Насмешка (СИ)

— К сожалению, ласс пока не может молиться, — улыбнулась в ответ Лиаль. — Буду молиться я, чтобы Святые скорей исцелили его.

— Да, лучше бы ему покинуть замок до возвращения господина, — нахмурился лекарь. — Но, опасаюсь, что к тому времени он еще не будет готов сесть в седло.

Лаисса упрямо поджала губы. Супруг желал подружиться с ней, вот пусть и проявит человеколюбие.

Глава 4

Ночь уже опустилась на замок Ренваль. Небо украсила россыпь звезд, казавшаяся еще ярче, благодаря прозрачному морозному воздуху. Огонь уютно потрескивал в камине, наполняя покои ароматом смолы и горящего дерева. Лаисса Ренваль сидела в кресле, глядя на огонь и думая о незнакомце, так еще и не пришедшем в себя. Лиаль, прислушавшись к голосу разума, постаралась особо не проявлять любопытства о состоянии раненого ласса, велев докладывать, если будут перемены. Она удержалась от желания проведать его, памятуя о том, что говорил ей муж. Менее всего ей хотелось навлечь его гнев, даже не на себя, а на незнакомца. Судьба ласса Альгерда была показательна, а память о ней еще свежа.

Лиаль закинула ногу на ногу, пользуясь тем, что ее никто не видит, позволив себе подобную вольность, сцепила под коленкой пальцы и вздохнула. Новое лицо в замке оживило ее, возродив интерес к тому, что происходит за суровыми каменными стенами. Воображение лаиссы Ренваль рисовало ей множество сцен, в которых мог пострадать ее незнакомец. Ратники осмотрели лесок и сказали, что, если и было нападение, то не здесь, и благородный ласс какое-то время скакал, истекая кровью. Каким чудом он не погиб от скачки, как остался жив, обессиленным упав с коня? Должно быть, Святые любили этого мужчину, раз он сейчас горел в огне лихорадки, стонал, но все еще жил.

Кто он? Откуда появился? Кто ранил его? И где преследователи? Лаисса поерзала в кресле. Столько вопросов кружилось в ее голове. Впору было бежать вниз, растолкать раненого и засыпать его ими. Но Лиаль, конечно же, осталась у себя в покоях. Она поднялась с кресла, прошлась по гостиной, обнимая себя за плечи и, наконец, не выдержала.

Девушка подошла к дверям, приоткрыла их, воровато огляделась и прокралась на цыпочках к лестнице. Затем свесилась вниз, прислушалась и нахмурилась, услышав голоса. Слов она не смогла разобрать, но явно шел спор. Лаисса Ренваль приосанилась и уже уверено направилась вниз, все более различая слова.

— Лекарь велел не трогать ласса.

— Господин будет недоволен. Мужчина в замке расстроит его.

— Госпожа велела сообщать, ежели что-то произойдет.

— Без твоей госпожи разберемся. Господин оставил меня присматривать за замком. Забирайте ласса.

— Я доложу госпоже.

— Что здесь происходит? — гневно вопросила Лиаль, разглядывая черноволосую женщину в платье из добротной ткани.

Лаисса Ренваль спустилась с последней ступеньки, уже не спуская испытующего взгляда с женщины. Та расправила плечи, но взгляд отвела в сторону. Глаза госпожи сузились, она поняла, кто стоит перед ней, и гнев всколыхнулся с новой силой.

— Это его наложница? — спросила Лиаль у служанки, та кивнула и опасливо отошла. Лаисса Ренваль вздернула подбородок, вновь окидывая высокомерным взглядом любовницу своего мужа. — Что ты здесь делаешь и как посмела нарушить запрет не показываться мне на глаза? — ледяным тоном спросила женщину госпожа.

Женщина отступила, но вновь расправила плечи и с вызовом взглянула на лаиссу.

— Этот мужчина не может остаться в замке господина, — произнесла она. — Господину это не понравится.

— И куда, по-твоему, должен исчезнуть раненый благородный ласс? — Лиаль наступала на женщину, прожигая ее взглядом.

— Его отвезут в деревню…

— Где он сгниет в каком-нибудь сарае, ежели не умрет еще в дороге? — лаисса Ренваль не отпускала взгляда наложницы.

— Господин не одобрит, — упрямо повторила та. — И уж коли господин посчитал меня достойной присматривать в его отсутствие за замком, то…

— Господин велел тебе не показываться мне на глаза, но этот приказ ты не спешишь выполнить! — Лиаль подступила к женщине вплотную. — Я спрашиваю еще раз, как смела наложница явиться пред очи благородной лаиссы?

Женщина не выдержала и отшатнулась.

— Я не являлась пред ваши очи, это вы спустились вниз, — воскликнула она и вновь была вынуждена отступить, прижимаясь спиной к стене.

— Ты смеешь указывать мне, где я должна находиться?! — гневно воскликнула Лиаль, не оставляя женщине свободного пространства. — Ты всего лишь наложница, которая сегодня греет постель ласса, а завтра чистит навоз в свинарнике, и ты осмеливаешься указывать мне — благородной лаиссе и супруге высокородного ласса, где ей должно находиться, когда будущая свинарка заходит на ее половину. Так?!

— Нет! — выкрикнула наложница, вырываясь из капкана Лиаль. Она отбежала в сторону и крикнула стражникам. — Забирайте ласса! Я говорю от имени господина!

Стражники неуверенно посмотрели на лаиссу и двинулись в сторону комнаты, где лежал раненый.

— Стоять! — голос Лиаль прозвучал неожиданно громко и властно. — Прочь, псы! Вы зашли на половину вашей госпожи посреди ночи! Как смели вы нарушить мой покой?!