Наследство Ушедших

Обычно неподалеку от причалов расположена зона стапелей, складов и всякого рода хранилищ. Так как Обителям запрещено заниматься торговой или производственной деятельностью, здесь таких построек имелся самый минимум. Вообще-то говоря, этот запрет старцы часто обходят, но слишком наглеть не рискуют — светским властям невыгодно усиление жрецов. Да и коллеги из других Обителей зорко бдят, следя, чтобы никто не выбивался из стройных рядов тех, кому заповедано учить, а не деньги зарабатывать.

Так вот, в порту в основном находились здания гостиниц, трактиров и прочих харчевен, а дальше, на приличном удалении и за высоким забором, располагались постройки Обители. В первую очередь, разумеется, главное здание, поражающее плавными формами изящно-воздушной архитектуры, от него шли крытые переходы во вспомогательные строения типа библиотеки или общежития старцев. Ни одна Обитель не похожа на другую и в то же время их сходство несомненно. Каждый из Ушедших Богов сам проектировал и сам строил центральное хранилище своего наследия, отсюда различие частностей и единство стиля.

Мы с отцом, конечно, сошли на берег. Поодиночке, потому что кто-то должен был присматривать за повозкой — сначала он, потом я. Попутчикам мы на тот момент не доверяли, да и, откровенно говоря, за всё время пути не особо сдружились. То есть разговаривали, оказывали мелкие услуги, даже угощали едой, давая попробовать незнакомые блюда, но незримая стена сохранялась. Мы от них слишком отличались. А здесь не толерантный двадцатый век, здесь агрессия в ответ на чуждость является нормой. К нам булгары ещё нормально относились, потому что мы укладывались в привычные рамки, то есть были купцами, ехали с понятной целью, носили оружие на поясе. И то за тем, как я ухаживаю за волом, смотрели с удивлением. По их понятиям, воин может чистить, кормить, убирать навоз своего коня, а остальной скотиной должны заниматься слуги.

Так как кабаки меня не интересовали, я сразу прошел в Обитель.

Старцы Отверзающего любили серебро, белый цвет и плавные линии. У главного здания не было острых углов, стены красиво перетекали одна в другую, вынуждая глаз скользить по ним в попытке зацепиться за выделяющиеся детали. Вход словно прятался между двух рукотворных волн, если бы не дорожка, я вполне мог бы его пропустить. Дверей нет, вместо большого крыльца — невысокий каменный порожек. Непривычно и сильно отличается от наших храмов.

Внутри планировка походила на то, что я видел у Князя и Синеокого, то есть девять кругов столов, сходящихся к центру. Эти престолы в Обители не единственные, но они самые престижные и часто используемые. Поэтому нет ничего удивительного, что сейчас все они оказались заняты и мне пришлось встать в сторонке, дожидаясь, пока какой-нибудь освободится. Ну и заодно небольшое пожертвование на специальный столик при входе положил — куда ж без него.

Я хотел попробовать усесться на стол второго круга. Существует одно серьёзное отличие, выделяющее престолы центрального здания любой Обители из череды себе подобных. Они служат чем-то вроде маркера, показывают уровень соискателя. У любого, усаживающегося в массивное кресло, первым делом проверяется качество божьего сплетения, и, если оно признаётся недостаточным, работать просто не получается. Интерфейс не подключается или заклинание не срабатывает, сами подбирайте аналогию. У родовых столов или у установленных в других местах Обители подобного ограничения нет, там информация доступна полностью (если не можешь воспринять информацию — твои проблемы, лови инсульт).

Почему я считал, что готов? Две причины. Во-первых, три начальные стадии сплетение растет быстро. Вернее, самой первой стадией считается долгая «нулевая», с момента принятия божьего дара и до момента, когда стол вообще откликается на запрос. У неё много этапов, разбираются в которых только целители, обычные люди голову не забивают. Учитывая тот факт, что ещё год назад в Березове я мог создавать Заморозку, качество сплетения у меня уже тогда было хорошим, твердым. Причём — это во-вторых — с тех пор я много занимался и, главное, большую часть времени проводил в тёмных лесах, чей фон служит стимулятором для развития. В разумных дозах.