Наследство Осириса (СИ)

Рогов сел в кресло, по счастью, находившееся рядом (иначе в душевном раздрае он мог бы и промахнуться), налил стакан воды и залпом осушил его. Перевел дыхание.

- Да, - сказал он вслух. - Похоже, спокойной жизни мне не видать.

Что-то пискнуло у входа. Инспектор удивленно обернулся - по звуку было похоже на сигнал почтового ящика. Это и вправду оказался именно он, и инспектор открыл панель, удивляясь, что бы это могло быть. Какая-то бандероль, маленькая посылка? Нет, в руки Рогова выпал почтовый бело-сиреневый конверт. Рогов удивленно приподнял брови. Обычное письмо в век, когда устарела электронная почта? Что это - шутка, розыгрыш? Инспектор совершенно точно знал, что в конверте из-за санитарной обработки не может оказаться ни взрывчатки, ни бактерий редкой смертельной болезни, поэтому он вскрыл письмо.

- Глупости какие! - воскликнул Рогов, едва приступив к чтению.

“О, мой родной и любимый, помнишь ли ты те незабываемые…”

Инспектор покраснел, не от смущения, что вскрылись его тайные грешки, а от невообразимой глупости происходящего.

“Я вспоминаю наши встречи и я вся горю от…”

- Черт те что! - воскликнул инспектор, оборачиваясь на дверь. Но авторы шутки не ввалились с криками: “С первым апреля!”, да и на дворе был май.

“Люблю, жду, целу…”

- Ерунда какая-то, - почерк был мелкий, убористый, вроде как женский, но кто разберет? Бумага необычная, со странным орнаментом, будто кто-то расчертил поля знаками, похожими на древние письмена.

- Чушь, полная чушь, - просмотрев письмо в третий раз, и, убедившись, что оно не написано акростихом и никакой информации не несет, Рогов скомкал листок и щелчком отправил его в мусорную корзину.

Может, все же его и вправду отправила какая-то женщина, с которой… Да нет, черт возьми, это было давно. Супруге он про письмо рассказывать не будет, хоть она и не ревнива, а сама она слишком занята, чтобы о чем-то догадываться. Нынешний темп жизни не оставляет времени на душевную близость, хорошо, если жена замечает, что у вернувшегося с работы мужа на плечах присутствует голова…

Комментарий к Секреты Нового Царства

Бедный фараон Сети, я возвела поклеп на его доброе имя. Нет, оно у него не очень доброе, фараон много воевал и пленных не щадил, но вот никаким питьем крови младенцев он не занимался.

========== Имхотеп ==========

Человек сидел на диване в номере каирского отеля тихо и неподвижно, как кот. Он не повернул головы к вошедшей Алисе и продолжал смотреть в окно на ночной город. Африканская столица представляла собой потрясающее зрелище даже для ко всему привыкших и пресыщенных уроженцев двадцать первого века, а уж рожденному на заре цивилизации египтянину вид освещенных тысячью огней улиц, сияющих полотен автострад, пылающими стрелами уносящихся в черный бархат неба зданий должен был казаться сказкой.

- Красиво, верно? - спросила Алиса, остановившись у окна.

Человек не ответил, только медленно наклонил обритую голову. С цивильной прической он бы выглядел симпатичнее, но, согласившись на современную одежду, спасенный наотрез отказался от предложения отрастить нормальную шевелюру.

Правда, он и так был весьма хорош - опасной, яркой красотой крупного хищника. С помощью новых технологий обучения спасенный через пару часов довольно сносно заговорил по-русски, а Алиса могла общаться с ним и на его родном языке. Но пока что рассказал он о себе немного, а точнее - практически ничего. Алиса не знала даже его имени.

- Все хорошо?

Он снова просто наклонил голову. Возможно, было ошибкой оставлять уроженца Древнего мира в обычной гостинице, но Алиса не рискнула тащить бедолагу в Институт, где его, и так натерпевшегося, замучали бы разными проверками. К тому же она до сих пор не отошла от фантастичности зрелища регенерации высохшего трупа в здорового молодого человека, полного сил и жизни.

- Ты помнишь, как заказывать еду?

Очередной плавный кивок. Как же вызвать его на разговор? Ведь человек до сих пор ничего не рассказал о себе, даже как он оказался погребенным в Лабиринте. А вдруг он совершил что-то страшное… по-настоящему страшное, понятно, что бедняка могли казнить за любой чих, но в таком случае его бы где-то зарыли, как собаку. Да и не похож он на бедняка. Или он из числа тех пропавших людей, которых приносили в жертву во имя молодости и здоровья фараона и его приближенных?

- Город очень изменился, но пирамиды те же, - сказала Алиса, глядя в ночное небо. - Говорят, что их боится время. Отсюда они не видны, но я могу перевести тебя в другой отель. Надо?

Ну наконец-то он покачал головой, а не кивнул.

- Ну хорошо, оставайся тут. Здесь тоже прекрасный вид, к тому же город живой, а пирамиды это все-таки кладбище, пустыня. Пейзаж, как в стихотворении про Озимандию. Там песчаные смерчи и вечность тоскует в печали…

Последние предложение будто само сложилось в стихотворном размере. Алиса не успела мысленно отметить, что получилось красиво, как человек неожиданно подхватил:

- …Но не бойся ты смерти, ведь смерть - это только начало.

- О, да ты делаешь успехи в нашем языке. Уже стихами заговорил.