Наследство в саквояже, или попаданки не сдаются! (СИ)

Но сказать было легче, чем сделать. Запутавшись в одеяле, я грохнулась на пол. Надевать платье было долго, потому что все эти шнурочки, бантики и прочее. Проще было натянуть брюки и рубашку, что я и сделала. Подколов волосы кое-как, вынеслась в коридор, где на пустом чемодане красовалась еда Уголька. Смело подхватила кусок мяса, принюхалась: тухлятиной не воняло. Пожала плечами и кинула добычу Угольку, который тут же вцепился в мясо с утробным рыком.

Очередной гудок меня приободрил. Преодолевая коридор со скоростью света, я споткнулась на лестнице и чуть кубарем вниз не покатилась. Уподобившись Угольку, чуть сама с утробным рыком не впилась зубами в лакированные перила. Перепрыгивая через две ступеньки, с трудом сохраняла баланс. В двери я вынеслась так, будто сзади за мной та тварь зеленоглазая гонится. Кстати об этой твари! С утра я не слышала цоканья.

Солнышко мягко грело, ветерка не было. Отвратительно яркое небо заставило мои глаза слезиться. Приставив руку козырьком, вглядывалась аж в три экипажа у ворот. Доктор Гибсон щеголял очередным прекрасным костюмом, рядом с ним стоял какой-то молодой человек, а позади и вовсе красовалась дама преклонных лет с саквояжем в руках. Выдержкой и внешним видом она напоминала Мэри Поппинс.

— А, Хелен…

Да, мой внешний вид оставлял желать лучшего. Я ведь даже не умылась и не причесалась! Ну, а брюки и вовсе всех… эм, удивили. Меня разглядывали с нескрываемым интересом.

— Я привёз вам помощников…

— Очень приятно! И радостно.

Я открыла задвижку, заодно и ворота, пропуская всех вперёд. Пока мужчины разгружали вещи, я выцепила доктора Гибсона и потянула к себе. Стараясь не строить жуткие рожи, принялась шептать:

— Здесь что-то есть!

— Что именно? Антиквариат? — мужчина попытался быть оригинальным.

— Нет! Какая-то тварь! С зелёными глазами, с крыльями и хвостом. А ещё когти и зубы! — выплёвывая слова со скоростью пулемёта.

— Зубы? Глаза? — доктор Гибсон лукаво улыбнулся.

— Вот такие! Честное слово! — я сначала размахнулась на метр, а потом чуть-чуть сократила аппетиты. — Правда!

— И когти?

— Да! Ходил, паркет портил. И цокал. Я об него швабру сломала…

— Об паркет? — мужчина недоумённо переспросил.

— Тварь пыталась прибить! Или усмирить — это как посмотреть. Но швабры я лишилась. И, — стала шептать уже мужчине на ухо, — я бы не хотела кормить новыми помощниками непонятную тварь! Люди и так на вес золота.

— А мной, значит, можно?

— Нет, вы костлявый. Подавится тварюка! — я утешительно похлопала мужчину по плечу и, не спрашивая его на то разрешения, потащила доктора в сторону дома. — Что ещё есть в этом доме? У меня уже имеется дракон, какого представителя местной флоры и фауны я найду под своей кроватью? Или над своей? Или вообще в ней!

— Ну, хорошо. Давайте изучим поподробнее этот образец зелёных глаз. И… Прошу, не надевайте больше мужской костюм!

— А что? Слухи пойдут?

— Да, очень неприятные…

— Простите, у меня не было второй пары рук, которая помогла бы мне затянуть корсет. А без него… — я многозначительно посмотрела в вырез своей рубашки. — В общем, привыкайте, доктор!

На второй этаж мы поднялись под краткий экскурс в местную историю, я узнала про бывшего владельца, про стиль лепнины, про древесину, из которой была сделана лестница. Днём дом не выглядел таким страшным, я даже не очень пугалась той самой страшной комнаты. Хотя тяжёлый подсвечник прихватила.

— Это очень хорошее серебро!

— В качестве отбойного молотка сойдёт! Как и голову проломить, — я угрожающе потрясла подсвечником.

Мужчина бесстрашно открыл дверь. Я, зажмурившись, ждала лязга челюстей, но нас встретила оглушительная тишина. Комната была пыльной и полумрачной, она вмещала в себе различные шкафы и стеллажи, словно я оказалась в лаборантской на нашей кафедре.

— Ну? Где ваш жуткий зверь?

— Не знаю… Окна целы, дверь цела… Куда же делась эта тварь! Но она тут была! Вон ошмётки моей швабры.

— Да, вижу. С каким стеллажом вы решили выяснить отношения?

Мужчина деловито прохаживался по комнате. Я ждала очередной волны сарказма, едкой и будоражащей, но доктор Гибсон зашёл за один из шкафов и застыл, превратился в соляной истукан, столпчик такой. Оставалось только подойти и на вкус попробовать.

— Что-то не так? — я опасливо приблизилась к мужчине.

В тёмном углу стояла омерзительного вида статуя. Такая обезьяна с крыльями, мелкими рожками, толстым коротким хвостом и когтями. Оскаленная пасть доверия не внушала.

— У меня так воображение разыгралось? Я решила, что эта статуя живая?

— Нет, ваше воображение тут ни при чём! Значит, зелёные глаза?

— Да, зелёные!

— А вы тут что-то убирали?

Сложно так сразу вспомнить, убирала или нет. Может и убирала. Я столько комнат оббегала, но статуи этой не помню. Я могла просто что-то стащить и даже не посмотреть, что было под той же пыльной простыней.

— Я могла что-то взять. Уборочная лихорадка меня захватила меня с головой!

— Горгулья. На шипастую не похожа, наверное, рыжая. Шерсть была очень мохнатой?

— Я шерсть не рассматривала! Мне хватило когтей с зубами!

— Да, горгульи — хищники. Их зубы своим зазубренным краем…