Наследство последнего императора. 2-я книга

– Президент у них уже есть, союзники назначили.

– Простите, сударь, – сказал Волков, чуть поклонившись. – Нам не приходилось с вами раньше встречаться?

Сударь ответить не успел – к нему с воплем бросился на шею Чемодуров.

– Владимир Николаевич! Владимир Николаевич, отец родной!

– О, Терентий Иванович! – произнёс господин, ловко отстраняясь от объятия. – Как же хорошо, что вы живы! Не узнал вас сразу, простите. И вас тоже не сразу, – сказал он Волкову, приподнимая котелок. – Ведь Алексей Андреевич, верно? Как нас всех жизнь меняет!..

Теперь и Волков вспомнил. Перед ними был доктор Деревенко, второй после Боткина лейб-лекарь царской семьи.

При большевиках он пользовался в Екатеринбурге удивительной свободой. Чекисты пропускали его в ипатьевский особняк в любое время и без ограничений. Доктор приносил письма Романовым и забирал письма от них, рассказывал новости, лечил заболевших, даже среди охранников. Сумел добиться разрешения, чтобы Романовым доставляли продукты монахини из хозяйства местного женского монастыря. Подозревали, что доктор Деревенко стал агентом чрезвычайки. Но доказательств тому не было. Да никто их и не искал.

– Наслышан, наслышан о вашем мужестве, – сказал доктор Волкову. – Все вами восхищаются. И я – первый.

– Да не так уж… – смутился Волков. – Просто немного везения… А как вы? И что нас всех ждёт впереди, как вы думаете?

– Так ведь в двух словах не скажешь… Пройдёмся? Вы, собственно, куда-то определённо направляетесь?

– Просто гуляем с Терентием Ивановичем, отдыхаем. Никаких дел, никакой службы. Счастье-то!

И Волков широко развёл руками, словно хотел обнять и доктора Деревенко, и Чемодурова, и солнце, и синее небо, и холодный осенний ветер, и собственную тень.

– Мне в комендатуру, – сказал Деревенко. – Полагаю, вам тоже надо бы туда. Да и всё равно вызовут.

– Безусловно, с новой властью следует познакомиться. А почему вы считаете, что меня там ждут?

– Ждут всех, кто имел отношение к Романовым. При комендатуре создана следственная комиссия: расследовать убийство царской семьи. Следователя официального пока нет, но любители уже шевелятся, ищут, самостоятельно допрашивают свидетелей, а права такого не имеют. Вот я как раз иду по их вызову, уже в третий раз за последние два дня.

– Зачем вы такое говорите, Владимир Николаевич? – неожиданно воскликнул дрожащим голосом, и с близкими слезами, Чемодуров. – Неправда же всё! Кого там ещё убивали? Уже который день клеветы слушаю… Жив государь на самом деле! И государыня тоже здорова, и девочки, и цесаревич.

– Вам-то откуда такое известно? – удивился Деревенко.

– От надёжных, очень надёжных людей – от военных, от офицеров. А ведь вы должны знать, кто такие страсти говорит и зачем клеветы разносит!

Доктор Деревенко коротко глянул на Волкова. Тот слегка пожал плечами.

– Для какой же такой цели мне разносить клеветы, дорогой Терентий Иванович? – с упрёком спросил Деревенко.

– Так ведь и младенцу понятно, зачем! Только вы один будто не понимаете. Вот и Алексей Андреевич всё понимает, а вам-то невдомёк.

– Но, может быть, вы мне разъясните? Не сочтите за труд.

– Такое нонче про расстрел говорят те, кто больше смерти боится возвращения государя на трон. Вот они и пустились во все тяжкие, потому что знают: за все их злодейства придётся ответить перед Государем Императором Николаем Александровичем лично. И, сделайте милость, не говорите мне про следователей да со свидетелями! Не ходите вы к ним. И вы, Алексей Андреевич, тоже не ходите, не помогайте неправедному делу. Я вот не пойду. Даже если снова в тюрьму засадят и снова расстреляют.

– А вот здесь позвольте не согласиться с вами, дорогой Терентий Иванович! – неожиданно возразил Волков – а ведь Чемодуров считал его своим союзником! – Именно потому, чтобы не распространялись клеветы, нам нужно участвовать в следствии. Надо рассказать все, что знаем, а дальше правда дорогу найдёт.

– Найдёт? – вскричал Чемодуров. – У этих, кто Государя свергал, правда? У его генералов, офицеров, у сановников, у великих князей, у клятвопреступников церковных правду искать? Они первые на всё пойдут, на любое смертоубийство и обман, лишь бы трон не восстанавливать. А России без трона не быть. Вы, Владимир Николаевич, уж не обессудьте, но про вас всегда при дворе говорили, что вы либерал и скрытый революционер. Да! Так и говорили, только Государь не верил слухам о вас. И Государыня тоже. И я не верил. А теперь могу и поверить. Очень даже могу! – пригрозил Чемодуров и отвернулся.

Доктор Деревенко озабоченно покачал головой и произнес спокойно и даже ласково – профессиональным тоном психиатра:

– Видите ли, Терентий Иванович… Приказ о назначении расследовательской группы издал комендант подполковник Сабельников Николай Сергеевич. Боевой офицер, фронтовик, в революциях не участвовал, против монарха не бунтовал. Начальником группы – капитан Малиновский Дмитрий Аполлонович, тоже достойный офицер, верный монарху. Революцию февральскую он не признал, и Временному правительству присягать отказался. Оба уважаемые люди.