Насмерть

— МИК — это монтажно-испытательный комплекс. Сначала, еще при Советском Союзе он принадлежал научно-производственному объединению «Энергия». Потом был практически заброшен, работы по проекту «Энергия» — «Буран» были свернуты, персонал разбрелся кто куда. А за несколько лет до Тьмы весь комплекс передали в ведение ВКС. Так вот, судя по имеющимся в распоряжении Службы безопасности сведениям, за два месяца до начала войны в МИК на испытания было доставлено это самое изделие — новейшей военный спутник наблюдения и связи «Вихрь-2ТМ». По ним же известно, что спутник прошел весь цикл предстартовых испытаний и был готов к запуску. После ядерного удара вывезти его не успели. По крайней мере человек, отвечающий за организацию эвакуации, к МИКу пробиться не смог из-за сильнейших пожаров и покинул Самару вместе с беженцами. Именно благодаря ему у нас и есть вся эта информация. Сам спутник упакован в специальный защитный контейнер и, по идее, пострадать был не должен, ну, при условии, что прямо на него какая-нибудь бетонная плита или стальная балка не упала. Вот держи…

Исмагилов передает мне несколько листов машинописного текста на скрепке. Бегло пролистываю. Ага, понятно, это — описание контейнера: внешний вид, маркировка на стенках, вес брутто. Ох, ни черта себе! Девятьсот семьдесят кило! М-да, увесистая штука, в карман не спрячешь. Так, а это что? Рекомендации по маскировке автотранспорта, рекомендации по внешнему виду, основные социальные группы и особенности поведения их представителей… Это что еще такое? Вопросительно смотрю на Исмагилова.

— Это отчет полковника Удовиченко, — совершенно правильно истолковывает он мой взгляд. — Год назад группа под его руководством прорвалась аж до Тверского Анклава. По пути успели полюбоваться на тамошние реалии, да и тверичи дельными советами помогли. Так что изучи и обдумай. Вам в качестве прикрытия лучше всего небольшой, но зубастой бандой себя выставить… Итак, продолжим. Задача ваша — найти спутник и вывезти его в Югороссию.

— А смысл? — скептически хмыкаю я. — Спутник без средства доставки — просто куча высокотехнологичного железа.

— Средство доставки есть. На Байконуре смогли сохранить один «Протон», его как раз перед войной к старту готовили, он должен был очередной спутник ГЛОНАССа на орбиту выводить. Сначала он там, в ангаре, просто лежал, никому не нужный, потом, когда все более-менее успокоилось и в норму пришло понемногу, тамошние сообразили, какая это ценность. И обеспечили полную консервацию всего, что там могло накрыться, и просто бережно хранили все остальное. Так что ракетоноситель вполне исправный. С гептилом для него украинцы помогли. Подробностей и я не знаю, и тебе они не нужны совершенно. Одним словом — проект этот совместный, и Югороссия вносит в него свою долю спутником. Потому-то и нужно его найти любой ценой.

— Извини, Олег, но ведь один спутник — это же очень мало…

— Ты еще и в спутниках разбираешься? — иронично бросает начальник Особого отдела Бригады.

— Угу, — спокойно и уверенно смотрю я ему в глаза. — Просто в школе на уроках на задней парте не спал, как некоторые. Так что, на какую орбиту планируется выводить? Геостационарную? Низкую круговую, высокую?

Не ожидавший такого выпада Грачев сразу тушуется и краснеет. Уж не знаю, что именно преподают в здешних школах на уроках астрономии, но, похоже, с задней партой и сном я в самую точку попал.

— На высокую эллиптическую, Миша, — ехидно отзывается Исмагилов. — И что это тебе сказало?

— Достаточно, — будто и не заметив подкола, отвечаю я. — Высокая скорость и небольшая высота в перигее, низкая скорость и большая высота в апогее. Огромная площадь покрытия. Средний период вращения спутника — порядка двенадцати часов. Вот только одного все же мало будет, чтобы обеспечить квазистационарность как минимум три, а лучше — шесть-восемь нужно.

С каменной рожей, но испытывая в душе «чувство глубокого удовлетворения», как говаривал один бровастый генсек, оглядываю три вытянувшиеся физиономии, уставившиеся на меня огромными от удивления глазами.

— Я же говорю, в школе на уроках не спал, — добиваю я их.

На самом деле секрет моих познаний прост: в командировке, кажется, 2001 года единственным чтивом, которое удалось раздобыть, был неизвестно какими путями попавший на блок-пост журнал «Авиация и космонавтика», мятый, грязный и без обложки. И от скуки я умудрился его чуть ли не наизусть вызубрить, вот и шпарю сейчас, словно по писаному. Но эти подробности им знать совершенно ни к чему, пускай сидят и поражаются широте моих познаний.