Наследство в Тоскане

Даже тогда я уже понимала, что являюсь для него окном в мир, который для него закрыт. Это давало мне смысл в жизни, наполняя меня ощущением собственной ценности, несравнимой больше ни с чем в моей жизни. Никто не любил меня так, как он. Я понимала, сколько для него значу… как я для него важна. Я была для него жизнью, которую он не мог прожить сам. Я была для него целым миром.

– Я знаю, папа, что ты меня любишь, – мягко сказала я. – И мне важно, что я нужна тебе. Ты позволяешь мне осознать мою ценность. Но тебе никогда не хотелось дать мне что-то взамен? Предпочесть мое счастье – своему? Когда мама умерла, мне было всего восемнадцать, и мне пришлось занять ее место, чтобы подбадривать тебя, чтобы мотивировать тебя к жизни. В то время это легло на меня громадной ответственностью, и, не буду врать – это продолжается до сих пор. Мне тридцать лет, и я никогда не могла построить ни с кем долгих отношений, потому что все мое существование вращалось вокруг тебя. Я должны была быть уверенной, что с тобой все в порядке, ты не сдашься и не умрешь. Мама так старалась добиться этого, наполняя счастьем каждый твой день, но я только сейчас поняла, откуда у нее появились все ее страхи. – Мне было очень тяжело говорить это отцу, мой голос дрожал. – Потому что это ты сказал ей, что умрешь, если она бросит тебя.

Его голос прозвучал тихо, побежденно.

– Откуда ты это узнала?

Все встало на свои места.

– Я встретила в Италии человека по имени Франческо. Он был шофером Антона и его близким другом. И он был маминым другом тоже, он отвез ее в больницу в Монтепульчано, когда тебя увезли на «Скорой». – Я замолчала. – Пожалуйста, скажи мне правду, папа. Ты бы действительно сдался? Или же ты просто пытался таким способом сыграть на мамином чувстве вины, чтобы она осталась с тобой?

Он тяжело сглотнул и ничего не ответил.

– Мама думала, ты вообще не хочешь иметь детей, а потом у тебя оказался ребенок, который даже не был твоим. Папа, поговори со мной. Скажи, что тебе нужна была не только наша забота. Или что ты не пытался наказать маму или Антона, удерживая меня вдали от него.

– Я любил ее, – снова сказал папа. – Но она не любила меня. Или любила, но не так, как любила его. Меня она так никогда не любила. И были дни, когда я просто ненавидел ее за это и обвинял в том, что случилось со мной. Поехать в Тоскану с самого начала было ее идеей, и если бы она не завела там этот роман… Если бы не ускользнула из дома и не побежала той ночью на виллу…

Он замолчал и крепко зажмурился.

– То, что со мной произошло, – ее вина. И были дни, когда я жалел, что вообще ее встретил.

Видя, что в нем до сих пор кипит злость, я села и подождала, чтобы он взял себя в руки и продолжил.

– А уж Антона я ненавидел вообще больше всех на свете. Никто не верил мне, когда я говорил, что он нарочно переехал меня. Даже твоя мать. Особенно она, что только еще сильнее бередило рану. Мне сказали, это несчастный случай… может, и так… в любом случае я считаю, он виноват. Так что я даже отчасти рад, что он умер. Вот. Ты хотела, чтобы я был честен, я сказал тебе все. Я не горжусь этим, но это так.

– Папа…

– Это не отменяет факта, что я люблю тебя больше всего на свете и не могу жить без тебя, потому что, когда ты появилась, ты принесла с собой столько радости, а я вообще не ожидал, что смогу еще снова испытывать радость. И мне было вообще неважно, что ты была не моя. Но я знал, что, если твоя мать уедет в Италию к Антону, она заберет тебя с собой, а я не мог допустить, чтобы это случилось. И в тот день в больнице я действительно хотел умереть. Я не пытался манипулировать ей. Клянусь. Потом я говорил себе, что она заслужила расплаты за то, что сделала. Она была неверна, у нее был роман, и из-за этого со мной случилось несчастье. – Он отвернулся и затих. – Я потерял все. И стал для всех в тягость.

– Ты не был нам в тягость.

– Нет, был. Я старался ее простить. Честно, старался. Год за годом. Но у меня не получалось… И я прилагал все усилия, чтобы не потерять тебя. Особенно из-за Антона.

– Но я бы не бросила тебя, – заверила я его, чувствуя, что во мне снова нарастает злость, которая рвется наружу. И она отыскала себе дорогу сквозь густой лес моей любви и сочувствия. – Даже если бы я встретилась с Антоном, ты все равно всегда оставался бы моим папой. Если бы ты только был со мной честен. Если бы помог мне встретиться с ним. Он был моим биологическим отцом и хотел встретиться со мной, но ты не позволил этого, и теперь у меня больше не будет такой возможности. И у меня не было шанса познакомиться со своими братом и сестрой. Если бы Антон не умер, я бы так и не узнала о них. Как я могу теперь простить тебя, папа?