Наследство разрушительницы

– Извини, – перебил Глеб, и его верхняя губа хищно приподнялась, как у боевого пса, готового к атаке. – Но это уже не зависит ни от меня, ни о тебя. Если бы твоей подруге грозила реальная опасность, я бы позвонил. И секретарше, и в полицию. Но я уверен, что ничего плохого с ней в кабинете Эдика не случится.

Глеб замолчал. Света мрачно кусала губу.

– Что ты ее так оберегаешь? – продолжил Глеб. – Эдик хороший парень. Не сутенер и не убийца. Он может дать твоей подруге то, чего ей не хватает. Спокойную и обеспеченную жизнь. Или ты собираешься опекать ее до гроба? Между прочим, Львов холостяк. Так что, у твоей Арины, если она не дура, есть шанс на нечто большее, чем любовница и содержанка.

Света молча пожала плечами, но взгляд ее стал спокойным.

– Ладно, – сказала она. – Тогда просто позвони и узнай, у него ли она. Но если у него, пусть их не тревожат.

– Это другое дело, – улыбнулся Глеб и быстро нашел нужный номер в контактах.

В конце концов, Глеб прав. Она не может опекать подругу вечно. Арина взрослая девочка. Она сама выбрала свой путь – приехала в Москву. А ведь Света предупреждала ее обо всех трудностях. Предупреждала не просто так, а потому что сама прошла через все трудности и унижения. И ночевала на вокзале, и от насильника отбивалась. Да и с Глебом все не сразу сложилось. Арина могла вернуться домой. Деньги на билет у нее были. И в аэропорт она поехала. Но в Углегорск не улетела. Значит, приняла решение еще раз. Сама, без помощи Светы. Пусть теперь попытается самостоятельно разрулить ситуацию. Света решила вмешаться, но только если ситуация будет развиваться в очень нежелательном для подруги направлении. Главное, не пропустить момент перелома и не допустить превращение ситуации в безвыходную и опасную.

– Ерунда какая-то, – услышала Света голос мужа. Глеб швырнул на кровать телефонный аппарат.

– По-моему, твоя подруга просто дура, – губы Глеба презрительно кривились. – Представляешь, она пришла к Эдику, провела у него в кабинете сорок минут, потом выскочила, сказала: «Эдуард Михайлович просил его не беспокоить» и убежала. Судя по всему, у них ничего не сложилось.

Света взглянула на мужа. Похоже, возмущение Глеба несговорчивостью Арины было искренним. Это показалось Свете забавным. Не любят мужики, когда им кто-то отказывает. Особенно такие, как Глеб – состоятельные и оттого слишком уверенные в себе.

– Да, она такая, – сказала Света, и ее тон был скорее восхищенным, нежели осуждающим. – Ничего не поделаешь.

– А если такая, то хватит с ней возиться, – выпалил Глеб. – Отправь ее в вашу Тьмутаракань. Там ей самое место. Если она решила, что может всю жизнь прожить в Москве со скрещенными ногами, то это большое заблуждение. Пусть едет домой.

Света хотела возразить, сказать что-то едкое по поводу жизни в Москве со скрещенными ногами, но решила не развивать эту тему. Как бы разговор не перешел на нее и на их первую ночь с Глебом в придорожном мотеле. Да и прав Глеб. Больше ей ничего не остается. Только отправить Арину в Углегорск. Не селить же ее в их доме. Эх, Ариша, Ариша, глупая и честная подруга.

– Арина была расстроена? – спросила она.

– Секретарша сказала, что она выглядела как-то странно.

– Что значит «странно»? – заволновалась Света.

– Глаза бегали, блузка не застегнута до конца, волосы растрепаны.

– Значит, он все-таки пытался, – вспыхнула Света. – Чертов бабник!

– Конечно, пытался, – Глеб спокойно пожал плечами. – Было бы странно, если бы не пытался. Он предложил, она отказалась. Все нормально. Не делай вид, будто ты его страшно осуждаешь. И хватит об этом. Вернемся в Москву – будешь разбираться со своей подругой.

Света обиженно отвернулась. Глеб чмокнул ее в щеку.

– Собирайся. У нас свои дела и проблемы. Вечером нас ждут в опере. Будем слушать «Волшебную флейту».

Света кивнула и начала расстегивать халат.

– С каким удовольствием я бы никуда не пошла.

– Ты же обожаешь Моцарта. – Глеб с хищной улыбкой смотрел на раздевающуюся жену. – Или это просто для красного словца?

– Я люблю Моцарта, – в голосе Светы послышался вызов, она заметила взгляд мужа, и ее движения стали более плавными. – Но я устала. Ваши охотничьи забавы меня утомили.

– Сейчас я тебя взбодрю. – Глеб сделал шаг к кровати и протянул руку к груди жены.

– Глеб, – Света кокетливо отодвинулась, – я иду в душ.

– Душ подождет. – Глеб притянул Свету к себе и одним движением стянул с нее халат. – И опера подождет. Вместе с Моцартом.

Лежащий на тумбе телефон Светы громко зазвонил.

– Плевать! – прохрипел распалившийся Глеб.

– А вдруг это Арина? Или Эдик? – ответила тяжело задышавшая Света.

Глеб метнулся к тумбе, схватил телефон.

– Это Лос- Анджелес, – сказал он. – Твоя мама.

– Мама? – Света накинула на плечо лямку бюстгальтера и бросила взгляд на часы. – Почему она звонит? У них ведь половина шестого утра. Что случилось?

Глеб пожал плечами и, не сводя глаз с взволнованного лица жены, протянул ей телефон.

29