Наследство разрушительницы

– Отложите, пожалуйста, встречу, – сказал он.

– Как отложить? – не поняла секретарша. – Это невозможно. Вам же назначено. Виктор Константинович отложил все дела. К нему же записываются за месяц.

С удивлением секретарша наблюдала, как эта рыжая бесстыдно прижимается к мужчине. А он гладит ее по голове и прижимается губами ко лбу. Что за хамство?!

– Вы же видите, Арине Александровне нехорошо, – сказал мужчина. – У нее внезапный приступ. Встречу придется перенести.

Возмущенная хранительница прокурорского покоя, вне себя от ярости и обиды, закрыла дверь в кабинет. Игорь обнял Арину за талию и повел к выходу.

Часть III

1

Павел Степанович Козырин и Ада встретились в загородном теннисном клубе «Жуковка», почетным членом которого заместитель председателя правительства состоял с момента основания. Встречу назначили на десять вечера в ресторане. Опытный Павел Степанович рассудил, что к этому времени любители тенниса, бокса, футбола и гимнастики разойдутся, а ведущие здоровый образ жизни обитатели соседних дачных поселков в такое время ужинать не придут. А значит, их беседе никто не помешает. И действительно, когда Ада вошла в зал ресторана, он был пуст.

Усатый официант в длинной узбекской рубахе, подпоясанной кушаком, и в расписной тюбетейке, бросая на симпатичную брюнетку пылкие взгляды, проводил ее в отдельный кабинет.

Козырин пил чай. Перед ним стоял хрустальный стаканчик грушевидной формы, пузатый чайник, вазочка с вареньем и блюдечко с пиленым сахаром. Еще один стакан стоял донышком вверх на маленьком блюдце и предназначался для гостя. Козырин поднял глаза на Аду.

– Ужинать?

– Нет, спасибо, я не голодна.

Козырин взглянул на официанта, и тот поспешно вышел, опустив за собой занавеску из яркого шелка. Козырин подвинул Аде гостевой стакан, перевернул его в нормальное положение и до краев наполнил янтарной жидкостью из чайника. Ада нетерпеливо кивнула, словно призывая завершить формальности и перейти к делу.

– Ну, – Козырин сложил руки на столе. – Что у вас происходит?

– Они взяли билеты в Израиль. На конец следующей недели.

– Значит, решение избавиться от всего у нее твердое? Ада кивнула. На лице Козырина появилась гримаса, которая могла означать и недоверие, и удивление.

– Глупость какая-то, – пробормотал он. – Отказаться от всего, что достигнуто. Когда сделано так много. И столько еще может быть сделано… Глупость.

Ада не произнесла ни слова в ответ на эту фразу, только нетерпеливо кивнула. Она ждала от Козырина не рассуждений и не оценки действий Арины, а реальных дел. Павел Степанович понял это.

– Хорошо. Чем это чревато для нас? – Он поймал на себе насмешливый взгляд Ады и добавил: – Кроме потери денег, которые мы получаем от сотрудничества с ней?

– Вы представляете, что с нами сделает Иваненко, когда она выйдет из игры? – Ада сжала кулачок, будто кого-то душила. – Мы играли против него. Когда она отойдет от дел, мы превратимся в главных виновников всех его нынешних проблем. И он этого не забудет. А вы, Пал Степаныч, знаете, что такое быть врагом Иваненко.

Козырин не ответил. Он явно размышлял над какими-то вариантами, и, судя по выражению лица, все они ему не нравились.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Как мы можем предотвратить ее уход?

– Она не выйдет из дела, если не сможет избавиться от силы Лилит. – Ада побарабанила острыми ноготками по столу.

– Значит, она не должна добраться до Израиля.

Козырин опять задумался, но на этот раз выражение его лица было повеселее.

– Это реально. Закрыть ей въезд в Израиль я, пожалуй, смогу.

Он улыбнулся Аде, но та продолжала сидеть с каменным лицом, ожидая разъяснений.

– Мы заведем дело о незаконном пересечении границы по чужому паспорту. Получим данные о полете в Израиль этой поварихи… Как ее?

– Любы Азаровой, – подсказала Ада.

– Вот-вот. Потом получим показания самой Азаровой о том, что она в указанный период за границу не выезжала. Предъявим фотографию госпожи Розовой для опознания членам экспедиции. Короче, дело получится убедительным, – Козырин усмехнулся и пригубил чай. – А данные этого дела передадим израильтянам. Под предлогом оказания помощи следствию. Думаю, они закроют для нее въезд в страну быстро и навсегда. Так что Арину Александровну развернут на границе, и ни в какой Израиль она не попадет.

Ада вздохнула с облегчением. Все, сказанное Козыриным, показалось ей убедительным. Израильтяне, щепетильно относящиеся к безопасности своих границ, конечно, запретят Арине доступ в свою страну. Может быть, не навсегда, но лет на десять точно. А там видно будет.

– Но нам не нужно, чтобы она села, – сообразила Ада.

– А кто говорит об этом? – Козырин улыбнулся и стал похож на большого льва, лежащего на нагретом солнцем камне. – Незначительное правонарушение, не приведшее к последствиям. Отделается штрафом. Но только потом, когда опасность ее превращения окончательно минует.