Наследство последнего императора

– У нас никто не сомневается. Почти никто, – уточнил Коржаков. – А за бугром, кстати, и среди Романовых тоже, сомневающихся хренова куча. Им нужны доказательства на уровне правительства.

– И что?

– И вы сказали: «Аксинья, для тебя я все правительство расстреляю, как депутатов в девяносто третьем, если оно не сделает мне доказательства».

– Ну, уж так и сказал! – недоверчиво протянул Ельцин.

– В общем, крепко пообещали.

Ельцин задумался.

– А что Гольдман? Ему чего надо было?

– Так ведь он заместитель управляющего банком, где лежит золото.

– А немец зачем приходил? – продолжал допытываться Ельцин. – Помню, он хотел куеву слободу для наших немцев построить.

– Кукуеву, – поправил Коржаков.

– Я и говорю – куеву! – отрезал Ельцин. – А больше ничего? Это Кинкель был? Да?

– Кинкель, – подтвердил Коржаков. – Его привел Гольдман и сказал…

– Заткнись! – оборвал его Ельцин. – Помню, что он сказал!..

Коржаков озадаченно умолк. Действительно ли у хозяина отшибает память или он притворяется? Разыгрывает его? А зачем?

Но Ельцин и в самом деле неожиданно почти все вспомнил. Страх и злость смыли муть с памяти. Да, бывшего министра иностранных дел Германии Клауса Кинкеля, который настолько люто ненавидит Россию, что и не пытается это скрывать, привел Гольдман. Точнее, поманил Кинкеля пальцем. И антисемит Кинкель прибежал козликом. И заявил, что правительство Германии является аффилированным совладельцем банка «Бэринг-брозерс-банк оф Лондон». И поэтому он вместе с Гольдманом, уважаемым в Германии предпринимателем, может дать гарантии Ельцину, что проценты от романовского золота – а это практически около четырех тонн дополнительно – будут обращены в пользу тех организаций или частных лиц, на которых укажет президент великой России. Но еще больше величию страны послужит всего один шаг, который весь мир ждет от России. Всего одно, в общем-то, пустяковое решение.

– Какое такое решение? – спросил Ельцин, пребывая в алкогольно-наркотической эйфории.

– Не продавать Кипру и тем более Милошевичу С-300. Вы получите больше от банка «Бэринг-бразерс», – нагло улыбнулся Кинкель.

– Балканы, значит, хотите захватить снова, – кивнул Ельцин. – Давно вас там не было! С сорок пятого года, с девятого мая… Сразу все хотите схавать, одним куском. Не подавитесь?

– Что вы, герр президент! Ни в коем случае, – успокоил его долговязый Кинкель. – Германия готова дополнительно выделить два миллиарда марок на строительство жилья для ваших военнослужащих, от которых мы, наконец, избавились.

– Два? – переспросил Ельцин.

– Два с половиной, – уточнил Кинкель. – Заказ на строительство мы разместим у тех фирм или частных предприятий, на которые укажете вы, герр резидент.

Герр президент подумал.

– Я еще пока русский президент, а не ваш резидент.

– Не важно, – нагло заверил Кинкель. – Не сегодня – так завтра будете.

– А ты что скажешь, Аксинья?

Ксирис отступила от Ельцина на шаг и заявила, пытаясь заглянуть в глубину его зрачков, залитых пьяной мутью.

– Соглашайтесь, Борис Николаевич, – сказала она. – Хорошее предложение. Хорошая сделка. Такую выпускать из рук нельзя – могут предложить другому.

– Ну что не сделаешь ради хорошенькой мордашки. Считай – сговорились. Но дойчмарки надо будет перевести на этой неделе.

– В Россию? – спросил Кинкель.

Ельцин задумался.

Он молчал. Кинкель и Гольдман внимательно ждали, что он скажет. Искорки эйфории приятно покалывали Ельцину головной мозг.

– Да не бойтесь, не в Югославию, не Милошевичу! – захохотал он.

– А мы и не боимся, – спокойно ответил Гольдман.

– То-то! Потом скажу…

Посидев в кресле еще полчаса, Ельцин приказал Коржакову:

– Вези домой.

Тяжело поднялся с кресла и, пошатываясь, побрел к двери. Он был совершенно без сил.

До операции «Решительная сила», в ходе которой самолеты Германии, Англии и США при молчаливом участии Ельцина уничтожили сотни тысяч мирных сербов и албанцев, разрушили десятки тысяч жилых домов, школ, больниц, родильных домов, вывели из строя энергосистему Сербии, разбомбили ее химические заводы и отравили Дунай, оставалось меньше двух лет.

Погибающие сербы, у которых не осталось в этом мире никаких надежд на спасение, кроме как на Россию, вновь попросят С-300. На что премьер Черномырдин скажет:

– Что-о-о? Еще чего! Сегодня им С-300 подавай! А завтра еще что потребуют!.. Пусть и не мечтают. Обойдутся.

Так правители «демократической» России станут соучастниками кровавого преступления, совершенного международной террористической организацией под названием НАТО, переплюнувшей злодеяния гитлеровских СС.

6. ГЛАС ВОПИЮЩЕГО

Его Императорскому Величеству

от В. Кн. Александра Михайловича

25 декабря 1916-4 февраля 1917 гг. [12]

Дорогой Ники!

Тебе угодно было, 22-го декабря, дать мне высказать мое мнение по известному вопросу, и попутно пришлось затронуть почти все вопросы, которые волнуют нас; я просил разрешения говорить как на духу, и Ты дал мне его.