Наследство Валентины

– Позже что-нибудь придумаем, – пообещал Спирс, когда хозяин все-таки забрался в фургон и взял Чарльза у Самсона.

– До отцовского дома не больше мили, – сказала Джесси, когда Джеймс вытянул кнутом смирную серую кобылку, едва тянувшую нелегкую поклажу. – Папа решил построить дом подальше от деревни. Дескать, это его убежище от мирской суеты.

Грязная дорога сильно сузилась. По-видимому, недавно прошел ливень, потому что в глубоких рытвинах стояла вода.

– Я словно перенеслась в другой мир, – сказала Дачесс, втягивая соленый воздух и поглядывая на гомонящих чаек, крачек и куликов-сорок. – Что это там, Джесси?

– А, это! Белый ибис. Видите красные ноги и клюв? Он не подпустит нас ближе. Там, за этой путаницей райграса, кроется болото.

– Никогда не думала, что на свете существуют такие места, – удивилась Мэгги, надвигая пониже шляпу. – Леди может мгновенно испортить внешность из-за палящего солнца и избытка соли.

Джеймс остановил лошадь у серого, облезлого деревянного дома, выглядевшего именно так, как они себе и представляли местные постройки до приезда на Окракок. Надпись на табличке, висевшей над воротами, почти стерлась.

– Он кажется таким заброшенным, – охнула Джесси, глядя на облупившуюся краску, сорняки, вымахавшие почти до пояса, и разбитые оконные стекла.

Узловатый виргинский дуб рос на переднем дворе.

– За домом должны были присматривать мистер и миссис Поттер. Почему трава такая высокая? И повсюду валяются доски? После того как я оправилась от горячки, папа не захотел сюда возвращаться, но много лет посылал Поттерам деньги на ремонт и содержание дома.

– По-видимому, – заметил Маркус, заслонясь ладонью от жгучих лучей, – Поттеры решили попытать счастья в других краях и покинули остров с деньгами вашего отца.

– Но почему никто не написал мне?! – в отчаянии воскликнула Джесси.

– Довольно причитать. Не будем зря тратить время, – перебил ее Спирс, осторожно переступая через доски от валявшегося тут же бака для воды. – Мы находим воздух живительным, а задачу, стоящую перед нами, – трудной, но достойной. Мы готовы ко всему.

При виде комнат у Джесси хлынули слезы.

– Здесь было так уютно. А теперь – взгляните: все разваливается, пахнет плесенью и чем-то таким, о чем даже думать не хочется. Почему никто не сказал нам, что здесь стряслось? Ведь все знали, что Поттеры уехали! Не могли не знать. Почему же молчали?

– Не важно, – утешил Спирс, погладив ее по руке. – Бесс готова приступить к работе, да и все мы не отстанем. Не волнуйтесь. Завтра наведем справки. Должно найтись разумное объяснение. А сейчас, Джесси, вам лучше отдохнуть.

Но Джесси не хотела отдыхать. Все засучили рукава и принялись мыть, скрести и вытирать пыль и к вечеру так устали, что лишь жареный крокер, приготовленный Баджером на ужин с гарниром из маленьких луковиц в сладком вине, картофеля, запеченного в масле с петрушкой, и горошка из огорода миссис Гаскилл, а также пирог с изюмом и миндалем немного подняли общее настроение.

Трапезничали в столовой, где Поттеры оставили длинный обеденный стол, вероятно, потому, что он был слишком тяжел. Стульев не хватало, но и это не имело значения, конечно, и кроватей было мало, но Мэгги и Бесс догадаюсь захватить сундук с одеялами и постельным бельем.

Поскольку в доме было всего четыре крохотные спальни, пришлось потесниться, но все обошлось – превосходный ужин Баджера не располагал к ссорам.

Этой ночью, после того как они с Джеймсом любили друг друга, Джесси вновь приснился тот день, когда мистер Том пытался ее изнасиловать. На этот раз видение было не столь ярким. Джесси не кричала от ужаса и словно наблюдала все со стороны, однако Джеймс прижал ее к себе и гладил ей спину, пока дыхание жены не выровнялось.

– Завтра, – наконец сказала она. – Завтра утром мы отправимся на берег и выроем дневники Старого Тома. И все узнаем.

– И чертовы кошмары прекратятся раз и навсегда, – добавил Джеймс.

Глава 31

Последняя, четырнадцатая, жена Черной Бороды была «прелестным юным созданием двенадцати лет от роду».

Утро снова выдалось теплым и солнечным. Путешественники быстро оделись и поели. Всем не терпелось приступить к поискам дневников.

На Джесси по-прежнему были брюки, ставшие со вчерашнего вечера немного теснее в талии – или ей так казалось, – старые сапоги, поношенная рубашка и самая потрепанная шляпа из всех, что видел на ней Джеймс, – а за шесть лет он повидал их немало.

Они расселись в фургоне и доехали до берега, лежавшего всего в полумиле от дома. Энтони вопил от восторга, пока отец не сунул его головенку себе под мышку и не потрепал по непокорным волосам.

– Помолчи, язычник! Твоя мама рассердится на нас обоих, если ты не успокоишься. И прежде чем ты начнешь донимать меня просьбами, скажу сам – да, ты можешь войти в воду. Только закатай как следует брюки, положи туфли и чулки подальше от прибоя. И не заходи глубже чем по колено.