Наследство разрушительницы

Алекс шел по подземному коридору, видя далеко перед собой слабый свет фонаря Ады. Коридор сначала расширился, затем сузился и перешел в просторную комнату, в центре которой стоял массивный каменный саркофаг. Алекс услышал голос Ады и хотел было крикнуть: «Вот ты где!», но увидел Аду и замер с открытым ртом. Ада стояла на коленях перед саркофагом и что-то шептала, упираясь лбом в его каменную стену. Пораженный Алекс остановился и прислушался.

– Ты отдала не той свою силу, великая! – шептала Ада, толкая ладонями саркофаг, точно стремилась сдвинуть эту громаду с места. – Той, которая не поняла и не оценила! Той, которая не была готова! Измени свое решение! Я умоляю тебя! Измени решение!

Алекс шагнул в комнату. Осветил лучом фонаря стены и потолок.

– Ты с кем говоришь, Ада?

Ада повернула голову в его сторону. Ее безумный взгляд скользнул по лицу майора.

– Подожди!

Ада вскочила и грудью легла на саркофаг, прижалась щекой к камню и раскинула руки в стороны.

– Отдай мне свою силу, великая воительница, – шептала она. – Отдай! Ты никогда не пожалеешь об этом! Я буду верна тебе и только тебе. Всегда! Я сделаю все то, чего не сделала она! Клянусь!

Алекс не мог отвести глаз от черноволосой красавицы на каменной крышке саркофага. Он вдруг ощутил, что у него дрожат руки. Что это с ней? Внезапное помешательство? Редкая форма какой-то болезни?

– Ада! – позвал он. – Ты с кем говоришь? Здесь нет никого, кроме меня. Какая воительница? Какую силу ты просишь?

Ада оторвалась от саркофага и подняла на Алекса безумные глаза. Ее лицо исказила гримаса. Она оторвалась от саркофага и пошла к Алексу. Схватила его за руку и потащила за собой. Довела до саркофага, резко развернулась и прижалась спиной к каменной стенке. Алекс попытался вырваться, но Ада обхватила его за шею, не давая возможности сделать шаг назад.

– Поцелуй меня! – жарко шепнула она и впилась губами в его неподвижные губы.

Ничего не понимая, Алекс попытался отстраниться, но Ада держала крепко.

– Поцелуй меня! – повторила она и зашептала ему в лицо. – Поцелуй! Она рассказала мне. У них все началось, когда он начал ее целовать. Может быть, и сейчас… И у нас… Поцелуй… Крепко поцелуй…

Ада схватила руку Алекса и перенесла ее на свое бедро.

– Целуй меня! – шептала она, задыхаясь то ли от волнения, то ли от вспыхнувшей страсти. – Целуй! Она пришла тогда, и она не может не прийти сейчас. К единственной, к самой верной, которая будет с ней всегда! Она придет. Я верю. Она отдаст мне свою силу! Целуй меня!

Окончательно сбитый с толку Алекс обнял Аду и впился губами в ее губы.

* * *

Арина толкнула Игоря в бок, и он оторвался от унылой картины пустыни за окном.

– Что мы будем делать? – спросила она.

– В каком смысле? – беспечно усмехнулся Игорь. – Мы уже все сделали.

– А с этим? – Арина подняла руки, и наручники звякнули.

– А что мы можем делать с этим? Ты слышала, что сказал этот офицер? Тебе они предъявят обвинение в незаконном пересечении границы. Мне – в пособничестве. Между прочим, это не шутка. Нас могут посадить. И не на один месяц. А года на три.

– Могут, – согласилась Арина и добавила. – А все из-за тебя, между прочим.

Игорь удивленно покосился на подругу.

– Я тебя еще тогда, в кафе, предупреждала, что Израиль серьезно относится к незаконному пересечению границы, а ты все твердил: «Спецрейс, спецрейс». Вот тебя и спецрейс.

Они рассмеялись.

– Ничего, – Игорь наклонил голову и чмокнул Арину в щеку. – Наймем адвоката, он смягчит сердце израильского правосудия.

– Адвоката? Адвокату надо платить. И, думаю, немалые деньги. Где мы их возьмем? У меня лично ни руб ля, ни шекеля, ни цента. Я раздала все. А у тебя?

Игорь разжал кулак.

– А у меня вот. Вообще-то это мой талисман, но, если будет нужно, я его продам.

– Что это? – Арина заглянула в ладонь Игоря. – Четыре доллара? Ты думаешь взять адвоката за четыре доллара? Боюсь, израильские адвокаты берут более значительные гонорары.

– Это монета называется «стелла». Она старинная и ценная. Стоит она, между прочим, двенадцать тысяч долларов. Я проверил. Этого хватит на гонорар.

Арина теснее прижалась к Игорю.

– Ты отдашь свой талисман, чтобы выручить меня из тюрьмы?

– Отдам, – кивнул Игорь. – Потому что этот талисман должен был помочь мне найти тебя. Он свою задачу выполнил и больше мне не нужен.

– Откуда у тебя эта «стелла»?

– Мне ее подарили. Вернее, дали. Как милостыню.

– Ты что, просил милостыню?

– Нет, я не просил. Но мне дали.

– Когда?

– В ту неделю, когда я не видел тебя. Наверное, тогда я был похож на сумасшедшего.

Сидевший рядом с Игорем полицейский сердито кашлянул.

– Хватит разговаривать! – сказал он по-английски.

– Хорошо, – согласился Игорь. – А без слов можно говорить?

– Как это – без слов? – не понял полицейский.

Арина склонила голову и положила ее на грудь Игоря.

Он зарылся носом в ее медные волосы. Полицейский покосился на них, но ничего не сказал.

За окнами машины замелькали дома и яркие огни рекламы. Машина въехала в Тель- Авив.

Эпилог

Жарким летним вечером, через три месяца после описанных событий в зал прилетов аэропорта Домодедово вышли Арина и Игорь.