Наследство Найтингейлов

— Она приходит в себя, мистер.

— Очень рад. Боялся, что дал ей слишком много. Этот проклятый аптекарь был так пьян и даже не соображал, что у него покупают. Я мог ее убить и тогда потерял бы все!

— Хорошенькая штучка, эта девчонка!

— Слишком высока и грудь маленькая, а главное, язык, как у гадюки, но, думаю, с закрытым ртом выглядит она достаточно сносно.

— Я смотрел, дышит ли она, и ее титьки показались мне в самый раз, а что касается лица. Господи, да она чистый ангелочек! Такая мягкая и розовая. Только взгляните на ее брови, изогнуты что надо, и темные, как ресницы. Да, мистер, она лакомый кусочек.

— Заткнись. Я хочу добраться до коттеджа, пока не стемнело.

Тощий молодой человек, с густыми черными бровями, образующими на лбу прямую линию, и отзывавшийся на имя Триммер, послушался приказа по той простой причине, что старый богатый клиент нанял его, а у кого деньги, у того и власть. “Бедная малышка. Что он собирается с ней делать?” — подумал Триммер, хотя прекрасно знал ответ. Но достанется ли ему что-нибудь, и сможет ли он насладиться этим восхитительным стройным телом после того, как старик возьмет ее? Подумать только, все эти неприятности лишь из-за того, чтобы как следует помять животик этой птички? Странное дело! Женщин повсюду хоть пруд пруди, и стоят они самую чепуху, так к чему эта глупость, черт бы взял старого дурака?

Кэролайн подняла глаза на жирный подбородок Роналда Ффолкса, нависавший над складками воротника и черного галстука, омерзительный подбородок, на котором виднелись островки невыбритой щетины. Ффолкс прижимал ее к себе, и девушка ощущала мерное покачивание лошади. На этот раз помощи было ждать неоткуда, и Кэролайн растерялась. Ужас, испытанный в гостиной при виде Ффолкса, вновь овладел ею. Она выговорила очень медленно, поскольку туман в голове еще не рассеялся:

— Куда вы меня везете?

— Так ты пришла в себя? Прекрасно, Кэролайн! Ну вот, теперь у тебя нет защитника. Здесь только твой дорогой будущий муж и очень жестокий молодой человек, который уж точно не будет добр к тебе, если поведешь себя, как прежде, поэтому прошу помнить о хороших манерах.

— Когда вам надоест восхищаться звуками собственного голоса, может быть, все же объясните, куда везете меня?

— По-прежнему слишком болтлива и полна высокомерия, так не подобающего слабому полу. Никогда не понимал, откуда в тебе подобная дерзость. Твой отец был спокойным человеком, хотя настроение у него часто менялось. Для полного удовлетворения ему было необходимо за что-нибудь бороться — все равно, шла ли речь о Хлебных Законах [23], или ссылке несчастного простофили, укравшего черствую булку. Он вечно любил биться головой о стену, которую невозможно разрушить. И все во имя справедливости, не имеющей никакого значения для всех, кроме него. Что же касается твоей матери.., вот от нее ты и унаследовала свой проклятый язык. Всегда говорила все, что хотела. Но никогда не шутила, как ты. И могла ранить человека словом, как ножом. Однажды она зашла слишком далеко, а я всего-навсего хотел показать, как восхищаюсь ею… Ах, тебе совсем ни к чему знать, какой она была! Странно, не так ли? Я пытался держать тебя в одиночестве, подальше от общества, после того, как ты так проворно ухитрилась сбежать из Академии для Молодых Леди. Миссис Тейлстроп, самая безмозглая из всех женщин, достойных стать компаньонкой приличной молодой девушки, которую я смог найти, ничего не смогла с тобой поделать. Я надеялся, что ты влюбишься в Оуэна просто потому, что поблизости не было других мужчин. Но ничего не вышло. И эти твои жалкие шутки, Кэролайн.., надеюсь, мы покончим с этой прискорбной склонностью, как только ты станешь моей женой. И предлагаю тебе попробовать вести себя прилично. Я, со своей стороны, готов лечь с тобой в постель только после свадьбы и освободить тебя от твоей драгоценной девственности. Так как же?

— Куда вы меня везете?

Он ударил ее по щеке рукой в перчатке.

— Эй, мистер! Не стоит портить такое личико!

— Заткнись, Триммер! Ну, Кэролайн, ты выйдешь за меня или я буду брать тебя силой, пока не забеременеешь?

— Я никогда не стану вашей женой, мистер Ффолкс! Никогда! Вы стары и уродливы и, что хуже всего, отвратительный человек.

Ударив девушку, Ффолкс невольно ослабил хватку, и Кэролайн, не думая о последствиях, подняла руку и изо всех сил всадила кулак в побагровевшую шею, пытаясь свалить его с коня. Ффолкс, тяжело дыша, хватая ртом воздух, лихорадочно пытался натянуть поводья и одновременно удержать Кэролайн. Зрелище было поистине ужасающим, но Кэролайн не переставала сопротивляться. Она снова ударила его, на это раз по уху, и поняла, что причинила сильную боль, однако Ффолкс не отпускал ни ее, ни поводья. Правда, говорить он не мог, только издавал какие-то яростные, булькающие звуки.

— Эй, мисси! Вы не можете проделывать такое, не можете! Теперь приходилось справляться еще и с Триммером.