Наследство Рэчел Хауэлз

— Но это же невозможно! — возмутился Месгрейв. — Мы нашли их всего час назад! Да и знаем о находке только мы трое. Как кто-то другой мог узнать о регалиях, не говоря уж о том, чтобы заявить на них права? И кто выступал при этом посредником?

— Боюсь, — с сожалением улыбнулся Холмс, — посредником выступил я сам.

— Вы?

— Да, я.

— Мистер Холмс, будьте добры объясниться. Вы — друг нашей семьи. В прошлом вы оказали нам неоценимую поддержку и помощь. Мой кузен любил и уважал вас. Доверял вам. Чтобы вы по чьему-либо поручению добровольно ущемили интересы нашего семейства — это просто немыслимо! Я не хочу в это верить, не хочу и не буду!

— Мой дорогой друг, вы совершенно правы. Разумеется, я никогда бы не пошел против ваших интересов, — заверил его Холмс. — Все дело в том, что меня надули.

— Но кто?

— Человек удивительного ума, изощренной фантазии и смелости, одаренный редкой находчивостью и сообразительностью, которая тем более поражает, учитывая, что от этой особы ничего подобного никак не ждешь.

— И кто же этот исполин духа?

— Женщина, когда-то служившая в вашей семье младшей горничной!

— Что?! Но это невозможно!

— Уверяю вас, вполне возможно. Именно Рэчел Хауэлз так эффектно и успешно заявила свои права на это бесценное сокровище: та же самая Рэчел, чье исчезновение после убийства Брайтона — а его именно убили! — произвело такой фурор.

— Холмс, но, если она убийца, ее необходимо арестовать! — воскликнул я. — Преступник не имеет права получать выгоду от своего преступления.

— А вот здесь имеется небольшая закавыка, — ответил Холмс. — Рэчел Хауэлз загребла весь жар нашими руками. Она прочитала заметки Ватсона о том деле и знает о связанных с ним юридических сложностях. Также она понимала, что самой ей эти сложности никак не преодолеть. Потому и заручилась поддержкой некоторых лиц, избрав их своими посредниками. Именно им и будут переданы королевские регалии Тюдоров и Стюартов. Ну а затем, и я в этом не сомневаюсь, их получит Рэчел Хауэлз, притом совершенно легально. Я еще не знаю, как она собирается это провернуть. Как мне кажется, ее посредники даже не догадываются, что они каким-то образом заявили права на королевские регалии Англии; не говоря уж о том, что к ним за помощью обратилась убийца.

— Но где же эти таинственные посредники? — удивился Месгрейв.

— В Северной Америке — именно там было написано это удивительное письмо.

— В Канаде? В Британской Колумбии?

— Это весьма вероятно.

— Но кто они? «Чистильщики»? Мафия? «Алое кольцо»?[7]

— Это мне еще только предстоит выяснить. Вы, Месгрейв, просто засыпали меня вопросами, — усмехнулся Холмс. — Вы хотите, чтобы я приобрел дурную привычку рассказывать все не по порядку, как Ватсон. Давайте лучше пройдем обратно в дом, где я спокойно все вам разъясню. Согласны? Ну тогда вперед!

Удивительное у нас получилось собрание. Пройдя в гостиную, мы расселись по удобным креслам с подлокотниками. На столе перед нами лежали новообретенные драгоценности: держава и скипетр английских монархов, пропитанные духом многих веков. Рядом с ними Натаниэль Месгрейв положил отреставрированную харлстонскую корону: начищенное золото сияло, бриллианты переливались, и зрелище прекрасней трудно было себе представить. Сбоку от чудесных драгоценностей примостились два полотняных мешочка, в которых они и были обнаружены.

— Прежде чем выдвигать теорию, объясняющую то необычное послание, благодаря которому мы нашли регалии, следует расставить по порядку все известные нам факты, — заговорил Холмс. — Начнем с этих двух мешочков. Как совершенно справедливо заметил Месгрейв, они абсолютно идентичны. Первый, в котором корона хранилась долгие годы, немного износился; второй же выглядит новым. В свой прошлый визит я знал о существовании лишь одного мешочка, да и то не обратил на него особого внимания. Я объяснил его неважное состояние тем, что он весьма долго находился в склепе вашего дома, — за это время тут успело смениться десять поколений Месгрейвов. Но, разумеется, я ошибался. Я должен был догадаться, что черви и плесень, сумевшие за несколько веков проделать дыру в деревянной стенке сундука, обязательно уничтожили бы тонкую льняную ткань. А значит, видимые повреждения мешка были вызваны его относительно недолгим пребыванием в водах озера Харлстон. Но во всем остальном эти два мешочка совершенно одинаковы. Из этого следует, что королевские регалии в них спрятали вовсе не во время казни Карла Первого, а значительно позднее, уже в наши дни.

— Тогда же, когда первый мешок выбросили в озеро? — предположил я.

— Именно, — кивнул Холмс. — А кто из известных нам личностей последним держал в руках и корону, и мешок?

— Брайтон!