Насмешивший Бога (СИ)

Саша вновь смотрела на море. Становилось почти темно, а ему ещё обратно плыть. Сашу это беспокоило, а он так и продолжал сидеть. Легко прикоснулся к её подбородку, заставив смотреть в его лицо.

— Саша, всё настолько плохо? У меня ни единого шанса?

— Ни единого, Дамир Азатович.

Его лицо потемнело, он отвернулся.

— Ясно.

— Спокойной ночи, Дамир Азатович, — Саша поднялась и торопливо пошла в сторону корпуса.

Дамир продолжал сидеть, глядя перед собой, даже головы не повернул. Иначе бы он заметил, что, пройдя несколько шагов, Саша перешла на бег. Если бы она не убежала так быстро, то повернула бы назад, к нему.

… - Александра Андреевна, и всё же, подумайте ещё раз, — главный врач санатория Максим Юрьевич снял очки и положил на стол.

Саша смотрела на эти красивые дорогие очки и подозревала, что они без диоптрий, чисто для солидности: главврач ещё слишком молод.

Было восемь часов утра; Саша сидела у стола Максима Юрьевича, протягивая заявление об увольнении.

— Я всё обдумала. У меня поезд через два часа. И я уже сдала билет, купленный ранее на самолёт.

Про билет на самолёт была ложь, а вот билет на поезд и вправду был. Саша ночью вызвала такси и съездила на вокзал, купила билет в купе. Она вдруг подумала, что никогда не ездила на поездах дальнего следования, и такое путешествие — то, что надо сейчас. Просто долго ехать и ни о чем не думать.

— Саша, кто-то приставал? Что толкнуло вас на это решение? Вы лучший массажист, у вас даже ни одной оценки "девять", только десятки.

— Спасибо, Максим Юрьевич. Причина целиком и полностью во мне. Мои пациенты — все достойные люди.

Максим Юрьевич не верил: всё же кто-то из "достойных" её достал. Она бежит. Саша нравилась ему в хорошем смысле слова. Ему было очень жаль, что она уезжает. Да и пациенты будут не в восторге.

— Максим Юрьевич, я готова заплатить неустойку. Подпишите, пожалуйста.

Он вздохнул, махнул рукой и подписал.

— Никаких неустоек. Полу́чите зарплату и премиальные за фактически отработанные десять дней. И Саша, эта смена скоро закончится. Если надумаете вернуться потом, я приму. Такие работники на дороге не валяются.

— Спасибо, Максим Юрьевич, я подумаю. Спасибо за всё, — Саша поднялась.

Она знала, что не надумает вернуться.

Максим Юрьевич задумчиво смотрел ей вслед.

Саше повезло — сегодня все гости с утра проходили что-то вроде медкомиссии. Приехали врачи из города, лаборатория. Процедуры перенесли на вторую половину дня, а пациентов всех собрали в отдельном корпусе. Ей нужно успеть сделать ещё одно небольшое дело…

Саша не соврала, что причина целиком и полностью в ней. Она не выдержала, не справилась. Если она не уедет, то сегодня же вечером она будет у ног Дамира Азатовича. Вчерашний вечер раскрыл ей на всё глаза. Ничего не изменилось: она по-прежнему любила его всей душой, всем сердцем, каждой клеточкой её тела. И море, и романтика тут не причём.

Но в планы Саши не входило падать к чьим-либо ногам. Даже к красивым спортивным ногам Дамира Азатовича. Он потом опять упорхнёт "легко и изящно". Он упорхнёт, а она останется зализывать раны. Спасибо, но нет, как бы ни было сногсшибательно в сексуальном плане.

Она переоценила свои возможности, она готова сдаться. Поэтому нужно уезжать как можно быстрее.

…Дамир ждал Сашу и маялся. Кто придумал этот медосмотр? Он привык, что в десять часов утра к нему приходит Саша, а тут… Сегодня она нужна ему как никогда, чтоб залечить те раны, что сама же нанесла вчера вечером. Да, он получил хороший удар по самолюбию, ничего не скажешь, и впал в отчаяние, хоть был готов к такому повороту. И ночь почти не спал.

Сейчас придёт Саша, прикоснется к нему, и сразу станет легче. Он решил, что отстанет от неё на время, не будет давить. Но перед окончанием смены всё равно уговорит. Он будет просить, умолять, стоять на коленях. Если ничего не поможет, то увезет силой. Да-да, он был готов даже на такой шаг. Он видел по её глазам, что не всё потеряно, хоть она и утверждала обратное.

…Да где же Саша? Дамир сел на кушетку, опершись руками, и почувствовал под ладонью что-то твёрдое. Резко откинув простыню, он увидел кофейного цвета конверт из плотной бумаги. "Дамиру Азатовичу от А. Кузнецовой". Так. Похоже, раны залечивать сегодня никто не придёт. И вообще не придёт. Дамир открыл конверт и вытряхнул на кушетку содержимое: пачку денег в банковской упаковке с наклейкой 450000р. и свёрнутый лист белой бумаги.

"Уважаемый Дамир Азатович! Однажды вы мне очень помогли, поддержав в один из самых сложных моментов моей жизни. Тех денег, что вы тогда отправили, мне хватило на то, чтоб погасить долг по кредиту, оплатить несколько курсов обучения, и ещё немного оставалось; я их добавила к сумме, которую копила на первоначальный взнос по ипотеке. Вы оказали мне неоценимую помощь, и я вам безмерно благодарна. Пришло время вернуть долг. Конечно, я должна вам намного больше, но раз уж судьба распорядилась, чтобы мы встретились именно сейчас, отдаю пока это. Надеюсь, что в будущем отдам ещё часть. Ещё раз говорю огромное спасибо! Саша".