Насмерть

М-да, подбодрить товарища — дело, конечно, хорошее, но вот веры в то, что мы сможем выполнить поставленную задачу, у меня тоже все меньше. Думаю, пересидим тут дожди, дождемся бабьего лета и, выбрав подходящий момент, будем уходить. Невозможно поймать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет.

Дверь снова распахнулась и на пороге появился сияющий, словно новенький рубль, Стельмашок. Увидев, как он грязными сапожищами топает по свежепомытому полу, диким зверем взвыл уже Курсант. Ну, как же, он старался, порядок наводил, а тут — такое неуважение. Но высказать Вовке все, что хотел, Толя просто не успел.

— Командир, ты не поверишь, я его видел!!!

Володя и сам не ожидал, что эта его фраза вызовет такую реакцию. Толя замер, будто изваяние, а Тюкалов, как ему показалось, наоборот чуть не подпрыгнул.

— Когда? Где? В каком он состоянии?

Вопросы посыпались один за другим, Володя даже растерялся.

— Да часа три назад, когда мы после патрулирования в Борское заправляться заезжали, на тамошнюю нефтеперегонку. Там и увидел. Выглядит нормально, ну, с учетом обстоятельств. Постарел, правда, сильно, похудел и совсем седой стал…

Видя, как изумленно вытягиваются лица собеседников, ходок осекся на середине фразы и замолчал.

— Так, Вовка, а теперь медленно и с самого начала, — командир, судя по всему, уже догадался, в чем дело, но явно хочет удостовериться. — Ты сейчас о чем вообще? А вернее, если я все правильно понял, о ком?

— Так, о Рыжем я, — снова заговорил ходок. — Мы только заехали, я гляжу, а там — он. Грязный весь, босой, одет в рванье какое-то. Меня не увидел, на разгрузке сланца лопатой махал. А я сам подходить не стал, хотя очень хотелось. Но решил сначала с вами посоветоваться. А вы чего подумали?

— Не, Вов, ничего, нормально все, мы слегка о своем… Значит, говоришь, учитель твой к здешним в рабство угодил?..

— Командир, нужно что-то делать! — взахлеб, но стараясь быть как можно более убедительным, затараторил Стельмашок. — Он нам с Маришкой как отец, не могу я его тут оставить. А выкупить его у меня денег не хватит. Миш, пожалуйста, выдай мне авансом все причитающееся, а? Я прямо сейчас поеду его и выкуплю. А не продадут — выкраду на фиг! Правда, пока не знаю как, охрана там серьезная.

— Так, а ну отставить херню нести!

Раз командир заулыбался, значит, все будет нормально, и у Володи прямо камень с души упал.

— Выкупим мы твоего Волженкова, не переживай. Ну, хоть одно нужное и правильное дело мы тут должны сделать?

Несмотря на улыбку, глаза у Тюкалова грустные. И только тут до ходока доходит… Ой, блин, вот ведь дурак-то, а! Они ведь наверняка сначала подумали, что он спутник нашел и из-за этого кипеш поднял. А тут вместо цели всей операции — престарелый ходок, нашедший-таки на свою шею приключений и рабский ошейник. Нет, за Володю они явно радуются совершенно искренне, но вот в остальном… Даже как-то неудобно перед ними: у самого — радость, а у них…

— Так, Вовка, давай еще раз, где ты его видел и как выглядит. Короче, полный словесный портрет. Чтоб нам завтра ничего не напутать, когда покупать будем, — Тюкалов явно всерьез озаботился вопросом «воссоединения семьи». — Курсант, а ты давай, дуй к Прохорову, уточни по всем вопросам, связанным с куплей-продажей раба. Что как, что почем. Только без лишней конкретики.

— Миш, а зачем тебе его словесный портрет? — недоуменно интересуется Володя. — Я и так его покажу.

— А вот этого — не нужно. Если теперешний хозяин поймет, что вы знакомы или, не дай боже, сообразит, что вы родня, то цену заломит до небес. «Спрос рождает предложение», слыхал такую фразу? Так что, поедем мы завтра без тебя.

Ходок здорово расстроился, но вынужден был признать, что здравый смысл в словах Тюкалова есть. Действительно, если нечто очень нужное покупателю есть только у тебя, то цену можно задирать вверх до тех пор, пока у покупателя деньги не кончатся. Как Рыжий говорил: «Монополия и отсутствие конкуренции». Они и сами пару раз этим приемом пользовались, досуха, конечно, клиента не выдаивали, но навар имели неплохой. А теперь могут навариться на них самих. И товар-то на самом деле такой, что по базару не пройдешь, у кого-то другого не купишь.