Насмерть

Полковник Проскурин был не в духе. Подчиненные по отлично знакомым им признакам видели это издалека и старались ему на глаза не попадаться. Обычно это помогало, но не сейчас. Потому как кроме офицеров штаба полка и бойцов роты охраны под ногами сегодня постоянно мельтешили какие-то непонятные типы сугубо «ботанической» наружности, на которых армейская «трехцветка» была так же уместна, как розовый бантик на амуниции бойца спецназа. Да и носили они ее с изяществом внезапно оседланной коровы. Но самое главное, что даже рявкнуть на этих обормотов нельзя. Всю эту шайку-лейку вместе с целым грузовиком какой-то явно секретной и очень хрупкой аппаратуры доставили сюда вчера поздним вечером аж из штаба фронта со строжайшим приказом «оказывать любое содействие» и под охраной двух рот «спецуры». И не какой-нибудь местечковой, армейской. Охраной занимались матерые волкодавы из Краснодарского ЦСН. «Очкарики», вместо того чтобы расползтись по койкам и упасть дрыхнуть, оккупировали штабную палатку, выгнав оттуда всех, включая самого Проскурина, и начали свои шаманские камлания над распакованными ящиками. Святый боже, да что ж это творится-то на белом свете?! Тут наступление на носу, каждый солдат на счету, а стаю каких-то очкастых бандерлогов целых две с половиной сотни отборных спецназовцев сторожат. А его, боевого офицера, командира одного из лучших полков на всем фронте, выгнали из собственного штаба, рассказывая сказки про секретность.

Полог палатки откинулся и один из «ботаников» замахал ему рукой.

— Товарищ полковник, можно вас? Нам помощь нужна.

Только железная выдержка не позволила Проскурину вскипеть, будто чайник «Можно»!!! Можно Машку за ляжку и козу на возу! Аборты нестроевые! Что у них там еще приключилось, если без его помощи обойтись не могут?

— Вы понимаете, у нас, конечно же, есть свои специалисты и по связи, и по арткорректировке…

Ну, да, конечно, специалисты у них… Полковник из последних сил сдерживал все больше накатывающее раздражение. Да вы, блин, собственную задницу без посторонней помощи почесать не сумеете, гении, мать вашу.

— Но нам все-таки нужен человек вашего уровня знаний и опыта, разбирающийся к тому же в здешней оперативной обстановке. Поможете?

Проскурин все еще булькал где-то внутри, но слова «ботаника» про уровень знаний и опыта ему польстили. Ладно, не просто же так сюда этих мышей лабораторных прислали, да и в приказе четко значилось «оказывать любое содействие». Ну, значит, нужно идти и оказывать…

Все раздражение полковника и его презрительно-ироничное отношение к «очкарикам» в одно мгновение испарились, стоило ему пройти сквозь двойной тамбур палатки. Осталось только изумление. Теперь его штаб напоминал… Даже сравнение подобрать сложно… Когда-то в далеком детстве, еще до Большой Тьмы довелось тогда еще совсем маленькому Саше Проскурину увидеть по телевизору Центр управления полетами на космодроме Байконур. Все, что он увидел перед собой, ближе всего было именно к нему. Добавляли схожести и непонятные, обрывистые фразы «очкариков».

— Входит в зону…

— Сигнал четкий, стабильный…

— Есть! Пошла телеметрия…

Но главный шок вызвали все же не штабели непонятных приборов, не мерцающие мониторы компьютеров и перемигивание светодиодов непонятного назначения аппаратуры. В самом центре стояла большая плазменная панель, которая вдруг засветилась и на ней возникло… Нет, конечно, телевизионное изображение все равно отличается от топографической карты, но не узнать окрестности собственной базы с высоты примерно птичьего полета полковник просто не мог. Именно их сейчас этот большой телевизор и показывал, мало того, поверх изображения была, видимо, с помощью компьютера, наложена артиллерийская сетка. Нормально так! Это что же — интерактивная карта?

— А масштаб какой? — невольно вырвалось у Проскурина.

— А любой, — фыркнул кто-то из «ботаников», но полковник на такое несоблюдение субординации даже внимания не обратил, потому что… Да быть того не может!!! Изображение на экране вдруг начало стремительно приближаться, и он внезапно понял, что это не карта! Это реальное изображение его базы. Вон, ребятишки из первого батальона со сломавшейся вчера БМП возятся. Еще б они не возились! Он лично давеча их комбату, майору Беленькому, такого фитиля за этот гроб на гусеницах вставлял, что теперь пахать будут как заведенные, пока не заработает.

— Это оно что же, в реальном времени? — изумлению Проскурина нет предела.

— Ну, почти, — слегка замялся старший «ученый». — Некоторый пинг все же присутствует.

— Чего присутствует? А если по-русски?

— Ну это время между действием и откликом на него. Короче, все, что мы видим на экране, идет с примерно тридцатисекундной задержкой. У сигнала скорость огромная, но аппаратуре необходимо время на его обработку…

— Погодите! А можно дать увеличение на вход в нашу палатку? — прерывает объяснения полковник.