Наследство с подвохом

Тот понятливо кивнул, отряхивая свою шерстку от белых снежинок-бабочек, которые нечаянно упали на него. Фрезия быстро подхватила кольца, лежащие на земле и забрала остальные у Руслана. Щелкнув пальцами, она с помощью магии уменьшила кольца в десять раз и они спокойно влезли в ее маленькую сумочку, висевшую у нее на поясе. Собранные царьки и шапочку Лиса она также убрала в сумочку.

– Мы готовы, – кивнула она.

Щелкну

– Фрезия, какого лешего вы здесь делаете? Да еще в таком виде? – не удержался он от вопроса, приближаясь к ней и вновь оглядывая ее непристойный наряд.

– Зарабатываю на деревце, – улыбнулась она. – Я же сказала, что смогу.

– Я думал, вы шутите, – буркнул он, стаскивая со своих плеч пальто и надевая на Фрезию, укрыв тем самым ее ноги от посторонних глаз, а ее от холода.

– А как же вы? – удивилась она.

– Не замерзну, тут пара кварталов, к тому же потеплело, – улыбнулся он ей.

– Благодарю, – ласково сказала она, запахивая его пальто на груди, оно было ей почти до пола.

– Вы уж точно нигде не пропадете, – хмыкнул он.

– Вы забыли, Руслан? У меня уличное прошлое, – улыбнулась кокетливо она.

Нет, она явно не была похожа на девицу с улицы, подумал Мрачный. А скорее производила впечатление милого и нежного создания, которое надо было оберегать и лелеять. Наверное, все же крёстный подобрал Фри до того, как улица успела ее развратить и испортить.

– Помню. Чувствую, что если бы не дядюшка Леонид, вы бы точно обитали сейчас в какой-нибудь банде вот с такими проходимцами как эти два головореза.

– Ну, что вы, я умею выбирать окружение.

– Надеюсь на то, – кивнул он, улыбнувшись ей.

– Мы можем пройти через лавку молочника? Мне надо рассчитаться с ним за утренние сливки.

– Вы взяли в долг?

– Пришлось. Мне немного не хватило денег, что вы дали вчера, – каким то извиняющимся голосом сказала она.

– Конечно, я отдам, Фрезия, не беспокойтесь, – кивнул он и подставил ей локоть. – Сегодня благодаря нашему Лису я заработал первое свое жалование.

Они направились в противоположную сторону от дома, где через квартал располагалась лавка молочника.

– Как чудесно, – кивнула она. – Но у нас тоже есть серебро.

– Видел, – хмуро отозвался Мрачный, сверкая глазами на Фрезию, и недовольный тем, что она была вынуждена выступать на площади, чтобы заработать. Он перевел своей взор на Лиса, который скакал с другой стороны девушки и строго поинтересовался: – И как вы могли допустить, господин Лис, подобное безрассудство? На площади, чтобы она виляла этими своими…

Он замялся, подбирая слова, чтобы высказаться более прилично.

– И что ты так разнервничался, мой мальчик? – огрызнулся Лис. – Словно застал нас в публичном доме, а не на площади.

– В публичном доме? – опешил Руслан.

– Ты не знаешь что это такое? – ухмыльнулся ехидно Лис. – Еще скажи, что ни разу не посещал его.

– Нет, конечно, – возмутился молодой человек. – Эти вертепы запрещены царским указом от 2130 года, как и девицы неприличного поведения.

– Однако в соседнем квартале есть парочка, думал, ты знаешь.

– Знаю и что? – ощетинился Руслан на фенека. – Их тайно держат чернокнижники, и я много раз добивался от властей, чтобы их закрыли, потому что несчастные девицы там почти в рабстве.

– Да ты поборник справедливости и защитник заблудившихся по жизни девиц? – усмехнулся Лис в мохнатые усы.

– Нет. Я просто не выношу насилия над людьми, и неважно кто это животное или девица неприличного нрава. Мой отец тоже боролся с чернокнижниками. Оттого они и убили его.

После этого все замолчали, и некоторое время шагали по заснеженной улице, между многочисленными людьми. Когда они увидели лавку молочника, Руслан попросил:

– Фрезия, вы должны пообещать мне, что больше не будете делать подобных вещей. Я имею ввиду ваши представления на площади. Это просто возмутительно. Так приличные барышни себя не ведут.

– А знаете, если вы считаете, что это занятие не достойно барышни, то я придумала кое-что другое.

– Даже боюсь предположить что это, наверняка такое же непотребное, – хмуро отозвался он.

– Вовсе нет. Что если я открою лавку сладостей?

– Лавку?

– Пирожки у меня отменные, булочки и пироги я стряпать умею, – начала с воодушевлением перечислять Фрезия. – Я даже торты могу сотворить, последний я пекла на именины господина Доброго. Он очень хватил меня. Можно снять небольшую комнатку на первом этаже, купить печь. Я бы смогла…

– И зачем вам это все? Для дерева? – перебил он ее неучтиво, таща ее за локоть по дороге. – Хорошо, Фрезия раз вы такая упертая я куплю вам это деревце, возьму еще в долг и куплю, вы довольны? – он заглянул ей в лицо.

– Нет. Не надо делать из-за меня долгов.

– Я все же куплю вам это злосчастное дерево. Только для того, чтобы вы больше не выставляли свои ноги на показ в этих жутких штанах, которые совершенно не оставляют простора для фантазии.

– Разве у меня страшное ноги?

– Наоборот слишком красивые, – как-то мрачно усмехнулся он. – Потому не следует демонстрировать их всем в городе в таком виде.

– О, благодарю, хоть что-то вам во мне нравится, – тихо кивнула она.