Наследство (СИ)

   На беду Стевана хозяин небольшой фермы Иван, которому жена с утра и так не маленькую плешь проела, садясь за руль комбайна, воткнул в уши наушники и на полную сделал громкость, чтобы ни одна зараза больше не зудела над ухом, если он сам не захочет. Довольный собой, жизнью, новеньким немецким комбайном, прыгающим не только жнущим пшеницу, но и проволокой упаковывающем ее в связки, Иван не видел ничего и никого вокруг, во весь дурной голос подпевая популярному в восьмидесятых господину Барыкину. Так же как и певец фермер мечтал долго-долго его гнать, остановить в глухих полях и зарыть где-то там жену, тещу и двух лентяев сыновей, которые вместо ухода за скотиной смылись сегодня в город гулять в девчонками.

   Вообще, Иван знал о тропинке, которую местные проложили сквозь его поле. Фермеру это не особо нравилось, но дешевле было закрыть глаза, чем городить изгородь, через которую все равно будут лазить. Вот мужчина и закрывал глаза.

   И сейчас закрыл.

   А зря...

   Стеван увидел надвигающиеся челюсти комбайна в последнюю секунду. Думать времени не осталось, только действовать. Инстинктивно вскинув руки, колдун сделал два действия: первое, вздыбил перед собой пласт земли; второе, послал огненный шар в огромное металлическое тело комбайна.

   Рвануло мощно. У колдуна заложило уши и из носа хлынула кровь. Взрывная волна опрокинула серба на спину. Он проехал несколько метров по земле и затих. На некоторое время мужчина забыл кто он и зачем явился сюда. Его реальностью стали белые стада облаков и васильково-синее небо. Стеван улыбался и тыкал пальцем в небо, разговаривая сам с собой - он видел не просто скопление водяных капель, а дракона, единорога и даже незнакомую страшную рожу, которая вроде бы говорила: вставай, идиот, время не ждет! А еще серб видел ворону. Впрочем та была настоящей. Угольно-черная птица села на грудь колдуну и неодобрительно высказалась:

   - Каррр!

   В ее вопле Стеван прочитал намного больше, чем ему хотелось бы. Он даже сам удивился, откуда он совершенно точно знал, что ворона имела ввиду, раскрыв клюв. Новые способности прорезались?

   - Карр! - блестящий твердый клюв тюкнул колдуна между бровей.

   Серб несколько обалдел от подобной наглости. Через секунду опомнился и попробовал двинуть наглой птице кулаком, но ворона взвилась в небо, откуда донеся напоминающий издевательский смех еще один протяжный "каррр".

   Стеван поднялся и пошатываясь побрел к останкам комбайна. Машина неуклюже завалилась на бок и напоминала выброшенное на берег морское чудовище. Рядом с ним охал и ахал мужик с лысиной на затылке, обугленным лицом и бешеными глазами. Судя по монологу он никак не мог понять, что такое с его новеньким комбайном произошло.

   - А? - обернулся он, когда колдун его по плечу похлопал. - Вы видели? Нет, вы видели? Как такое могло получиться? Что рвануло-то? - накинулся на жертву мужик. - Тебя тоже задело?

   - Задело, - согласился серб. Ему очень хотелось придушить этого идиота, который под колеса не смотрит.

   - Так и меня задело! И комбайн пострадал! Неужто в земли после войны что осталось? - мужик смотрел испуганно. Он обхватил двумя руками плечи серба и ждал от того ответа. - Смотри, какая воронка, - колдуна бесцеремонно развернули к воронке, оставленной огненным шаром. - А полыхнуло-то как, видел?

   - Видел, - покорно согласился Стеван.

   На него внезапно навалилось апатия: последствия поздно нахлынувшего страха и оглушения после взрыва. В висках прорезалась первая, еще пока робкая боль, но мужчина знал во что она может превратиться. Колдун потер ноющий висок, сделал движение пальцами, будто снимал с головы невидимую паутинку, скомкал ее и похлопал той же рукой по плечу комбайнера. Мужик охнул и схватился за плечо.

   - Что такое? - с тревогой поинтересовался Стеван.

   - Не знаю, стрельнуло чего-то, - потряс головой Иван, сам не понимая что и откуда взялось. С каждой секундой рука болела все сильнее и сильнее.

   - А ты не ранен? Давай я тебя домой отведу. Показывай, где живешь! - скомандовал серб не терпящим возражения тоном и повел ошарашенного мужика в ту сторону, куда он указал.

   Стеван улыбался: первый шаг сделан, а от него до ночлега с вкусным ужином недалеко. Сегодня уже не имеет смысла искать артефакт. Лучше завтра со свежими мыслями и силами...

   Александр уже миллион раз пожалел, что когда-то ввязался в предложенную ему авантюру по имени Мария Нефедова. Но что сделать, если тогда он никак не мог отказать ласковому взгляду глаз цвета горького шоколада. Эх, что мелочиться? Обладательнице этих глаз он никогда не мог отказать и ни в чем. Как говориться, он всегда к ней широкой проклятой душой, а она в итоге своей роскошной задницей к нему повернулась.