастные женоненавистники, начиная с его прадеда!

- Расскажите подробнее, - попросила Дачесс, и Кэролайн не смогла ей отказать.

- Хм-м-м, - задумчиво протянула графиня, внимательно выслушав и хорошенько расспросив собеседницу.
- Давайте подумаем вместе, Кэролайн. Две дамы куда умнее и сообразительнее, а поэтому имеют больше шансов разгадать все тайны, чем опрометчивые джентльмены, готовые скорее пытаться взять крепость приступом, чем вести переговоры. Им легче действовать, чем думать.

- Это, - заметил граф с порога, - пожалуй, похоже на оскорбление.

- Согласен, - объявил Норт, входя в спальню.
- Но по крайней мере моя жена выглядит достаточно окрепшей, чтобы подарить мне улыбку. Это мерзкое пойло подействовало?

У Кэролайн немного закружилась голова, но Норт выглядел так великолепно после утренней прогулки верхом: раскрасневшийся, со спутанными ветром волосами, полный жизненных сил и энергии, что она, мгновенно почувствовав, как подпрыгнуло сердце, невольно улыбнулась:

- Я прекрасно чувствую себя.

- Твоя жена взирает на тебя, словно влюбленная школьница, Норт, покачал головой Маркус.
- Если хочешь знать, ты еще тщеславнее, чем я воображал.

- Мы говорили о короле Марке, - пояснила Дачесс, - и о его сокровищах, скрытых где-то здесь, во владениях Найтингейлов. Что ты об этом думаешь, Норт?

- Что? О, простите, Дачесс. Что вы сказали?

Маркус наградил друга тычком в живот.

- Норт думает, как лучше объявить миру, что он бог, спустившийся на землю, недосягаемый для простых смертных. Если не верите, спросите его жену. Так вы влюблены в него, Кэролайн? И он знает, как доставить вам удовольствие?

- Да, - кивнула она, по-прежнему улыбаясь мужу. Дачесс, поднявшись, разгладила шерстяные юбки.

- Думаю, Кэролайн пора немного отдохнуть. Она еще не совсем здорова. Маркус, я бы хотела поговорить с тобой. С глазу на глаз.

- Ax, - театрально вздохнул граф, предлагая жене руку, - боюсь, она велит запрячь коней в нашу карету и вынудит меня...
- Кулак графини врезался в живот Маркуса.

- Я обнаружила, - вмешалась Кэролайн, - что галстуки Норта незаменимое средство, если хочешь взять верх над мужем. По крайней мере в тот раз, когда Норт позволил мне воспользоваться ими...

- Каким образом?
- полюбопытствовала Дачесс, поднимая черную, изящно изогнутую бровь. Кэролайн залилась краской и мгновенно прикрыла рот рукой. Норт, засмеявшись, наставительно сказал:

- Видишь, дорогая, не существует такой вещи, как шутка для двоих. Может, все-таки, расскажешь Дачесс, что ты делала с этими галстуками?

- Обязательно, когда мы останемся одни, - пообещала Кэролайн, притворившись, что чихает.

Норт, правда, заметил ее уловку, но ничего не сказал. У жены опять жар. Будь проклята эта мерзкая простуда!

Назавтра, за обедом, Дачесс объявила:

- Вчера вечером я прочла все записи о короле Марке.

- А перед этим велела мне заниматься чем угодно и не мешать ей, пожаловался граф, пробуя кусочек великолепной жареной утки с гарниром из кресс-салата и крошечных апельсинов - шедевр Полгрейна.

- Что искренне меня удивило, - продолжала Дачесс, - его послушание. Представляете, заснул, словно обжора после рождественского ужина. Но в любом случае я многое узнала из этой рукописи.

Кэролайн, сегодня чувствовавшая себя гораздо лучше, мгновенно заинтересовалась:

- Что вы обнаружили? Я только просмотрела рукопись, не прочесть подробно терпения не хватило. А ты, Норт? Норт покачал головой:

- Что вы обо всем этом думаете, Дачесс?

- По-моему, мы должны отправиться туда, где, по словам вашего прадеда, был найден золотой браслет. Как странно, что он исчез! Кроме того, боюсь, он не пожелал определенно сказать, где спрятал сокровище.

- К сожалению, - вздохнула Кэролайн.
- Я просто извелась, пытаясь его отыскать.

Граф с недоверчивой усмешкой взглянул на жену:

- Но неужели вы верите всей этой чепухе? Готов поставить свои лучшие ботфорты, что браслет существовал лишь в воспаленном воображении твоего предка, Норт.

- Вынужден согласиться с тобой, - вздохнул Норт.
- Думаю, к тому времени, когда прадед начал дневник, в его голове все окончательно смешалось. Вы прочли, Дачесс, весь этот бред и потоки злобы, которые он изливал на свою жалкую распутницу жену. Думаю, он и выбрал короля Марка своим идолом потому, что того тоже предала жена, Изольда Белокурая. Скорее всего, мой прадед тешил собственное тщеславие, сравнивая себя с Марком, поэтому и перенес его могилу вместе с бесценным кладом на землю Найтингейлов, тем самым возвеличивая себя.

- Я ездила на то место. Дачесс, - пояснила Кэролайн.
- Густая дубовая роща, длинная каменная ограда и множество невысоких холмов. Я тщательно осмотрела все вокруг, но не нашла даже осколка разбитого горшка, совсем ничего. Я была там раза три-четыре.

- Скорее всего, никакого браслета вообще не было, иначе куда он девался? Если был украден, почему ни твой дед, ни отец не писали об этом?

Ответа не было.

- Даже трое наших старых ворчунов ничего не знают, - сказал наконец Норт.

- Неважно, - настаивала Дачесс, - я хочу туда поехать. Это напоминает мне о моих поисках в аббатстве, Маркус. Помнишь, мы не верили тогда, что существует наследство Уиндемов, и ошиблись. А вдруг мне удастся отыскать что-нибудь? Ужасно хочется найти сокровище.

- Кладоискательство у нее в крови, - вздохнул граф.
- Видели бы вы ее в этом длинном жемчужном ожерелье, которое мы нашли. Только ожерелье, и не нитки больше...

Маленькая, очень белая ручка жены довольно сильно шлепнула его по губам.

Глава 33

Дачесс с самого утра отправилась разыскивать сокровища, джентльмены решили осмотреть оловянные рудники, а Кэролайн поехала в Гунбелл. Ей хотелось самой увидеть комнату, в которой до исчезновения жил Кум.

Миссис Фрили начала болтать, еще не успев принять у Кэролайн плащ и перчатки. Оказывается, Джеб Пекли, этот несчастный мерзкий пьяница, исправился и стал почти примерным мужем, перестал надираться каждый день и избивать жену и детишек. Услышав столь отрадные новости, Кэролайн - робко улыбнулась. Миссис Фрили, не переставая расспрашивать о графе и графине Чейз, проводила Кэролайн в огромную теплую кухню и угостила глинтвейном, чтобы, как она сказала, выгнать сырость из костей.

- Какие у вас прекрасные волосы, миледи, - похвалила она, осторожно касаясь выбившейся из прически прядки.
- Словно богатый ковер - ни одного унылого цвета, а переливаются множеством оттенков, совсем как листья на деревьях, что растут вокруг гостиницы. Знаете, я всегда любила эти дубы, клены и вязы. Они так хороши, особенно сейчас, пока еще не успели облететь.

Она трещала словно рассерженная белка, и Кэролайн едва удавалось время от времени вставлять слово. Наконец миссис Фрили повела ее наверх, громко жалея о том, что еще не успела познакомиться с графом и графиней Чейз. Кэролайн представила Дачесс в обществе болтливой миссис Фрили, и картина оказалась настолько захватывающей, что она пригласила хозяйку гостиницы к ужину.

- Видите ли, миледи, ни один мужчина на свете не осмеливался приказывать мне, что и как делать, - объявила миссис Фрили, когда они подходили к спальне Кума.

- Неужели?
- вежливо поинтересовалась Кэролайн.

- Во всяком случае, ни один из здешних, - добавила миссис Фрили. Правда, один такой посмел назвать меня "Мег" и даже шлепнул по заду, когда я проходила мимо. Я огрела его по дурацкой голове так, что он долго не забудет. А, вот мы и пришли!

- Уверяю вас, здесь больше ничего не найти. Милорд обыскал каждый уголок. Все в округе считают, что Кум был тем безумцем, который убил этих бедняжек. Люди рады, что он исчез, и тревожатся из-за того, что не знают, где он скрывается. Все только об этом и говорят.

- Этого стоило ожидать, - заметила Кэролайн. Комната оказалась очень уютной, на втором этаже восточной стороны гостиницы.

Четыре широких окна были закрыты красивыми кружевными занавесками. Мебель простая, но довольно удобная.

Кэролайн, стоя в центре комнаты, растерянно оглядывалась. Миссис Фрили впервые за то время, что Кэролайн знала ее, не находила слов. Наконец она кивнула, повернулась и бросила через плечо:

- Единственный мужчина, что назвал меня "Мег". Красивый парень был!

- И оставила Кэролайн одну.

- Это вы убили мою тетю, Кум?
- спросила Кэролайн в пустоту.
- Все говорят, что вы ненавидели женщин, что наследие Найтингейлов отравило вам душу. Все считают, вы убивали женщин, потому что они отвергли вас или изменили вам. Но никто ничего не знает, Норт тоже не понимает, чему верить. Расспрашивал всех об этом письме от Элизабет Голдолфин. Говорит, что не слыхал, будто у вас было прозвище "Король Бубен". Она действительно называла вас так и никогда по имени? А другие женщины? И почему только одно письмо? И лишь от нее? Норт очень встревожен, Кум. Говорит, что вы отнюдь не глупы. И не понимает, почему вдруг решили оставить здесь окровавленный нож, если были виновны? О, как бы я хотела знать, что произошло на самом деле!

Но в комнате стояла мертвая тишина.., правда, Кэролайн и не ожидала ответа. Вздохнув, она обернулась к большому шкафу:

- Куда ты скрылся? А если сбежал, почему оставил все улики, зная, что их найдут?

И снова молчание... Кэролайн открыла шкаф. Там ничего не было. Все унес Норт. Нижние ящики пахли кедром. Кэролайн подошла к маленькому письменному столу с чернильницей, пером на крышке и тремя узкими ящичками! Она выдвинула каждый. Ни пылинки. Норт нашел письмо в одном из этих ящичков. Он, несомненно, все тщательно обыскал. Кэролайн выпрямилась и еще раз огляделась. Как здесь холодно! В камине не горит огонь. Миссис Фрили объяснила, что еще не успела сдать эту комнату после исчезновения Кума.

- Слишком много болтливых ртов, - пожаловалась она Кэролайн, - каждый мелет языком про окровавленные ножи и о том, что в этой комнате поселился призрак. Ваша милость знает, как мы, корнуоллцы, любим всякие привидения. Если в каждом коттедже, каждом постоялом дворе, каждом кривом дереве не живет свой дух, значит, вы попросту не в Корнуолле, Да-да, скорее в Девоне или Дорсете, у тамошнего народа совершенно нет воображения. Только и знают, что хвастаться своими дурацкими девонскими сливками, которые, позвольте заметить, в подметки не годятся корнуоллским. Однако терпеть не могу терять деньги, а комнату все равно никто снимать не хочет.

Стоя посреди комнаты, Кэролайн не испытывала никаких странных ощущений, от которых мороз идет по коже. Возможно, потому, что она не уроженка Корнуолла и не наделена способностью чувствовать присутствие призрака, не говоря уже о том, чтобы слышать и видеть его.

- Куда же вы делись. Кум?
- снова спросила она у пустой комнаты. Неужели думали, что миссис Фрили не заметит вашего отсутствия? Не понимали, что она и Норт обыщут вашу комнату?

И тут, словно в ответ, раздался легкий царапающий звук. Кэролайн даже подпрыгнула от неожиданности, но тут же поняла, что это ветка дерева стучит в окно.

- Может, в прежней жизни я была корнуоллкой?
- предположила она вслух.
- Это помогало чувствовать себя не такой одинокой.

И Кэролайн сразу стало легче. Правда, она была немного расстроена тем, что ничего не обнаружила, но ясно было, что Норт уже успел достаточно тщательно все осмотреть. Она уже хотела уйти, но тут заметила красивые резные столбики на огромной кровати в стиле хепплуайт <стиль/>, преимущественно красного дерева, XVIII века, назван по имени создателя, Джорджа Хепплуайта.>. Когда-то они поддерживали балдахин и были куда выше, чем теперь. Очевидно, кто-то отпилил их, потому что каждый кончался неуклюже вырезанным ананасом.

Кэролайн медленно побрела к кровати, не сводя глаз с этих ананасов, осторожно коснулась одного из столбиков у изножья кровати. Он не поддался. Она потянула. Ничего не произошло. Второй столбик тоже оказался цельным. Только третий, в изголовье, легко повернулся в руке. Сердце Кэролайн тревожно забилось, но она, взяв себя в руки, осторожно отвинтила ананас. Внутри оказалась пустота. С трудом просунув пальцы в узкую дыру, она нащупала бумагу. Только после нескольких попыток удалось подцепить небольшой квадратик, сложенный несколько раз. Несколько мгновений Кэролайн осматривала находку. Бумага пожелтела и казалась очень хрупкой. Кэролайн очень осторожно развернула квадратик. Она сама не знала, что ожидала увидеть. Возможно, старое любовное письмо со словами прощания... Кэролайн покачала головой. Какие глупости! Конечно, никакое это не любовное письмо, а просто забытый счет или список домашней утвари.

В этом письме содержалась угроза убийства. Оно было написано в мае 1726 года виконтом Чилтоном, прадедом Норта, человеку по имени Гриффин. Чернила выцвели так, что в некоторых местах текст почти не удавалось разобрать, но смысл был достаточно ясен: "Гриффин, держись подальше от моей жены или мой меч пронзит твое черное сердце. И подпись: Д. Найтингейл, виконт Чилтон. Донниджер Чилтон". Да, это, конечно, прадед Норта. Странное имя, поэтому она и запомнила его. Но кто этот Гриффин? И почему письмо спрятали в этот давным-давно отпиленный столбик?

Кэролайн разгладила листок и бросилась вниз, в пивную.

Она тяжело дышала, и миссис Фрили испуганно спросила:

- Иисусе, дитя мое, что вы там видели?

- Просто не поверите, миссис Фрили. Я нашла это в одном из кроватных столбиков. Взгляните только, как удивительно. Думаю, отсюда берет начало легенда о семейном проклятии Найтингейлов.

Миссис Фрили поспешила увести Кэролайн на кухню, и обе женщины снова расправили смятую бумагу.

- А, Гриффин!
- воскликнула миссис Фрили - Бабка рассказывала мне о нем.

Кэролайн в который раз поразилась цепкой памяти корнуоллцев.

- Кто он?
- поинтересовалась Кэролайн.

- Молодой повеса, известный своим буйством по всей округе, беззаботный красавец, получивший в наследство от папаши кучу денег. Настоящий покоритель дамских сердец, хуже самого Казаковы. Из этого письма видно, что он наставил рога и прадеду его милости. Знаете, если я верно припоминаю, он не остался в этих местах, а покинул Корнуолл навсегда. Скорее всего, отправился в Лондон, чтобы совращать дам из общества. Значит, бросил ее, предоставил самой оправдываться перед мужем и даже не защитил! Не удивительно, что бедняжка долго не прожила. Не знаю только, почему это письмо сунули в кроватный столбик.

- Откуда у вас эта кровать? Миссис Фрили задумалась;

- Пожалуй, можно узнать, миледи. Выпейте чая, а я пока просмотрю приходные книги матушки. Она записывала все, что покупала для гостиницы и, уж конечно, эту кровать не пропустила.

Кэролайн не удивилась, когда миссис Фрили сообщила, что кровать принадлежала семье Гриффинов, в конце концов разорившейся из-за пьянства и распутства наследников. Последние, оставшиеся в живых члены этой семьи распродали все и в конце прошлого века отправились в Америку.

- Да-да, ма так и написала в своей инвентарной книге, что они уехали в Бостон, к родственникам.

Что же, значит, одна из жен Найтингейлов действительно предала мужа. У Кэролайн неприятно защемило сердце. Лучше бы ей не ворошить прошлое. В эту ночь, когда она и Норт, обнявшись, лежали под одеялом, она призналась мужу:

- Я прочла записи твоего прадеда в дневнике. Он ни разу не назвал Гриффина по имени. И, кажется, не убил, а если и убил, то похоронил тайком, так что никто и никогда не нашел тела. А твоя прабабка умерла всего лишь месяц спустя. Какой трагический конец!

Норт долго молчал, прежде чем ответить:

- Знаешь, я, наверное, напишу письмо Гриффинам. Говоришь, миссис Фрили упомянула, что они переехали в Бостон?
- Кэролайн кивнула, уперлась лбом в плечо мужа, вдохнула его запах и позабыла обо всем.

- Бог мой, - пробормотал Норт, уже гораздо позже, когда наконец снова был в состоянии связать хотя бы два слова, - Ты даришь мне видение рая на земле, Кэролайн.

- Никогда не забывай об этом, Норт Найтингейл, - предупредила она. Как бы я хотела, чтобы могила короля Марка действительно оказалась такой же настоящей, как наследство Уиндемов! Подумать только, Уиндемы сумели по древним книгам и неверным следам найти путь к спрятанному сокровищу!

- Сожалею, милая, но, скорее всего, это просто фантазии оскорбленных мужчин, и ничего больше.

- Хорошо же ты думаешь о своих предках! Нет, я действительно надеялась, что твоя прабабка была верна мужу. Теперь, кажется, сомнений нет.

- Сомнений нет... Но, может, были какие-то причины? Кто знает?

***

Кэролайн изо всех сил зажмурилась и сцепила зубы.
- Кэролайн, расслабьтесь же, прошу вас. Я не причиню вам боли, просто проверю кое-что. Норт, отойдите, если, конечно, не желаете занять мое место.

Норт отступил и молча наблюдал, как доктор Трит осматривает его жену. Доктор не поднял ее ночную сорочку, просто сунул руки под одеяло и тонкий батист, а потом, выпрямившись, объявил:

- Живот плоский и мягкий, но я вынужден проверить, как там внутри.
- И прежде чем Норт начал задыхаться от гнева, доктор Трит встал и велел сестре:

- Принеси горячую воду и мыло, Бесс, да побыстрее.

- Мне это не нравится, - пожаловалась Кэролайн.

- И мне тоже, дорогая, но, как я уже сказал, ничего не поделаешь. Приходится осматривать всех беременных пациенток. Я постараюсь не сделать вам больно, но для собственного и вашего спокойствия нужно убедиться, что все в порядке. Сначала он пощупал ее груди, и Кэролайн отчаянно пыталась думать о чем-нибудь постороннем. Ей неприятно было само прикосновение пальцев доктора. Эти пальцы, сухие и длинные, проникли внутрь, и Кэролайн почувствовала резкую боль, и хотя он был осторожен и даже нежен, ничего более оскорбительного она в своей жизни не переживала, а когда другая рука нажала на живот, Кэролайн едва не потеряла сознания. Перед глазами все поплыло.

- Ну вот и готово, - объявил доктор Трит, отступая.
- Что ж, дорогая, видимо, с вами все в порядке. Ничего страшного, вы вполне здоровы. Придется осмотреть вас еще раз, когда срок будет достаточно большим. А теперь, Норт, спустимся вниз, пока Бесс помогает вашей жене одеться.

- Это было ужасно, - простонала Кэролайн, когда мужчины вышли.

Бесс, нахмурившись, помогла Кэролайн встать с постели.

- Вас не затошнило?

- О нет, просто ужасно смутилась. Я знаю, это глупо, ведь он доктор, но все равно невыносимо. Спасибо за то, что помогли мне, мисс Трит.

- Ну конечно, он доктор, - улыбнулась Бесс все еще багровой от стыда Кэролайн и вручила ей сорочку и чулки.

***

Дачесс пребывала в угнетенном состоянии духа. Она обыскала каждый клочок местности, о которой рассказывала Кэролайн, но не нашла ничего, ни малейшего следа. Вздохнув, она положила в рот кусочек бланманже и сказала:

- Конечно, прошло столько лет! И так много людей здесь побывало, и каждый считал, что сможет отыскать сокровище. Если бы только твой прадед, Норт, написал поточнее, где нашел этот несчастный браслет!

- Мне очень жаль, Дачесс, но поверьте, этот несчастный браслет никогда не существовал, а если и существовал, наверняка не имел ничего общего с королем Марком.

Граф погладил жену по руке:

- Ты пыталась, как могла, душечка. Большие часы, хрипевшие так, словно проглотили лягушку, пробили семь раз.

- Как я ненавижу звук этих часов!
- поежилась Элис.
- Они всегда так противно скрипят?

- Сколько я себя помню. Я уже говорил Кэролайн, что если эта проклятая штука когда-нибудь сломается, я вышвырну их в мусорное ведро, - ответил Норт.

- А мне нравится их бой, - вмешался Оуэн.
- Словно сильно простуженный король пытается отдавать приказы. Кэролайн, засмеявшись, покачала головой.

- Все вы неисправимые романтики и наделены чересчур живым воображением. По-моему, их просто нужно смазать.

После роскошного ужина, состоявшего из тушенной в пиве говядины, пирога с анчоусами, жареной баранины с белыми бобами, бесчисленных салатов и бланманже с миндальными пирожными на десерт, граф и графиня объявили, что в среду уезжают в Лондон. Кэролайн искренне расстроилась. Она полюбила Дачесс и подружилась с ней и с ее невыносимым мужем, позволявшим себе говорить все, что хотел сказать, немилосердно дразнившим жену и тут же не стеснявшимся целовать ее при всех... Кроме того, он обладал блестящим остроумием и был очень занятен, хотя и не так, как Норт, конечно, но все же часто заставлял ее улыбаться.

- Иди сюда, - позвал Норт этим же вечером, в тишине их спальни, посиди у меня на коленях. Не могу видеть тебя расстроенной. Вот так, милая, лицом ко мне.., ах, как я люблю, когда ты рядом... Он начал целовать жену; нетерпеливые руки уже стягивали с нее халат и ночную сорочку, а ладони ласкали обнаженную грудь.

- Силы небесные, Норт, - пробормотала она и застонала, как только муж прикоснулся к ней. Но как только пальцы раскрыли створки ее нежной раковины и проникли внутрь, она неожиданно сжалась:

- Вот так делал и доктор Трит. Отвратительно!

- Мне тоже не нравится, но ничего не поделаешь, приходится терпеть. Расслабься и забудь обо всем. Это я, не доктор Трит, и думаю не о младенце, а о том, как заставить его мать вопить от наслаждения. Поцелуй меня, Кэролайн, и не думай о неприятностях. Еще, Кэролайн.

И когда он овладел ею, Кэролайн вздохнула от затопившего ее чувственного восторга. Пальцы продолжали сплетать волшебный узор блаженства, Кэролайн громко вскрикнула и обмякла. Норт почувствовал влагу ее слез на плече и застыл.

- Что случилось? Я сделал тебе больно?

- О нет, просто я слишком люблю тебя. Иногда кажется, что эта любовь переполняет меня и не находит выхода.

- Понимаю, - медленно произнес Норт, - понимаю. Господи, как ты меня напугала. Пора спать, Кэролайн.

Но сам он долго лежал без сна, не разжимая объятий, не давая жене отодвинуться, думая лишь о том, что готов отдать все, лишь бы она всегда была рядом. Даже жизнь.

Но не ему на следующий день выпало спасти Кэролайн от верной смерти.

Глава 34

Кэролайн и Дачесс ехали вдоль берега моря по узкой горной дороге, собираясь свернуть к дубовой роще и еще раз осмотреть холмы, а заодно и длинную каменную ограду. Кто знает, что таится в трещинах и выбоинах? Возможно, даже еще один золотой браслет. Однако пока обе женщины, не обращая внимания на то, что ветер пытался сорвать их кокетливые шляпки, оживленно обсуждали, почему Кум исчез, оставив напоказ все улики, явно доказывавшие его вину.

- А ваш родственник, Беннет Пенроуз?
- спросила Дачесс.
- Никаких шансов на то, что он, может быть, виновен хотя бы в смерти леди Элинор?

- Нет, - вздохнула Кэролайн.
- Норт проверил все, только что зубы Беннету не осматривал. Его просто не было здесь во время убийства тети. Что же касается бедняжки Норы Пелфорт.., десятки свидетелей могут подтвердить, что он весь вечер провел в пивной миссис Фрили, где накачался так, что еле дополз до Скриледжи Холл.

- Как жаль!

- Да, он такой отвратительный слизняк! Кстати, я говорила вам, что Норт получил от мистера Ффолкса письмо, и тот ужасно доволен, что Беннета поручили его попечению. Совсем, как предсказывал Норт. Ффолкс, вероятно, пытает Беннета и наслаждается его страданиями. Он написал также, что дает безмозглому болвану уроки карточной игры. Ставкой служит различная работа по дому. Ффолкс клянется, что еще до конца следующей недели у Беннета появятся мускулы.
- И Кэролайн невесело рассмеялась.

- Судя по тому, что вы рассказывали об этих джентльменах, оба заслуживают друг друга.

- Это еще слабо сказано. Должна признать, что испытываю нечто вроде жалости к миссис Тейлстроп, то есть к миссис Ффолкс. Ей приходится защищать своего мерзкого мопса от мужа. Оуэн утверждает, что отец ненавидит Люси.

- Что же, каждый получает то, что заслуживает. Знаете, Кэролайн, я никогда не гостила в Корнуолле. Он так отличается от всех мест, где я была раньше. Какая буйная, дикая, свирепая великолепная красота. А запах моря повсюду, и кажется, что слышишь шум волн, где бы ни находилась! Я раньше жила недалеко от Дувра, но там все по-другому. Корнуолл чем-то притягивает к себе, не находите?

- Настоящее волшебство.
- восторженно откликнулась миссис Чилтон.

- Хорошо, хватит поэзии. Лучше давайте подумаем: кто еще мог убить этих женщин? Когда кто-то пытался убить меня, мы с Маркусом пытались ответить на один вопрос: кому больше всех выгодна моя смерть? И решили, что Маркусу.

Дачесс рассмеялась и тут же охнула, удивляясь, что еще способна смеяться при воспоминаниях о тех ужасных временах в Чейз Парк.

- Только не говорите ему, ладно? Он сразу выйдет из себя. Маркус настоящий собственник, если речь идет о его жене. И до сих пор влюблен в меня.

Кэролайн, улыбнувшись, пришпорила Реджину:

- Я так и думала.

- Впрочем, как и Норт.

- Норт? Нет, вы ошибаетесь. Он просто чувствует огромную ответственность за меня и...

- Вздор.

- Что?

- Вздор, говорю. Он по уши в вас влюблен. Не будьте дурочкой, Кэролайн, неужели не замечаете, как он смотрит на вас? Стоит вам появиться в комнате, улыбнуться или просто сесть за стол и взять чашку с чаем, у него мгновенно загораются глаза, и при этом Норт выглядит очень странно: и голодным, и одновременно насытившимся. Он очень счастлив.

Кэролайн ничего не ответила, гадая, однако, про себя, неужели Дачесс действительно права. Теперь самое главное - захватить Норта врасплох и именно в тот момент, когда он влюбленно смотрит на нее.

- Снова я сбилась с мысли. Вернемся к Куму. Все верят, что он безумен, совершенно безумен, и когда женщины отвергли его, Кум расправился с ними. А может, просто считал, что они изменили ему и хотел отомстить за всех мужчин Найтингейлов, убив тех, кого посчитал вероломными. Но ваша тетя, Кэролайн? Разве не вы говорили, что она и доктор Трит любили друг друга? Какое отношение может она иметь к безумию Кума?

- Никакого.

- И куда подевался Кум? Местные жители утверждают, что он скрылся, желая покончить с собой, и оставил нож, чтобы все узнали.., что-то вроде искупления вины, но все же...

Реджина споткнулась и упала на колени так внезапно, что Кэролайн перелетела через голову кобылки и рухнула на землю. Дачесс, не помня себя, натянула поводья, спрыгнула с лошади, споткнулась, упала, но тут же поднялась и помчалась к Кэролайн. Та лежала на спине в глубоком обмороке: синяя бархатная шляпка смята, перо поломано, длинная юбка задралась и сбилась, открывая белые нижние юбки и сапожки из мягкой черной кожи.

Дачесс прижала палец к шее Кэролайн, пытаясь отыскать пульс, и облегченно вздохнула. Сердце билось сильно и ровно. Дачесс бесцеремонно сорвала с нее шляпку и начала ощупывать ее голову. Кэролайн ударилась затылком о небольшой камешек, но, к счастью, никаких переломов не было. Теперь оставалось только ждать.

Дачесс сняла свой жакет из золотистого бархата и укрыла Кэролайн, а сама села так, чтобы загородить ее от сильного бриза, дующего с моря. Наконец Кэролайн, застонав, открыла глаза, увидела над собой встревоженное лицо Дачесс, и пробормотала:

- Со мной все в порядке. Просто чувствую себя настоящей дурочкой, подумать только, позволила Реджине так легко сбросить себя. Царица небесная, как болит голова! Правда, не так сильно, как в тот раз, когда мистер Ффолкс меня ударил.

- Полежите еще немного. Вы ударились затылком о камень, и нужно убедиться, что снова не потеряете сознания.

- Что это было, Дачесс? Кроличья нора? Как я могла быть такой беспечной? Надеюсь, Реджи не пострадала.

- Не вставайте пока, а я пойду посмотрю. Кажется, все в порядке. Постарайтесь не двигаться.

Дачесс вернулась через несколько минут спустя, смертельно бледная. В ее прекрасных, обычно спокойных глазах сверкала ярость.

- Это не кроличья нора!

Норт окаменел, увидев жену, сидевшую на лошади впереди Дачесс. Обе обошлись без дамского седла, и руки Дачесс надежно обвивали талию Кэролайн, не давая упасть.

Сзади тащилась Реджи. Громы небесные! Норт помчался навстречу, выкрикивая на ходу:

- Маркус, немедленно сюда!

Его сердце, казалось, было готово выскочить из груди, и Норт немного успокоился, лишь когда уложил Кэролайн на диван и укрыл вязаным одеялом.

- Скажи еще раз, что живет у тебя не болит.

- Не болит, Норт, только голова раскалывается.

- Хорошо. Триджигл отправился за доктором Тритом. Он сейчас приедет. Выпей чай, который Полгрейн заварил специально для тебя. Элис, клянусь, что с ней все в порядке. Пожалуйста, не волнуйся. Сядь и тоже выпей чаю. Дачесс, пожалуйста, присмотрите, чтобы Элис успокоилась и отдохнула.

Доктор Трит и Бесс прибыли как раз в тот момент, когда часы, надсаживаясь, пробили четыре раза. Доктор улыбнулся, хотя взгляд оставался серьезным и пристальным, и, подвинув стул к дивану, сел.

- Сначала позвольте мне осмотреть вашу голову. Он очень осторожно, едва дотрагиваясь, обвел болезненную шишку и пристально поглядел на пациентку.

- Не двигайтесь.

Рука доктора скользнула под одеяло, и Кэролайн, не в силах ничего с собой поделать, напряглась и закусила губу. Норт ободряюще сжал ее пальцы.

- Тебе что-нибудь нужно, Бенджи?
- спросила Бесс. Доктор ответил не сразу.

- Бенджи?!

- Что? О нет, Бесс, миледи вполне здорова. Но я требую, чтобы вы отдыхали, не переутомлялись, и никаких волнений. Если почувствуете хотя бы малейшие спазмы или начнется кровотечение, немедленно посылайте за мной. Триджигл считает, что это кроличья нора?

- Да, - кивнула Дачесс.

Когда наконец брат и сестра уехали, а Элис наконец убедилась, что Кэролайн не умирает, и отправилась к себе в спальню немного вздремнуть, Дачесс кашлянула и попросила:

- Закрой дверь, Маркус.

- В чем дело, Дачесс?
- встревожился Норт.

- Это была не кроличья нора, как мы сначала подумали, - ответила за нее Кэролайн.

- Нет. Между дубом и каменной оградой была натянута проволока, продолжила Дачесс.
- В этом месте дорога совсем узкая. Я не хотела говорить при всех.

- Она ездит по этой тропинке каждый день, - выдавил Норт, чувствуя, как внутренности скрутило в узел острой болью.

- А это означает, - добавил граф, - что проволока предназначалась для Кэролайн, и ни для кого больше.

- Но вы были с ней, Дачесс. Как же не заметили этой проволоки?

- Кэролайн ехала немного впереди, потому что для двоих не было места. Как только она упала, я тут же натянула поводья. А когда бежала к ней, зацепилась за проволоку и упала.

- Значит, - медленно произнес граф, - вы обе могли пострадать. Проклятие, мне это совсем не нравится!

Норт припомнил тот день, когда и граф, и Дачесс были ранены, страх и бешеную ярость, которые чувствовал сам и видел в глазах Маркуса, и покачал головой. Тогда он уговаривал Маркуса оставаться спокойным, объяснял, что гневом жене не поможешь. Скажет ли ему теперь Маркус то же самое? Норт глубоко вздохнул.

- Вот уже четыре месяца я живу рядом со смертью, загадками и трагедией и постоянно думаю о том, что здесь происходит. Я успел пробыть в Маунт Хок всего две недели, когда нашел тетю Кэролайн мертвой на узком карнизе, под Сент-Эгнес Хед. Но до сих пор так и не обнаружил убийцу. Потом наступила очередь этой несчастной Норы Пелфорт, и мне снова не удалось отыскать виновного. И тут исчезает Кум, оставив в комнате окровавленный нож. Все это безумие! Заговор против меня! Просто не могу понять, кто делает это и почему. Не представляю, кто может меня так сильно ненавидеть. Приподнявшись на локтях, Кэролайн напомнила:

- Ты забыл об Элизабет Голдолфин, зарезанной три года назад, Норт. Тогда тебя здесь не было.

Норт, замысловато выругавшись, резко сказал:

- Тогда, возможно, мстят моему отцу и деду. Маркус, я хочу, чтобы ты и Дачесс уехали. При одной мысли о том, что Дачесс тоже могла сегодня упасть или даже убиться, у меня кровь холодеет в жилах. Уезжайте немедленно, завтра же.

- Нет, - медленно протянула Дачесс.
- Нет, Норт. Триджигл, стоявший в дверях, громко откашлялся:

- Милорд!

- Да, черт возьми, что тебе, Триджигл?

- Это Молодая Особа, Элис, милорд. Она сообщила мисс Мэри Патрисии, которая затем сообщила мне, поскольку я не позволил ей прийти сюда и беспокоить вас, что ее время пришло. Роды начались.

- О нет, - охнула Кэролайн, пытаясь вскочить.
- Слишком рано. Правда, ребенок большой, но все равно слишком рано. О нет, Норт!

Именно Дачесс вспомнила, что нужно немедленно позвать Оуэна. Кэролайн послала горничную Тимми в Скриледжи Холл. Вскоре стало ясно, что роды будут трудными.

Доктор Трит и Бесс почти не отходили от Элис, даже когда та впала в бессознательное состояние, ослабленная мучительными схватками. Оуэн вышагивал перед закрытой дверью спальни, словно будущий отец, бледный и осунувшийся.

На второй день над домом словно нависла темная туча. Кэролайн, сжимавшаяся каждый раз, когда раздавался крик Элис, сейчас лишь вздрагивала. Элис слабела с каждой минутой. Норт нашел жену на верхнем этаже восточного крыла, в кладовой, где хранились женские портреты. Она лихорадочно начищала рамы, стараясь не прикасаться к холстам. Норт осторожно положил руку ей на плечо.

Кэролайн прекратила свою бурную деятельность и подняла на него глаза.

- Мне очень жаль, Кэролайн.

- Она мертва?

- Нет, еще нет, но доктор Трит считает, что надежды никакой. Она родила крошечного мальчика, правда, не такого маленького, как считал доктор Трит. Наоборот, он оказался слишком велик для Элис.

- Но как же она смогла его родить?

- Доктору Триту пришлось применить щипцы, другого выхода не было, иначе они оба погибли бы. Хочешь попрощаться с ней?

Кэролайн закрыла глаза и сказала с такой безнадежностью, что Норту захотелось завыть:

- Эти подонки, что изнасиловали ее... Убили девочку.., просто убили и пошли дальше пить и буянить, как ни в чем не бывало. Господи Боже, как я надеюсь, что они будут вечно гореть в аду!

Элис открыла глаза через несколько мгновений после того, как Каролайн села рядом. Кэролайн улыбнулась сквозь слезы:

- У тебя прекрасный мальчик, Элис. Как ты хочешь назвать его?

- Оуэн, - хрипло, с трудом прошептала Элис и неожиданно с удивительной силой стиснула запястье Кэролайн, притягивая ее к себе:

- Позаботьтесь о нем, мисс Кэролайн. Пожалуйста.

- Конечно. Конечно, - уверяла Кэролайн, вытирая лоб Элис влажным платком.
- И ты сама позаботишься о нем. Отдохнешь немного, отлежишься и поправишься, Элис.

- Нет, мисс Кэролайн, я уже не встану, и вы это знаете. Но потом вы расскажете ему обо мне? Что я любила его и не хотела оставлять, но...

Она замолчала; бледное личико осветилось душераздирающей улыбкой.

- Твой сын никогда тебя не забудет, Элис, клянусь. И Оуэн хочет тебя увидеть и поцеловать. Он здесь, за дверью. Позвать его?

- О нет, не позволяйте ему видеть меня такой, мисс Кэролайн. Заставьте его уйти. Я никогда не говорила ему.., но он был так добр со мной, так добр.., у нас не было времени стать ближе друг к другу, но он такой милый.., ни один мужчина не относился ко мне так хорошо, как Оуэн.

- Тогда тебе стоит сказать ему это прямо сейчас. Он так беспокоится за тебя. И очень хочет видеть. Прошу тебя, выпей глоточек теплого молока, которое специально для тебя принес Полгрейн, хорошо? И не нужно плакать, дорогая.

- Элис?
- тихо окликнул Оуэн, осторожно присаживаясь рядом, - Ну же, любимая, пожалуйста, ты должна выпить теплого молока.

Послышался легчайший шепот, в котором угадывалось лишь слово "люблю". А потом ничего. Голова Элис слегка откинулась. Глаза закрылись.

- Все кончено, - вздохнул доктор Трит, осторожно отстраняя Кэролайн и Оуэна.

- Нет!
- Оуэн рванулся к постели и окаменел, глядя на Элис.
- Нет, повторил он, - нет, она такая милая и невинная... Боже, это несправедливо.., несправедливо.

- Оуэн, поцелуй ее на прощание. Отпусти ее душу, - всхлипнула Кэролайн.

Но, пытаясь утешить Оуэна, сама она ощущала, как внутри с пугающей быстротой разливается ледяной холод, словно превращающий ее в ледяную статую.., потом перед глазами все завертелось, окружающий мир исчез, и она погрузилась в благословенный мрак, погрузилась с радостью, желая, чтобы он поскорее поглотил невыносимую боль и скрыл прекрасное юное лицо Элис, такое умиротворенное в смерти, такое красивое, такое неподвижно-безжизненное.

Кэролайн никогда не носила траура и не намеревалась делать это сейчас.

- Элис еще и пятнадцати не исполнилось. Не собираюсь в память о ней надевать черное платье. Я буду в белом, потому что белый цвет так же чист и невинен, как сама Элис.

И миссис Мейхью молча кивнула. Все женщины Маунт Хок тоже были в белом. Викарий, мистер Пламберри, прибывший вместе с женой без приглашения, оглядел собравшихся и объявил:

- Так не полагается. Хотя Элис была недостойной грешницей, однако мы обязаны носить черное, чтобы показать, как чтим мы и любим Господа нашего, и пусть даже покойница вела распутную жизнь, наше благоговение перед Богом превыше уважения к усопшим.

Кэролайн, не в состоянии найти подходящие слова, пристально уставилась на викария.

- Наверное, эти...
- он небрежно взглянул на мисс Мэри Патрисию и Эвелин, - подбили вас на такое. Ни капли благочестия в грязных шлюхах, никакого понятия о том, что праведно, а что нет. Они одурачили вас, миледи, заставили забыть...

Кулак Кэролайн с силой врезался в челюсть викария. Тот мешком свалился на пол. Миссис Пламберри взвыла, рухнула на колени и завизжала:

- Как вы посмели? Подумать только, мой муж, настоящий святой, унизился до того, что приехал сюда, в этот вертеп, и все ради этой маленькой потаскухи...

Кэролайн дрожала, но не от холода, а от ярости.

- Триджигл, Полгрейн, - задыхаясь, велела она, - проводите чету Пламберри из Маунт Хок, и поскорее.

- Попробуйте только притронуться ко мне!
- продолжала вопить жена викария.
- Жалкие...
- Она визжала так громко, что теперь почти ничего нельзя было понять.

- Норт, спасибо за то, что отнес мистера Пламберри на диван, но не будешь ли так добр швырнуть его на пол?
- попросила Кэролайн.

Норт немедленно исполнил просьбу жены, свалив викария, как груду мусора, у ног миссис Пламберри. Та, подскочив к окну, высунулась на улицу с диким криком:

- Все вы заплатите за это! Мерзкие грешники! Взгляните только, стоят тут и пальцем не шевельнут, чтобы защитить моего дорогого мужа! Распутные твари, разоделись в белое, словно язычники! Гореть вам за это в аду на веки вечные!

Епископ Хортон из Труро, к счастью, прибывший вскоре, после отъезда Пламберри, прочитал над могилой Элис слова, написанные Кэролайн и Оуэном. Его низкий, мягкий голос разносился над кладбищем, и даже самый младший из детей мистера Думбартона, казалось, понимал все.

- Элис пришлось бы по душе такое, - прошептал Оуэн.
- Сам епископ Труро приехал ради нее. Я всегда мечтал иметь голос, как у него.

Утро выдалось облачное, ветреное, воздух был сырым и холодным. "Самый подходящий день для скорби", - думала Кэролайн, стоя рядом с Нортом. Костяшки пальцев ныли, и от этого на душе становилось легче!

У могилы собралось почти пятьдесят человек. Элис бы понравилось и это. Она, вероятно, побагровела бы от смущения и, забыв все, чему выучилась на уроках мисс Мэри Патрисии, выпалила бы:

- Ох, мисс Кэролайн, да взгляните вы только на этих щеголей! Разодеты как! Вот здорово, мисс Кэролайн, правда?

Кэролайн не чувствовала катившихся по лицу слез и поняла, что плачет, лишь ощутив на губах их вкус и поняв, что Норт осторожно вытирает ей щеки.

Глава 35

Только дня через три Кэролайн наконец заметила, что за ней ведется слежка. Она поехала в Гунбелл к портнихе за маленькими одеяльцами и пеленками для малышей и, выйдя на улицу, случайно заметила соглядатая.

Кэролайн быстро скользнула в проулок между домами и стала ждать. И действительно, не прошло и двух минут, как она увидела чью-то длинную тень. Кэролайн с оглушительно бьющимся сердцем выхватила из кармана пистолет и взвела курок, не испытывая при этом ни малейшего страха. Дьявол бы побрал негодяя!

Тимми, горничная, едва не свалился от страха, когда миледи схватила его за руку, повернула лицом к себе и, сунув под нос пистолет, заорала:

- Что ты здесь делаешь?! И почему?..
- Но тут же осеклась, глядя на перепуганного мальчишку, замершего с неприлично открытым ртом.
- Тимми, почему ты повсюду за мной ходишь?

- Э-э-э...миледи, да у меня все кишки от страха свело! Пожалуйста, уберите вашу хлопушку!

- Что? О, прости, что испугала тебя.

- Да, и притом набросились с моей же собственной хлопушкой.., то есть она была моей, пока вы не отобрали.

Кэролайн сунула пистолет обратно в карман коричневого плаща из толстой шерсти.

- Отвечай же, почему ты за мной следишь? О небо, я даже не представляла... Ты моя тень, моя защита. Это его милость тебя приставил ко мне, верно?

- Да, и теперь, думаю, не стоит прятаться после того, как вы меня сцапали честно и справедливо.

- Прекрасно. Ты что-нибудь знаешь о том, кто пытался убить меня? Помнишь, когда мы вернулись к ограде, проволока исчезла. Ты слышал вообще что-то о проволоке, Тимми, хоть что-нибудь?

- Ни словечка, мэм, прошу прощения, и именно это, если так выразиться, сводит милорда с ума. Если, как он думает, именно старик Кум прикончил всех этих леди, тогда кто же пытается отправить вас на тот свет?

- Твой выбор слов оставляет желать лучшего, Тимми, - вздохнула она.

- Знаете, ваша милость, Флеш Сэвори и кэп Карстейрс тоже не могут взять в толк, кто делает все эти ужасные вещи.

А его милость граф Чейз! Вот уж у кого голова варит, но и он ничего не понимает!

Кэролайн снова вздохнула:

- Знаю, и даже Дачесс недоумевает, а это о многом говорит. Ну а теперь, раз уж ты здесь, поможешь нести свертки.

Тимми с ужасом взглянул на хозяйку.

- Все кончено, Тимми, ты проиграл, я поймала тебя с поличным, ты сам это говорил.

- Нет, мам, я сказал "честно и справедливо".

- Пойдем, Тимми.

Этим вечером к ужину собрались только четверо - Найтингейлы и Уиндемы. Мисс Мэри Патрисия, Эвелин и Оуэн возились с детьми наверху. Крошка Оуэн ел за троих, и, если верить горничным, Триджигл даже заметил со вздохом, что легкие у маленького чертенка просто превосходные. Кэролайн рассказала о горничной Тимми, и Норт, улыбнувшись, покачал головой и выругался:

- Гром и молния! Жаль, что ты заметила его, Кэролайн!

Он маленький, но чертовски проворный. Слишком уж у тебя острое зрение!

- Конечно, мне нравится идея иметь двенадцатилетнего телохранителя, но, возможно, ему лучше просто повсюду сопровождать меня?

- Нет, - возразила Дачесс, - дело не в этом. Вы можете подвергнуть Томми опасности только тем, что окажетесь с ним рядом. Пусть лучше он будет повсюду незамеченным следовать за вами, и если кто-то снова попытается причинить вам зло, мальчик сможет вовремя оказаться на месте.

Кэролайн вздохнула так же глубоко, как Триджигл, разбуженный посреди ночи воплями Крошки Оуэна, требовавшего молока. Эвелин и мисс Мэри Патрисия по очереди кормили его, и обе считали, что малыш - настоящий обжора. Правда, при этом они осыпали поцелуями круглую белокурую головенку.

"Благодарение Богу, - думала Кэролайн, - твой сын, Элис, вырастет большим и сильным, и если это будет зависеть от меня, его никто и никогда не обидит".

Она тряхнула головой, чтобы подавить непрошеные слезы, всегда наполнявшие глаза при мысли о несчастной девочке и ее малыше.

- Кстати, - заметил Норт, - сегодня приезжал доктор Трит и попросил оставить его наедине с Кэролайн, а меня и Бесс выпроводил в коридор. Надеюсь, дорогая, он сказал, что твои скитания по окрестностям в таком состоянии крайне вредны?

Кэролайн пыталась улыбнуться, хотя это оказалось ужасно трудно.

- Да, он велел мне больше отдыхать, но, милый, столько всего нужно сделать! Я написала письмо в Лондон тому человеку, о котором говорил Маркус. Надеюсь, он сможет приехать и отреставрировать женские портреты. Мне так хотелось бы этого!

- По крайней мере на рамах не осталось ни пятнышка, - вставил граф. Дачесс рассказала, как вы отмыли их до блеска.

- Да, и мне очень хотелось бы, чтобы реставратор приехал сразу после Рождества.

- Осталось две недели, - задумчиво произнесла Дачесс, кладя вилку на тарелку с запеченными грушами.