Наследство разоренных

— Здравствуйте, здравствуйте! — В дверь просовывается крючковатый нос госпожи Сен. — Не помешала? Иду это я мимо, слышу — голоса, дай, думаю, зайду… О, пирожные… — Она восторженно причмокивает и попискивает, как мышь в мультфильме.

Лола как будто ее не видит.

— Письма рассылают… Видели их письмо королеве? Горбачеву и Рейгану? Апартеид, геноцид, за Пакистаном нас, бедных, забыли… колониализм, вивисекция Непала… С каких пор Даржилинг и Калимпонг стали Непалом? Даржилинг захвачен у Сиккима, а Калимпонг у Бутана.

Нони:

— Да, с границами у британцев неловко получается, не умеют они или не хотят…

Госпожа Сен смело ныряет в дискуссию:

— Где ж им уметь, они на острове, кругом вода. Практики нет, ха-ха-ха.

*

Встречаясь, Джиан и Саи таяли и сливались, как два куска масла, растопленные на одной сковородке. С каким трудом они возвращались к повседневности, в свои индивидуальные оболочки!

— Пакистан! — с жаром оседлала госпожа Сен своего любимого конька. Тема обкатана годами словопрений, по ней заготовлено множество отполированных до блеска формулировок, с ходу вставляемых в разговор. — Первый инфаркт нашей страны, до сих пор не залеченный.

Лола:

— Все дело в прозрачности границы. Индийские непальцы, непальские непальцы — поди отличи. А как они плодятся!

Госпожа Сен:

— Как мусульмане.

Лола:

— Если бы как здешние мусульмане.

Госпожа Сен:

— Кошмар. Никакого контроля рождаемости.

Нони:

— Везде население растет. Нельзя в этом обвинять одну или другую группу населения.

Лола:

— Лепча как раз вымирают. Если на то пошло, то они в первую очередь имеют право на эту землю, а о них никто и не вспомнит.

Спохватившись, Лола добавляет:

— Лепча, впрочем, тоже хороши. Взять хоть правительственные субсидии на свиноводство. «Возрождение традиционной отрасли хозяйства» — и хоть бы одна свиноферма! Куча писанины о дороговизне корма для свиней, об антибиотиках — а денежки тю-тю!

Госпожа Сен:

— В Индии больше мусульман, чем в Пакистане. Они предпочитают здесь размножаться. Яичница с беконом на завтрак и виски вечером, вот вам ваши мусульмане. И пять раз в день кверху жопой перед Господом, вот так. — Она сунула липкий палец в рот и вытащила его оттуда с резким звуком. — С их Кораном иного и ждать нельзя, кроме двуличности.

Эти заключения базировались на общей для хинду позиции. Раз Коран налагает на людей столь строгие правила, что придерживаться их нет никакой возможности, то мусульмане провозглашают одно, а делают другое. Они пьют, курят, жрут свинину, шляются по девкам, и все это отрицают.

В отличие от индусов, которые ничего не скрывают и не отрицают.

Лола беспокойно глотнула слишком горячего чаю. Обвинения мусульман в высокой рождаемости звучали вульгарно в обществе людей, читавших Джейн Остин. Болтовня госпожи Сен ослабляла ее четкую и взвешенную аргументацию по проблеме Непала.

— Мусульмане здесь ни при чем, — строго заметила Лола. — Мусульмане здесь уже давно. А непальцы пришлые. И дело не в религии.

Госпожа Сен:

— Да какая такая разница! Мусульмане тоже черт-те откуда. Бабар там, и вообще… Пришли плодиться, кролики. Я женщин не виню, бедняжек. А мужчины… три жены, пять жен… ни стыда, ни совести. — Она хихикнула. — Чем им еще заниматься. Электричества нет, телевизора нет…

Лола:

— Госпожа Сен, вы опять уводите в сторону. Мы вовсе не об этом.

— О-хо-хо, ха-ха-ха, — пропела госпожа Сен и схватила с блюда еще одно пирожное.

Нони:

— Как поживает Мун-Мун?

Она тут же спохватилась, но поздно. Бедная Лола! Теперь придется заглаживать ошибку.

— О, ее упрашивают принять «зеленую карту», а она все отказывает. Люди что угодно за это отдать готовы, а она, глупышка… Уж я ее ругаю-ругаю. Все время ругаю. Ах, Америка! Какая страна, и как все организовано…

Сестры всегда смотрели на госпожу Сен свысока, и эмиграция Мун-Мун в США ничего в их позиции не изменила. Как не изменила она и плебейского произношения госпожи Сен, и ее прошлого. Поговаривали, что достойная дама жила перепродажей конфиската на черном рынке, помогала любящим мамашам обеспечить дочек контрабандным приданым.

Лола:

— Но эти американцы ужасно примитивны.

Госпожа Сен:

— Простой народ, душевный, без ужимок, открытые души!

— Это неискренняя открытость.

— А в Англии лучше? Там они смеются за твоей спиной.

Не ведали Англия и Америка, что в далеком Калимпонге идет между ними жестокая война, и ведут эту войну от имени великих держав две вдохновленные своей правотой вдовы.

— В Америке никто не интересуется, откуда ты приехал.

— Не надо принимать невежество за свободомыслие. Им просто не понять, откуда кто приехал. А как они относятся к своим неграм! — Лола изобразила глубокое сочувствие к угнетенному чернокожему населению Штатов.

— Они верят, что каждый может быть счастливым!

— Счастье, радость и веселье… Дурацкие парады патриотизма с флажками и горячими колбасками! Как цирковые обезьяны, честное слово!

— Что ж, развлекаются люди…

*

— Что у тебя нового, Саи? — в отчаянии пытается Нони сменить тему. — Развесели хоть ты нас.

— Да ничего нового, — соврала Саи и покраснела, думая о Джиане и о себе с Джианом.