Наследство разрушительницы

Света молча смотрела на Арину, пытаясь оценить свои чувства. Поверила ли она в безумие Глеба? Он ведь и при ней заводил разговоры о давлении Иваненко и о его желании оторвать у него львиную долю акций канала. Но почему Глеб поступил так странно? Хотя… почему же странно? Продажа акций Арине лишает Иваненко возможности получить их в течение года. А потом Арина вернет акции Глебу. А это значит, они становятся недоступны для Иваненко еще на год. Может быть, все происходящее – это хитрый замысел Глеба? Потому он и уехал. Чтобы избежать упреков и мести Иваненко. Но это значит, он подставил под удар Арину. Ведь теперь весь гнев олигарха свалится на ее голову. Если так, то Арина – не хищница, а жертва, которую надо защитить. А что это за тайны с заводами и трубопроводами? Может быть, это Иваненко таким образом отыгрывается за поражение с телеканалом? Пригрозил Арине, переписал на нее какие-то сомнительные активы. И теперь свалит на нее свои проблемы с налоговыми службами или какими- нибудь бандитскими группировками. Неужели Арину так подставили? И ее деньги, гордый вид, прическа, костюм – все это лишь прелюдия к кошмарному краху? В любом случае ей стоит быть рядом и защитить подругу, когда возникнет необходимость.

Молчание затянулось.

– Я понимаю, что тебе хочется плюнуть на все и гордо уйти, – сказала Арина. – Но я прошу тебя не делать этого. Прими мое предложение. Поверь мне. Ты нужна мне, а я – тебе. Я столько раз верила тебе. Безропотно и не задавая лишних вопросов. Теперь я прошу поверить мне. Ты скоро все поймешь.

Света развернулась в кресле и встала. Подошла к подруге и обняла ее. Арина прижалась щекой к ее плечу.

– Спасибо тебе, Светочка! Ты меня всегда выручала.

«Аринка, – с нежностью подумала Света. – Все та же Аринка. Нежная и непрактичная. Они ее обманули и подставили. Сначала мой муж, а потом Иваненко. Но ничего, я буду рядом. Я помогу ей выпутаться из всего этого кошмара».

Арина оторвалась от Светы.

– Я тебя оставляю на твоем новом рабочем месте, – Арина пошла к двери и остановилась на пороге. – Приказ о твоем назначении будет сегодня к вечеру. Ключи от сейфа в столе. Ты знаешь, что нужно делать. Во всем разберешься сама. Вечером пересечемся, поговорим о планах и о бюджете канала.

– А ты куда? – спросила Света.

– Поеду смотреть дом под офис. Холдингу нужен головной офис. Вот я и ищу.

«Холдингу, – горько усмехнулась Света. – Неужели она верит, что строит холдинг? Святая наивность».

– Счастливо! – пожелала Света и вспомнила о «бандитке» за дверью. – Да, и забери эту свою черноволосую дрянь. Мне эта хамка здесь не нужна.

– Заберу, конечно, – спокойно согласилась Арина. – Только ты напрасно так. Ада – верная баба. Я надеюсь, вы подружитесь.

Света пожала плечами, но ничего не ответила. Арина вышла и осторожно прикрыла за собой дверь. В приемной кивнула Аде, и та послушно пошла к выходу.

– Ты здесь больше не работаешь, – сказала Арина, когда за ними закрылась дверь приемной.

– А ты?

– И я тоже, – улыбнулась Арина. Ада мгновенно все поняла.

– Она будет работать на тебя, – Ада кивнула на дверь приемной и скорчила презрительную гримасу.

– Будет, – кивнула Арина. – Но о том, что случилось на самом деле, и о моей тайне она не знает и знать не должна. Хотя это всегда будет мучить ее. Она будет другом, пока не представится возможность стать врагом. Так что, не своди с нее глаз. И постарайся с ней подружиться.

Ада кивнула и ускорила шаг, чтобы успеть за Ариной.

2

Павел Степанович Козырин за двадцать лет совместной работы ни разу не видел Мишу Иваненко потерявшим самообладание, растерянным или напуганным. Михаил Семенович всегда казался заместителю председателя кабинета министров воплощением спокойствия и твердой уверенности в себе. Даже в дни его смертельной вражды с одной из организованных преступных группировок, когда увеличенная втрое охрана днями и ночами не сводила глаз с его дома, офиса, бронированного «мерседеса» и личного самолета, Иваненко улыбался, излучал оптимизм и веру в светлое будущее. Правда, чуть позже стало понятно, что эти вера и оптимизм были продиктованы превентивными мерами, принятыми им против главарей враждебного клана. Четыре мастерских выстрела из снайперских винтовок убедили новых людей, пришедших на смену усопшим, в правоте Иваненко и в необходимости сотрудничать с ним во всех серьезных вопросах.

Но сейчас, когда Иваненко переступил порог кабинета Козырина, Павел Степанович понял, что уже второй раз за неделю он становится свидетелем того, как лицо главного бизнесмена страны искажает гримаса чего-то среднего между гневом и выражением затравленного зайца. Козырин вышел из-за большого письменного стола и пригласил гостя к мягким, обитым тончайшей синей кожей креслам, стоящим у журнального столика с резными изогнутыми ножками. Сев в кресло, Козырин понял, что допустил ошибку. На журнальном столике были разложены свежие газеты, и с каждой из них смотрело лицо той, кто была причиной смятения Михаила Семеновича Иваненко.