Наследство старого вора

- Я ведь почему тебя сюда вызвал, - продолжал Воронцов, - все очень просто. Можно было вычислить местонахождение твоей трубки, налететь с группой захвата, поставить всех раком, пристрелить кого-нибудь между делом… Тебя, например. Но только зачем все это, если можно договориться? Я предпочитаю решать все проблемы просто в беседе. Так ведь лучше, правда?

- Лучше, - пробурчал Желвак, - кому лучше, а кому…

- Да ладно тебе, - улыбнулся Артур, - это всем лучше. Смотри - встретились, поговорили, и все решилось. Без стрельбы, без насилия. Все как у белых людей.

- У белых… - Желвак посмотрел на Воронцова. - А зачем тебе девка-то эта? Ваша, что ли, чрезвычайная?

- Не твое дело, - любезно ответил комиссар. Авторитет подумал: «Да что я, на самом деле, уперся в эту рыжую красотку? Нехай катится ко всем чертям! Не хватало еще из-за какой-то бабы рисковать делами, да и жизнью тоже… Вон как снайпер в сигаретную пачку залепил!» Желвак представил, как заостренная стальная пуля попадает ему в переносицу, и по его спине пробежал холодок.

- Ладно, - решительно сказал Желвак, - насчет бабы - заметано.

- Ну, тогда за успешное завершение переговоров, - весело сказал Воронцов и взялся за бутылку.

Наполнив желваковскую рюмку, он стал наливать себе пиво и как бы между прочим сказал:

- Да, чуть не забыл. Твои люди были в квартире девушки. О троих из них можешь забыть. А кто-то еще, кто был там, унес вещь старинную, цены немалой. Но не в цене дело, а в фамильной памяти. Скажи своим, чтобы медальон вернули.

- Какой еще медальон? - нахмурился Желвак.

- Старинный серебряный медальон. Размером с яйцо. Плоский, открывается. Скрысятничали твои братки, однако.

- Ах, медальон, - вспомнил Желвак, - жопу разорву козлам! А что значит «о троих можно забыть»?

- А то и значит, - Артур посмотрел на Желвака поверх стакана, - нет их больше. И не будет. И могил у них нет. Забудь.

- Забудь, блин… Ишь ты…

- Забудь, - настойчиво повторил Артур, - такой швали ты себе всегда найдешь.

Допив пиво, он встал и, взглянув на Желвака сверху вниз, сказал:

- Через полчаса я позвоню, и ты мне скажешь, где и когда я могу забрать девушку. Будь здоров, авторитет Николай Иваныч.

Желвак молча кивнул. Воронцов ловко спрыгнул в покачивавшийся у борта «Биржи» катер, который тотчас же направился к берегу.

Желвак посмотрел на удаляющийся катер, потом пробормотал:

- Медальон, бля… Ну я вам покажу медальон!

И достал из кармана трубку.

* * *

В прихожей послышался звук поворачивающегося в замке ключа, и мое сердце, ухнув, провалилось куда-то в область аппендикса. Это наверняка вернулся Желвак, и сейчас начнутся все те ужасы, которые он мне обещал. А может быть, он пришел не один, а с Некрофилом, который, по его словам, любит мертвых женщин…

И тогда - прощайте, жизнь, красота и все прочее.

Стас бросил на меня грозный взгляд - дескать, сиди и не рыпайся - и вышел из комнаты. Я услышала приглушенные голоса, но не смогла расслышать ни слова, как ни пыталась. Затем в комнату вошел Желвак, а за ним Стас, который держал в руке сверкающий кухонный нож.

Ну все.

Они решили просто зарезать меня, как какую-нибудь свинью…

Я набрала полную грудь воздуха и широко открыла рот, чтобы закричать и хотя бы этим воспротивиться неизбежности, но Стас запечатал мне рот широкой мясистой ладонью, а Желвак, гнусно ухмыльнувшись, сказал:

- Тихо… Тихо… Не надо кричать. Во-первых, тебя все равно никто не услышит, а во-вторых… Тебе, сучка, повезло. Давай, Стас, отвязывай.