Наследство последнего императора. 1-я книга (II)

В строю людей Бусяцкого послышался ропот.

– Так что получается? – выступил вперед молодой солдат. – Зачем же ты приказывал стрелять в московского комиссара? А тебе кто велел? Мы тебя предупреждали – разбойниками быть не желаем! И мы сейчас сами, без тебя переходим под начало товарища комиссара! Верно, робяты?

– Переходим!.. Приказывай, товарищ комиссар!.. а Бусяцкого – к стенке! Предатель!..

– Погодь-погодь! – закричал Бусяцкий. – Да слово закончить! Кто командовал мной, спрашиваешь? А я тебе отвечу, как на духу… Заславский командовал! А он знал, что у товарища Яковлева такой приказ и мандат от самого товарища Ленина! И от нашего земляка Якова… он вдруг остановился, замолчал. Потом хлопнул себя по лбу: – А чтоб его!.. Забыл фамилию… Ну, еврейчик такой маленький в кожане… Шибко грамотный, наверное, – пенсне таскает на носу.

– Яшка Свердлов, – подсказали из толпы.

– Да, вот он и есть! Так и от него тоже комиссар Яковлев послан уполномоченным по важному государственному интересу! А иуда Заславский обязан ответить за всё. Он лично давал мне команду расстреливать своих!..

– Нет! – зло выкрикнул кто-то из строя. – И ты тоже должен ответить! Ты же нас под братские пули уже совсем подвел! К стенке его, братва!

– К стенке! – заревела шеренга, защелкали затворы.

Комиссар Яковлев шагнул вперед, загораживая Бусяцкого.

– Товарищи! – поднял он руку. – Сначала послушайте, что я скажу. Я полностью верю вашему командиру: он тоже был обманут, как и вы. Но приказ начальника он обязан был выполнять, потому что дисциплина того требует!

– Зачем такая дисциплина, чтобы преступные приказы исполнять? – крикнул молоденький солдат. – А если бы ты, комиссар, не пришел к нам, побоялся?

Яковлев улыбнулся.

– Я побоялся?

– Ну, поостерегся… – поправился солдат. – Тогда что?

Комиссар сошел со ступенек к шеренге.

– Как вас зовут, товарищ красноармеец? – спросил Яковлев.

Тот оглянулся на своих и ответил нехотя:

– Ну, Семеном меня зовут. Семен Иванов. Фамилия наша Костоедов.

– Значит Костоедов Семен Иванович, – уточнил комиссар. – Ты – человек теперь свободный, гражданин свободной России, рабоче-крестьянской республики. И теперь, ты можешь себя называть по отчеству как свободный человек, а не как крепостной, батрак или слуга помещичий. Вот скажи мне, Семен Иванович, если ты такой умный, то почему сам не сказал товарищу Бусяцкому, что приказ его преступный?

То молчал и мелко хлопал глазами.

– Вот, – заметил комиссар. – Ты и подозревать не мог такого. Верно?

– Верно, – подтвердил солдат Костоедов.

– Вот и товарищ Бусяцкий не мог подозревать, – сказал Яковлев. – Понял?

– А что ты так его хвалишь? Выгораживаешь? А что как он знал?

– Я не хвалю Бусяцкого, – ответил комиссар. – И не выгораживаю. Я просто ему верю. С Заславским мы разберемся позже. А теперь слушай мою команду! Построиться всем в одну шеренгу!

Солдаты засуетились, и через несколько минут перед Яковлевым стояла ровная монолитная стена вооруженных людей – с просветленными, спокойными и даже радостными лицами.

– Немедленно отдыхать – всем! – властно прозвучал голос комиссара. – До рассвета. Командирам отделений выставить боевые охранения.

Кивком он подозвал к себе Бусяцкого и Гончарюка.

– Товарищ Бусяцкий! Временно – подчеркиваю! – временно вы переходите под непосредственное начало старшине Гончарюку. Такова тактическая необходимость. Почему так надо – объясню позже. Свободен!

Бусяцкий кивнул и двинулся к своим. Но едва он сделал шаг, комиссар остановил его.

– Степан Акинфыч! – с досадой сказал комиссар. – Извини – совсем забыл! Револьвер-то свой… отдай Павлу Митрофановичу. Зачем тебе лишний груз таскать. Опять-таки самому безопаснее.

Бусяцкий нахмурился. Нехотя вытащил наган из-за пояса и рукояткой вперед передал его Гончарюку.

– Все-таки не доверяешь? – буркнул.

– А ты как думаешь, друг мой? – прищурился комиссар. – Павел Митрофанович, Бусяцкого – в отдельную избу и под усиленную охрану.

– Дак ты… Да что же ты… – растерянно заговорил Бусяцкий. – Ты же обещал… Сказал, что доверяешь…

– Ты решил, что я настолько глупый? – удивился комиссар Яковлев. – Тебя полезнее всего вообще по другой бухгалтерской ведомости провести… Ну, ладно, походи пока, подыши. Там посмотрим, что с тобой делать – освободить или расстрелять за измену по закону военного времени. Не спускайте с него глаз, Павел Митрофанович!

– Слушаюсь, товарищ комиссар! – одобрительно гаркнул Гончарюк.

С рассветом вернулись к своему отряду. Зенцов и Гузаков уже собирались идти на поиски.

– Как багаж? – спросил Яковлев.

– Порядок! – ответил Зенцов. – Доктор вроде очухался. Ходит даже.

Комиссар при свете дня был зелено-бледен, он не спал вторые сутки, но приказал немедленно двигаться дальше. Сел в тарантас на свое место рядом Николаем.

– Прошу прощения, Николай Александрович, – сказал он.

– За что же? – удивился Николай.

– За столь долгое отсутствие. И без предупреждения.

– Василий Васильевич, голубчик! – воскликнул Николай. – Мы даже не заметили, что вас нет. Так спали крепко… А что-нибудь случилось? – обеспокоено спросил он.