Насмешка

В Фасгерд привезли и тех, кто выжил после ночной бойни. И хранители, и нечестивцы, и несколько воинов из отряда наместника, обезоруженные и окруженные ратниками короля, должны были отправиться в крепость, где их ждало разбирательство. Побоища были под запретом, и то, что остановил отряд государя, называлось преступлением против короны. Поэтому Гаэрд Дальвейг думал о судьбе своих собратьев, переживая за их дальнейшую участь. Заступничество короля – вот единственный выход, который он видел. И теперь ему предстояло не только свидетельствовать против наместника, но и просить за тех, кто поднял меч в мирном Валимаре. Впрочем, трудности никогда не страшили младшего ласса Дальвейга. Мужчина принял решение сделать все, чтобы спасти своих друзей, избавить Лиаль от нежеланного супружества и доставить Халидур в хранилище. Обозначив для себя дела первой важности, Гаэрд невесело рассмеялся, тут же удостоившись подозрительных взглядов от сопровождения. Дальвейг отмахнулся, замолчал и нашел взглядом Лиаль, обернувшуюся на его смех. Подмигнув ей, благородный ласс окончательно успокоился.

До дворца Гаэрд и Лиаль не смогли перемолвиться даже словом. Наместник не отпускал от себя жену ни на шаг, ревностно оберегая ее от близости посторонних мужчин. Даже Ригнарду удалось пробиться к сестре лишь однажды, когда отряд остановился на передышку на постоялом дворе. Нет, Ландар не прогонял его, но всегда рядом находился сам ласс Ренваль, или же кто-то из его людей, не позволявшие брату и сестре посекретничать. А когда Магинбьорн попробовал дать отповедь, его просто выдворили прочь.

А во дворце благородную лаиссу и вовсе разлучили с братом и его другом, отправив в покои наместника, имевшиеся здесь. Впрочем, ласс Ренваль рвался остановиться с женой в его столичном доме, но получил отказ. Государь был недоволен своим наместником, да и Лиаль повторила просьбу о королевской защите. Лаисса Ренваль была услышана, но жить отдельно от супруга ей было не позволено.

Ригнард едва не устроил шумный скандал, когда его отправили в другое крыло, но Дальвейг удержал друга, дабы тот не оказался за пределами дворца. Друзьям пришлось покориться и оставить Лиаль с ее мужем, и теперь оба мужчины, снедаемые тревогой за судьбу благородной лаиссы, с нетерпением дожидались, когда их призовут к государю.

- Ежели он притронется к Лие хоть пальцем…

Ригнард метался по отведенным им на двоих с Гаэрдом покоям, как зверь в клетке, то рыча и яростно бранясь, то затихая и падая в кресло, отчаянно стискивая руки. Дальвейг сохранял внешнее спокойствие, понимая, что от метаний толка не было и не будет. Он сидел перед камином, в задумчивости поглаживая подлокотник, и гнал прочь дурные мысли. Сейчас лассы находились там, где не было ни их воли, ни власти что-либо изменить. А неосторожность и поспешность могли стать роковыми. Потому мужчина занялся любимым делом - он думал.

Думал о том, что сказать королю, как подать верно то, что должно было привести к судьбоносному решению, как Лиаль, так и братьев из Ордена Орла. Знал ли государь о Халидуре? Известно ли ему о том, что в его королевстве хранится величайшая реликвия, способная уничтожить мир? Никогда отец не говорил об этом, а Гаэрд не спрашивал. Все они – братья из Ордена Орла, были заняты сохранением меча Святого Хальдура от посягательств слуг Врага, не задаваясь иными вопросами…

- Ну что ты молчишь?! Тебя совсем не гложет то, что сейчас происходит с твоей возлюбленной?!

Восклицание Магинбьорна, вновь бежавшего по замкнутому кругу, вырвало Дальвейга из размышлений. Гаэрд обернулся к другу и несколько мгновений смотрел на него.

- Что ты предлагаешь сделать? – наконец спросил Гаэрд. – Будем метаться вместе? Или же сыпать проклятиями? Впрочем, мы можем даже устроить состязание, кто изящней обругает Ренваля. Как тебе такая забава?

- Тебе плевать на мою сестру? – мрачнея, спросил Ригн. – Твоя любовь закончилась вместе с дорогой?

Дальвейг рывком поднялся со своего кресла, стремительно приблизился к другу и схватил того за грудки, с силой встряхнув.

- Я жизнь за нее отдам, - негромко, но жестко произнес Гаэрд. – Интересы Лиаль я поставил выше интересов Ордена, существующего пятьсот лет, и Халидур прорубал дорогу к Фасгерду, а не к своему хранилищу. Ты не смеешь обвинять меня в равнодушии к судьбе Лии! Разве мало я доказывал, что она для меня значит?

- Но ты так спокоен, - Ригнард хлопнул друга по плечу и отвернулся. – К Нечистому, у меня душа не на месте. Как подумаю, что она сейчас наедине с этим животным…