Наследство убитого мужа

– Проблем не будет, – резко выплюнула Эльвира. – Михеич, Ветров, тащите Джулая и того ублюдка, что рядом с ним валяется. Вызывайте «неотложку» – да чтоб без шума и копоти. Черт, еще одного не хватает… – Она раздраженно защелкала пальцами и брезгливо уставилась на кучку оборванных заключенных, пытаясь, видимо, вспомнить лицо «отсутствующего». Ни к чему хорошему это не привело. У Эльвиры побелели скулы. – Вы еще здесь? – со злобой уставилась на упомянутых. – Васильев, Петренко, остаетесь караулить этот сброд, чтобы не надумали еще раз поиграть в прятки, а остальные расходятся лучами, связь – голосом. Пока не поймаете – никаких вам путан и возвращения домой. При обнаружении… подозреваемой… чтобы весь лес об этом знал! Ну, Женечка, ну, удружила… – сжала кулаки Эльвира. – В Рэмбо поиграть вздумалось?

В моей руке вдруг вздрогнул и зажужжал телефон. Спина покрылась мурашками. Какого черта?! Пауза из двух секунд (чертовски мало, чтобы принять меры), и телефон разразился ритмичной шансонной мелодией! Я же отключила звук! Я не полная дура! И вдруг дошло: отключить-то отключила, но слишком нервно жала телефон в кулаке, видимо, случайно надавила чувствительную боковую клавишу… На экране возникла помятая жизнью и непутевым мужем блондинка – не первой и даже не второй свежести. Я яростно надавила красную клавишу: заткнись ты, дура, занят твой мужик! Боже правый, поздно! Я смотрела с прибывающим ужасом, как завертели головами люди на поляне, встала в стойку Эльвира. А один из мужиков, грузноватый, невысокий, именно тот, что обронил свой гребаный смартфон, вдруг растерянно захлопал по карманам и завизжал фальцетом:

– Эй, народ, это же моя мелодия… Блин, а где мобила?

Взоры всех присутствующих мгновенно обернулись в том направлении, где, собственно, и была его мобила. Я поступила неверно, позабыв о своем предназначении и «высоком мастерстве». Стоило проявить выдержку, медленно отползать – позиция была выбрана удачно, я бы просто скатилась в лощину и тихо испарилась. Звонящий телефон должен означать лишь то, что в этом месте он и был утерян. Трудно связать его с моей персоной нон-грата. Но я обезумела от страха. Ноги подбросили, я нарисовалась во всей красе – позеленевшая, с вытаращенными глазами – и опрометью бросилась наутек, не разбирая дороги. А за спиной взревела лужеными глотками вся банда, и алчущая мщения толпа кинулась в погоню…

Я летела как истребитель, подгоняемая диким ужасом. Бог хранил, я ни разу не споткнулась, не подвернула ногу. Я уже решила про себя: все что угодно, даже смерть, но второй раз я под эту банду не лягу! Не бывать такому! Не дождутся! Я настолько в это уверовала, что, когда вынеслась из леса, мне уже было все равно. Грохотала река, неслась по руслу, колотилась в окатыши. Короткая поляна, обрыв. Чуть левее берег подрастал, высились скалы – мрачные, как обелиски, почти отвесные. В одном лишь месте проглядывала небольшая терраса… Я бросилась к обрыву и отшатнулась. Мысль о смерти, еще мгновение назад казавшаяся терпимой, стала в корне неприемлемой. Только не этот ужас! Откуда в нашей области такие стремительные горные реки? Русло мерцало далеко внизу. Бурные потоки неслись, переворачиваясь с ног на голову, а желтоватая пена с шипением облизывала торчащие из воды острозубые осколки. От меня же косточки не останется, если туда свалюсь! Я попятилась и в отчаянии обернулась. Из леса уже валила толпа, а впереди – Эльвира с горящими глазами! Завизжав от избытка чувств, я помчалась дальше по берегу. Вид на русло закрыли скалы – беспросветные, угрюмые. Но за первыми монолитами скала действительно заваливалась к воде – как неровный зуб в шеренге ему подобных. Камень вздымался уступами. Я подбежала к скале, не замечая ничего другого, запрыгнула на первый карниз, полезла дальше, срывая ногти и кожу на пальцах. «Зачем? – мелькнула обезоруживающая мысль. – Ну, заберешься, а дальше что? Под тобой будет река, прыгнешь на камни? Так можно было и раньше, по крайней мере, высота была поменьше…»

Я практически не думала, что делала. Задыхаясь, автоматически карабкалась на наклонную скалу. Шум реки, заглушенный камнем, становился явственнее – не так уж много осталось преодолеть, чтобы забраться на макушку.

А охотники переходили на шаг, начинали пошучивать. Я обернулась. Их столпилось внизу не меньше дюжины, и вся толпа с любопытством разглядывала меня.

– Пальнем, Эльвира Алексеевна? – предложил Плющихин.

– Отставить, – проворчала Эльвира. – Пальнешь, она свалится, кто ее косточки будет склеивать – ты? Так, коллеги, все свободны, – хлопнула она в ладоши. – Всем спасибо, как говорится, идите на фиг. Дальше я сама.

– Вы уверены, Эльвира Алексеевна? – недоверчиво осведомился Калинин. – Смотрите, а то мы можем подсобить. Мало ли что…