Наследство с изюминкой

— Я не хотела тебя погубить. Я только хотела, чтобы ты уехала отсюда, убралась навсегда, и оставила нас в покое!

Голос женщины, сначала спокойный, вдруг сорвался на крик. Ян, понимающий, что в столовой нарастает напряжение, напрягся, и буквально вжался в дверной косяк. Краем глаза Маша отметила, что слуге стало нехорошо — он посерел, странно охнул, и стал оседать на пол.

Кирилл в два прыжка преодолел расстояние до парня, и успел подхватить его:

— Он в обмороке, — пробормотал он, поддерживая слугу под спину, — я уложу его на диван.

Люси проводила взглядом нотариуса, который держал на руках парня, и прокаркала страшным голосом:

— Не трогайте моего сына! Уйдите! Это вы во всём виноваты!

Кирилл аккуратно положил парня на диван, не обращая внимания на крик женщины, и поднял на неё свои серые глаза:

— Сын?

Люси захохотала. Её смех, неожиданно громкий, раскатисто прокатился по столовой. Маша содрогнулась, ощущая себя героиней сказки, где злая мачеха превратилась в самую настоящую ведьму.

Матиас, ни слова не говоря, налил стакан воды, подошёл к горничной, и выплеснул всё содержимое стакана в лицо женщине. Люси икнула, и замолчала.

Но она была в сознании — сидела на полу, вымокшая, и смотрела ненавидящим взглядом на собравшихся:

— Я, только я его любила! — Отрывисто сказала она, — а тебе было наплевать на Сашу, пока ты не узнала о наследстве!

Женщина потрясла рукой с поднятым вверх указательным пальцем. Маша дёрнулась:

— Это неправда! Я и знать не знала о том, где мой отец и что с ним. Он уехал в Чехию, когда мне исполнилось десять лет. И больше я ничего о нём не слышала.

— Это потому что твоя мамаша предпочла разорвать ваши кровные узы. Саша исправно писал письма в Россию, но вы сначала сменили квартиру, а потом и город. Твоя мать ничего не хотела знать о Саше и не разрешала ему видеться с тобой. — Пробормотала Люси, поднимаясь на ноги. — А если бы ты была хорошей дочерью, то сама бы нашла своего отца. Он умирал страшно, в мучениях! Он бредил о дочери, которой не было рядом! И я возненавидела тебя.

По телу Марии поползли мурашки, а женщина подошла к дивану, на котором лежал Ян. Она положила свою ладонь на лоб молодому человеку, и облегчённо вздохнула.

— Только я и Ян были рядом с ним. Саша умирал страшно, но он всё равно любил тебя больше, чем моего сына. А почему? Всё потому, что я не смогла подарить ему здорового ребёнка!

В гостиной повисло неловкое молчание. Кирилл недоумённо уставился на женщину:

— Вы были супругой Александра Петровича, а Ян — его сын?

Горничная покачала головой, и скривилась:

— Мы с Сашей не заключали брак. После смерти второй супруги любимый не хотел больше связывать себя узами брака. Мы просто жили вместе. — Люси уронила голову на грудь, и трагично продолжила, — Все вы, адвокаты, одинаковые. Для вас важнее бумажка, а не человеческие ценности. Все вы смотрите на завещание. А как быть, если мы с сыном в нём не фигурировали?

Кирилл откашлялся, и сел на любимого конька:

— При отсутствии завещания наследство покойного распределяется между ближайшими родственниками, то есть — Марией и Яном, раз они являются детьми Александра Петровича. Так как Ян недееспособный, то половиной его имущества смогли бы распоряжаться вы, как его мать и законный представитель. Но Александр Петрович составил завещание, в котором всё завещал своей дочери.

Люси потрясла кулаком:

— Вот! А эта мерзавка — какая она дочь? Ни разу отцу не позвонила, не увидела его, не помогала! Мы с Яном до последнего вздоха были рядом — и не получили ничего.

Кирилл мягко взял женщину за руку:

— Вы не правы. Когда нотариус Александра Петровича передал мне завещание, он ничего не сказал о вас с Яном. Почему?

Женщина всхлипнула:

— Так откуда ему знать-то было? Я с ним и не общалась.

Нотариус широко улыбнулся:

— Ну вот, видите. Вам нужно было лишь рассказать ему о том, что Ян — сын Александра Петровича. И сразу же всё было иначе.

Люси подняла на мужчину свои карие глаза, полные слёз и ненависти, и недоумённо уставилась на него:

— Как это?

— Понимаете, даже если покойный решил кого-то сделать своим наследником, у Яна есть обязательная доля наследства, так как он считается инвалидом. Вы просто должны подать прошение о пересмотре завещания. И вам не откажут — у вас есть все основания для этого.

Взгляд женщины просветлел:

— Это правда?

Кирилл, молча, кивнул. Горничная, впервые за всё это время, выдавила из себя жалкое подобие улыбки, и бросилась к нотариусу:

— Спасибо! Господи, как камень с души сняли! Я ведь так боялась, когда Мари объявилась — думала, выгонит она нас сейчас, а куда мы пойдём? Ян ничего толком делать не умеет, я всю жизнь в прислугах проработала. Думаю — как мы будем жить без денег, без дома, без Саши?

Она обернулась к девушке:

— Ты прости меня, пожалуйста, за угрозы. Я просто с ума сошла от беспокойства, что ты отберёшь у нас всё, что так важно для нас.

Маша подошла к горничной, и положила ладонь ей на плечо:

— Если вас устроит, то я сама выделю вам с Яном часть наследства папы. Куплю квартиру в городе, какую вы выберете.

Люси дёрнулась:

— Ты нас выгоняешь?