Наследство старого вора

Тихоня, оказавшись за штабелем видеомагнитофонов, нос к носу столкнулся с лежавшим там Жиганом. Жиган от неожиданности открыл рот, и Тихоня, воспользовавшись этим, схватил его за нижнюю челюсть и рванул, выдернув ее из суставов.

Глаза Жигана выпучились, он выронил пистолет и потянулся руками к лицу. Но Тихоня для начала сильно врезал из положения лежа по его неестественно вывернутой чавке, а в довершение схватил Жигана за голову и небрежно вертанул ее. Теперь Жиган, лежа на животе, смотрел неподвижными глазами в потолок При жизни такой ловкий трюк у него ни за что бы не получился.

Березай и Глухарь, увернувшись от первых выстрелов сверху, открыли ответный огонь, и двое блатных стрелков, рискнувшие открыть тайну антресолей, гремя, скатились по железной лестнице вниз.

Тут же в распахнутую под потолком дверь полетели две гранаты.

Березай попал точно в дверь, и было слышно, как граната катится по дощатому настилу антресолей. А Глухарь промахнулся, но его граната, ударившись о стенку, упала вниз и больно стукнула по голове Джексона, прятавшегося за лестницей. Он зашипел от боли и стал машинально тереть шишку, бессмысленно глядя на лежавшую перед ним гранату.

А когда понял, что именно ударило его по репе, было уже поздно.

Обе гранаты взорвались практически одновременно. С антресолей послышались крики, взрывом сорвало несколько листов фанеры, из которой были сделаны стены этого скворечника, а из образовавшейся бреши вывалился труп. Падая, он ударился о штабель видиков, за которым лежал Тихоня, и видики рухнули прямо на Тихоню, который тут же начал нецензурно ругаться.

Граната, взорвавшаяся под носом у Джексона, сильно испортила его внешность, и Джексон теперь выглядел так, будто побывал в руках маньяка, вооруженного зазубренным молотком для отбивания мяса.

Стало тихо.

Вдруг сверху послышался голос:

- Все, начальники, сдаюсь! Только не стреляйте!

И на верхней ступеньке железной лестницы показался браток с поднятыми руками. Когда он увидел вовсе не ментов - а он был уверен, что их попросту повязали, - его лицо вытянулось. Березай и Глухарь засмеялись, и в этом смехе для отморозка, решившего сдаться, не было ничего хорошего.

Глухарь, оглянувшись на Березая, указал на братка пистолетом и громко сказал:

- Он принял нас за ментов! - и, снова повернувшись к стоявшему с поднятыми руками братку, продолжил: - Тебе менты сейчас были бы за счастье! Ты ошибся, урод.

И дважды выстрелил.

Браток застонал и рухнул с лестницы прямо на труп Джексона.

В это время из-под груды видиков с шумом и руганью выбрался Тихоня. Осмотревшись, он спросил:

- Ну что, все, что ли? - и стал отряхиваться. Оглянувшись, Березай ответил:

- Вроде бы все. Проверьте все углы.

И они начали осторожно обходить ангар.

Бесшумно повернув за высокую пачку древесно-стружечной плиты, Березай неожиданно увидел окровавленного братка, который, прижимая одну руку к животу, из которого текла кровь, другой рукой набирал номер на трубке.

Направив на него пистолет, Березай спросил:

- Ты Грыже звонишь?

Браток, испуганно оглянувшись на стоящего перед ним Березая, кивнул.

- Давай звони, - улыбнулся Березай, - мне как раз поговорить с ним надо.

Браток набрал номер, затем Березай отобрал у него трубку, приложил ее к уху и стал ждать. Пистолет он держал направленным на братка. Наконец на том конце раздался шорох и голос произнес:

- Я слушаю.

- Это хорошо, - отозвался Березай, - слушай, как я пристрелю последнего из тех, кто у тебя был на Салова.

И он выстрелил братку в грудь.

Тот горестно всплеснул руками, будто желая сказать «ну как же так», и повалился на спину, громко треснувшись мертвым затылком о цементный пол.

- Слышал?

- Слышал, - сдавленным от ярости голосом ответил Грыжа, - но еще не вечер, пидар поганый.

- Конечно, не вечер, - согласился Березай, - к вечеру мы вас еще где-нибудь навестим. Я еще пока не решил, где именно.

И он бросил трубку на труп невезучего братка.

Обойдя помещение, Глухарь и Тихоня вернулись к Березаю.

Тихоня нес в руке замызганную канистру.

- Живых - никого, - доложил он и, кивнув на канистру, добавил: - Растворитель. Давай?

Березай посмотрел на канистру и ответил:

- Давай. Глухарь, выпусти работяг.

- Годится, - сказал Глухарь и пошел в соседний цех.

А Тихоня, открыв канистру, начал щедро поливать растворителем все вокруг.

Выйдя на улицу, Березай увидел Блэйда, стоявшего с пистолетом, направленным на дверь.

- Все, - сказал Березай, - можешь убирать пушку. Здесь было четырнадцать уродов. Что с рукой?

Блэйд спрятал пистолет и покосился на простреленную руку.

- Ничего страшного, - ответил он, - мышцу прострелили, и все дела.

К ним подошел Глухарь и сообщил:

- Я сказал работягам, чтобы они выходили через пять минут. Только они там лыка не вяжут. Уже успели нажраться. Ладно, почуют запах, вылезут.

Дверь открылась, и из ангара вышел Тихоня. За его спиной мелькнул огонек.

- Надо уходить. Сейчас пыхнет. Я там еще бочечку с лаком нашел, так что…

И желваковский отряд особого назначения направился к проходной.