Наследство Уэстмера

– Нет, просто проходил мимо.

– Просто так? И вам все равно, что кое-кого из ваших соотечественников втаптывают в грязь?

– Нет, не все равно.

– Тогда, может, посидим в трактире за углом? Вдруг мне удастся вас заинтересовать? Что вы на это скажете?

– С удовольствием.

Это лучше, чем бродить по улицам, предаваясь унынию по поводу неразделенной любви и упущенных возможностей. Помимо всего, ему был любопытен этот человек.

– Джозеф Мостин, к вашим услугам, – сказал он, спрыгнув с повозки и протягивая Роберту руку.

– Роберт Хантли. – Роберт пожал ему руку. – Капитан Хантли, если это имеет какое-то значение.

– Звание – нет, а вот фамилия Хантли – да. Вы родственник графа Уэстмера?

– Он мой двоюродный дед.

– Значит, вы один из внуков старого Джона. Роберт хотел было отчитать его за невежливость, проявленную к деду, но передумал.

– Я – младший из внуков.

Толпа расступилась, когда они направились в сторону трактира.

– Тогда маловероятно, что вы станете следующим графом Уэстмером.

– Я бы сказал, что это невозможно, – криво усмехнулся Роберт и подумал о Белле. – Но откуда вам так много известно о моей семье? Вы сами из Уэстмера?

– Я жил там много лет назад – до того, как стал моряком.

– Я так и подумал, что вы бороздили моря, – по вашему лицу видно. А почему вы заинтересовались положением рабочих?

– Морская жизнь надоедает, и я захотел закончить свои дни на суше. Но возвращаться мне было некуда, а страна находилась в бедственном положении. Я слушал выступления оратора Ханта и познакомился с ним. Результат вы видите.

Роберту показалось, что Мостин не все ему рассказал, но он не стал его расспрашивать. Они вошли в трактир, но остальные за ними не последовали. Сторожат на улице, решил Роберт.

– Эль? – спросил Джозеф.

– Подойдет и эль.

Они выпили, и Роберт слушал то, о чем говорил Мостин, иногда вставляя слово. Когда же он вернулся домой, то знал намного больше о целях чартист-ского движения, чем о самом Джозефе Мостине. Зато Роберт принял определенное решение.

Мостин говорил о борьбе любыми средствами. А он, Роберт, ведь солдат, и ему следовало бы помнить об этом. За Беллу стоит бороться. Ей не нужен свободный как ветер бывший военный или пустоголовый денди. Он должен доказать, что стоит большего! Роберт вспомнил ее слова о людях, которые всю жизнь занимают привилегированное положение: им не мешало бы заметить, что происходит вокруг них, и тогда они, возможно, поняли бы, что жизнь создана не только для наслаждения. Белла права – хватит ему, представителю привилегированного сословия, бездумно плыть по течению. Привилегии обязывают быть ответственным. Он станет членом парламента, чтобы оказывать влияние на действия правительства, и попытается хоть что-нибудь сделать для рабочего люда. Может, тогда Белла выйдет за него? Удастся ли ему убедить ее в том, что он достоин ее, что ему не нужно наследство графа и что он хочет только ее одну? А вдруг уже поздно?

Глава восьмая

Сразу же после ухода Роберта Белла поняла, что упустила свое счастье. Она любила его до боли и все же сознательно с ним поссорилась. Зачем она так безжалостно прогнала его? А если он больше не появится?

Генриетта еще не вернулась от леди Джерси, но Белла решила, что, как только та придет, она тотчас признается в том, что помолвка – всего лишь уловка. Она попросит разрешения уехать обратно в Уэстмер. Это надо было сделать давно, когда дело не зашло настолько далеко. Почему же она так не поступила? О, причина ей известна: она лелеяла слабую надежду на то, что Роберт полюбит ее так же сильно, как она его. Мечты не сбылись.

Белле не сиделось на месте, и она вышла побродить по саду. Дом какое-то время не сдавался, поэтому сад был запущен, зарос травой и кустарником, что вполне соответствовало настроению Беллы. Солнце, до сих пор ярко светившее, вдруг скрылось за облаком, налетел порыв ветра, и Беллу пробрала дрожь. Ну и весна! В Уэстмере фермеры наверняка ругаются, не зная, смогут ли собрать хоть какой-то урожай, а это значит, что крестьяне будут голодные и злые. Эллен писала, что мятежи прекратились, но, если положение не улучшится, можно не сомневаться в том, что они повторятся.

«У меня есть еще новости, – писала она. – Мистер Тренчард собирается осенью жениться на миссис Кларк. Представляешь? Они объявили об этом вскоре после того, как миссис Кларк вместе с детьми вернулась домой. Она призналась мне в том, что всегда была неравнодушна к мистеру Тренчарду и ее самое заветное желание – выйти за него замуж. Она впала в отчаяние, когда он сделал тебе предложение. Итак, любимая моя, ты оказала ей услугу, отвергнув его. Я уверена, что она станет ему хорошей женой, а девочки очень ее любят».