Наследство убитого мужа

– Все, решено, – тряхнула распущенными кудрями Эльвира, – никаких капризов. Ты – моя соседка и обладаешь статусом особой неприкосновенности. Едем в Араканский бор, поздно вечером возвращаемся. Транспорт – служебный, водители не пьют. Девяносто верст от города – заповедное место, бывший Громовский заказник на юге Аракана. У нас там что-то вроде… гм, базы. Никаких посторонних, территория заказника огорожена – несколько квадратных километров сущей пасторали. Какие там места… – Она мечтательно уставилась на потолок. – Нетронутые леса, ручьи, речушки, водохранилище в четырех километрах от базы… А какие живописные там скалы и водопады, ты бы только видела… Мы будем отдыхать, нежиться на солнышке, болтать о насущных женских делах… Не забывай, соседка, лето на календаре. Оглянуться не успеем, как оно кончится. В общем, не приемлю отказа, быстро выпиваем твой «сухарь» – и иди собирайся. Найдешь в чем выехать на пикник на один день? В семь утра выходим на Мичурина, нас подберут и повезут в гости к сказке…

Что я здесь делала? Все изменилось за какую-то жалкую ночь. Я даже толком не поспала. И зачем поехала на этот пикник? Уверовала, что все хорошо, что светлая полоса в жизни еще не кончилась и я нахожусь под защитой закона? Избавь нас боже от такой защиты… Мелькала бледная мысль: а почему мы с Эльвирой должны тащиться на Мичурина? Трудно шоферу въехать во двор? Но мысль не засиделась – мало ли что… За каждым заезжать – весь день народ собирать. И снова неприятно засосало под ложечкой, когда Эльвира подхватила меня на обочине и стала подбрасывать в воздух. Она смотрелась убедительно – джинсы в заплатах, жилетка с множеством карманов, похожая на бронежилет. Пышные волосы скручены под бейсболкой, надетой задом наперед.

– Говорила кому-нибудь, что едешь на пикник? – спросила она как бы между прочим.

– Интересно кому? – пожала я плечами. Вадик не звонил и не являлся. Шура нежилась на Бали и плевала с высокой пальмы на лучшую подругу.

– Вот и славно, – расплылась в доброжелательной улыбке Эльвира. – Ух и нагуляемся сегодня, соседка… Опять не по сезону оделась?

Ну, да, я такая мерзляка. На градусник, гласящий, что за бортом какое-никакое лето, я даже не смотрела. Натянула самые прочные зеленые джинсы (чтобы не диссонировать с природой), водолазку, штормовку, отыскала в чулане забытые кроссовки и вдохнула в них вторую жизнь. В сумке, висящей через плечо, имелось все необходимое для автономного плавания. Не успела я разобраться со своими чувствами и желаниями, как к бровке подкатил немытый мини-вэн, и из окна высунулся упитанный водитель с голым черепом. Я вздрогнула: Шрек какой-то. Непропорциональная голова с мясистым носом, мутные глазки, глумливая улыбочка.

– Здравия желаем, Эльвира Алексеевна, – возвестил водитель и подмигнул мне, не смущаясь начальства. – Наше вам с кисточкой, как говорится.

– Рано встаешь, Бабаюшка, молодец, – похвалила Эльвира, подталкивая меня к отъехавшей дверце.

– Кто рано встает, того еще не уволили, Эльвира Алексеевна, – гоготнул бритоголовый. – Загружайтесь, милости просим. Вы последние, все на месте.

– Что, соседка, не по себе стало? – хихикнула Эльвира, заметив мою неоднозначную реакцию. – Да уж, этот парень страшен, как первородный грех. Но добряк, свой человек. Сержант Бабаев, партийная кличка – Бабай. Присаживайся, дорогуша, все в порядке, чего так зажалась?

Мелькнула мысль отказаться от сомнительного удовольствия, но Эльвира уже подсаживала меня в микроавтобус. С пронзительным воем захлопнулась дверь, водитель взял с места в карьер – и меня понесло на чьи-то колени… Я прокляла тот час, когда согласилась на это «культурно-развлекательное мероприятие»! Впрочем, поначалу все было относительно пристойно. Меня вполне галантно пересадили на свободное место спиной к водителю, Эльвира устроилась где-то дальше. Смеялись мужчины, одетые по-походному, в проходе громоздились рюкзаки и сумки. Хихикали две девицы, разбавляющие мужскую компанию. Они вели себя по-свойски: одна курила, выпуская дым в окно, другая заразительно зевала в перерывах между попаданием в рот смешинки. На меня поначалу не обращали внимания. Водитель пробивался сквозь неплотный субботний трафик, басил, что, когда нет пробки, он чувствует себя как-то неуверенно. Мужчины болтали, перемежая речь сальными словечками. Мы выехали из города, пронеслись мимо научного центра, известного во всем цивилизованном мире. Возбуждение в салоне нарастало. Эльвира усмехалась, приглушенно переговариваясь со статным мужчиной лет тридцати пяти – обладателем опрятной модельной стрижки. «Что я здесь делаю?» – с нарастающим беспокойством думала я. За окном мелькали пригородные сосновые леса. Город-спутник со стотысячным населением остался за бортом. Очнулся упитанный субъект на заднем сиденье и принялся травить пошлые анекдоты – бородатые, как автор «Войны и мира». Тупо ржал «молодой человек спортивного телосложения» с неприятным рыбьим лицом и выпуклыми глазами.