Наследство (СИ)

Секретарь сжал кулаки и отошел от глупого мстителя подальше к окну. Гастин опять погладил бороду. Ему сейчас явно не хватало сигареты в руках.

— Ох, юноша, и натворили вы дел. Что Арефьев-то скажет, Юра?

— Лучше подумайте, что с нами сделает Ефим Петрович. Хотел-не хотел. Головой думать вы, Мережской, не хотели. Насочиняли для самого себя историю о великой мести, а чем обернется все, не подумали. Как все складывалось отрадно в вашем уме: красивая месть через материно наследие, враги повергнуты и наказаны. Только враги ваши — живые люди, а не бумажные силуэтики. И вы с чистой совестью обрекли их на мучения и на смерть, как в детстве кидали в огонь пучок веток, символизирующих поверженного дракона. Но люди не дерево — когда горят, они кричат от боли, их кожа покрывается…

— Хватит! — Станислав стукнул ладонью по подлокотнику кресла. — Разошелся! Отстань от мальца хоть на минуту и обрати свое драгоценное внимание на меня! Давай пошлем за чарконтролем?

— Посылай, — безразлично отозвался помощник. — Я не уверен, что они могут быть тут чем-то полезны. Даже скорей наоборот.

Следователь задумался. В комнате повисла тревожная тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов.

— Я…я их…

Талькин обернулся к наследнику.

— Так вы же, граф, именно этого и хотели, разве нет? И потом, кажется, ваша профессия состоит как раз в убийстве врагов государства. Или я что-то путаю и Великокняжеский корпус теперь занимается благотворительностью? Чините крыши старушкам и стираете пеленки в детдомах?

Николай покраснел — судя по всему от стыда и от злости сразу.

— Вы… вы не имеете права!

— Имею!

Слово прозвучала резко, словно пощечина.

— Имею! — повторил Юрий и отвернулся от ненавистного лица. Гастин промолчал.

Николай зло закусил губу.

Часть 14

Катерина била, не глядя — слезы застилали ей глаза, но с сумасшедшим упорством. Замах-удар-замах-удар-замах…

— От-стань-те! От-нас! Ос-тавь-те ме-ня в по-ко-е!

Деревяшка погрузилась в грязь, увлекая за собой держащую ее девушку. Климская, зло сцепив зубы, поднималась из болотной жижи. Пальцы упорно вцепились в импровизированное оружие.

Евстафий исчез. Перед ней стояла беременная женщина.

— Ты убьешь нас? — спросила она. — Ты сможешь? И тогда не будет никакого Николая, не будет чар на доме, закрепленных материнской темной кровью, и некому будет тебе помешать получить наследство. Ты же этого хочешь, да? Богатства. И нашей смерти.

Екатерина попыталась шагнуть назад, но не смогла. Болото не отпускало.

— Нет! Забирайте с собой в Ад и свое наследство, и своего Николая! Я просто хочу жить! Без чужих советов-приказов! С ним! Просто жить!

Инкнесса посмотрела в сторону мужа. Тот пошатнулся, словно тонкая березка на ветру, и вдруг повалился в болотную жижу. Елена улыбнулась.

— Что ж, тогда наслаждайся. Думаю, пара минут у вас еще есть.

Катя не отрывала взгляда от мужского тела. Климский не шевелился.

— Миша!!!

Грязь не отпускала, и Катерина поползла к мужу на четвереньках. Деревяшка была потеряна где-то по пути и тут же забыта. Осталось только расстояние между ней и Климским.

— Миша! — позвала она, наконец приблизившись к цели. — Миша! — схватила его за руку, приложила грязную ладонь к своей щеке. — Очнись! Пожалуйста…

Ей не ответили. Завыли где-то рядом волки. Катерина легла рядом с мужем, обняла его и тоже завыла.

Кольнула шпилька, зажатая в левом кулаке.

Истязательница приблизилась к ним медленным шагом хозяйки положения. Катерина отстраненно отметила, что босые ноги Елены оставались чистыми несмотря на то, что шагали по болотной жиже. Матово-белая кожа казалась слепленной из снежинок, словно крови в этом теле не было ни грамма. Катя посмотрела вверх, в черные, полные тьмы глаза и вдруг со всей силы всадила шпильку в стоящую рядом с ее лицом ступню.

Женщина вскрикнула и истаяла.

По лесу пронесся хохот. Издевательский, но все-таки немного неуверенный.

Катя встала, подхватила мужа под подмышки и потащила в неизведанном направлении.

— Здесь же должен кто-то жить, — зашептала она, глотая слезы. — Мы найдем кого-нибудь. Если идти все время прямо, то можно выйти к… куда-то. К людям. Так писали в какой-то газете…

Голова Михаила безвольно качалась из стороны в сторону.

За деревьями прятались хихикающие тени.

Ветер, дувший ей в спину, шептал:

— Ты не дойдешь.