Насмешка

Девушка вскинула на мужчину взор, остановив его на устах, тронутых улыбкой. Глаза ее вспыхнули затаенным желанием, в котором она не спешила признаваться даже себе, поджала губы и поспешила наверх, чтобы спрятаться за закрытыми дверями покоев. Гаэрд дождался, когда Лиаль удалится, затем так же начал подниматься, но его остановил голос барда:

- Благородный господин, не прогневайтесь, но я должен сказать вам…

Ласс Дальвейг остановился и развернулся к певцу, кивнув:

- Говори.

- Ежели вы желаете нашей госпоже лишь добра, покиньте замок наместника, как можно быстрее, - выпалил Лиот и поспешил прочь.

Гаэрд нахмурился, глядя в спину молодому мужчине, сжимавшему лютню. Затем перевел взгляд на стражника, но тот остался неподвижен и, кажется, равнодушен ко всему, чему стал свидетелем. Еще раз посмотрев в ту сторону, куда скрылся бард, ласс Дальвейг покачал головой и продолжил подъем, продолжая хмуриться.

рь подоспел, когда раненый уже лежал на кровати. Осмотрев и перевязав раны, мужчина вышел к Лиаль.

- Он будет жить, но пока ласса лучше не трогать, раны слишком тяжелы. – Затем смущенно улыбнулся. – На месте благородного ласса я бы вознес за вас молитву. Ежели бы не ваша помощь, он вскоре отдал бы Святым душу.

- К сожалению, ласс пока не может молиться, - улыбнулась в ответ Лиаль. – Буду молиться я, чтобы Святые скорей исцелили его.

- Да, лучше бы ему покинуть замок до возвращения господина, - нахмурился лекарь. – Но, опасаюсь, что к тому времени он еще не будет готов сесть в седло.

Лаисса упрямо поджала губы. Супруг желал подружиться с ней, вот пусть и проявит человеколюбие.

Глава 7

Метель выла уже четвертый день, все более напоминая сорвавшегося с цепи пса. Ветер кидался на крепостные стены, словно хотел подхватить замок Ренваль, закружить его в белоснежном вихре и унести с благословенных земель Валимарского королевства. Вой в трубах порой казался и вовсе потусторонним, вызывая тоску в душах обитателей замка. Стража теперь больше отсиживалась в караульных башнях, не спеша выйти на стены. Да и кому взбредет в голову приблизиться к замку, когда дорогу замело настолько, что рискнувший выбраться за ворота конюх Ранс, утонул почти по пояс и поспешил вернуться под укрытие надежных каменных стен, пока его вовсе не замело. Обитатели замка Ренваль оказались пленниками в осажденном Зимой замке.

Гаэрд Дальвейг, стоявший возле окна, зябко поежился и вернулся к камину. Мужчина подкинул поленьев, поворошил уже прогоревшие угли кочергой и сел в кресло. Поставив локти на подлокотники, он переплел пальцы под подбородком и вытянул ноги, погружаясь в невеселые думы. Долг, увеличенный благодарностью лаиссе Ренваль и нежеланием доставлять ей неприятности, велел спешно покинуть замок наместника. Но погода упорно не отпускала благородного ласса, будто взъярилась на него за намерение уйти на следующий день после той вечерней трапезы, когда Гаэрд открыл в себе не простую признательность хозяйке замка, но и нечто большее, что не могло иметь право на существование.

К тому же раны его уже зажили настолько, что ласс Дальвейг мог ослушаться лекаря и исполнить предназначение. Меч Святого Защитника Хальдура все еще ждал часа, когда будет доставлен к месту своего хранения. Где-то там, в снежной пелене, затаился враг, ожидавший своего часа, когда долгожданная пожива придет ему в руки, и этого Гаэрд допустить не мог. Его честь и доброе имя зависели теперь только от того, как он исполнит поручение.

Мужчина скосил глаза на меч, лежавший на столе. Простой с виду меч, отличавшийся от прочих разве что рукоятью, не мог привлечь внимания вора, не знавшего, что за клинок хранил младший ласс Дальвейг. За сохранность реликвии в замке Ренваль Гаэрд был спокоен. И он мог бы позволить своим ранам затянуться настолько, чтобы уверенно встать против злодеев, если те вновь осмелятся приблизиться, но слова барда смутили сердце мужчины.

Сразу вспомнились намеки Мальги, что лаисса несчастлива в этих стенах, что наместник суров и желчен, и он не одобрит решения супруги принести в его замок пусть и раненого, но постороннего мужчину. Так же вспомнил он и о том, что ласс Ренваль отбыл в Фасгерд в тот день, когда сам Гаэрд был найден в лесу. Прикинув время и расстояние, ласс Дальвейг подумал, что до возвращения наместника еще не менее двух-трех недель, ибо непогода сильно замедляла путь. Стало быть, у него было время, но неприятное чувство тревоги и забота о Лиаль вынуждали отправиться в путь.

Благородный ласс даже сообщил о своем желании хозяйке замка, как только узнал, что госпожа проснулась, отправив ей небольшое послание через Мальгу. Лиаль спустилась вскоре после того, как узнала о намерении гостя. Девушка была слегка бледна и явно встревожена. Она некоторое время подыскивала слова, чтобы остановить ласса, но неожиданно поднялся ветер, и метель обрушила весь свой гнев на замок Ренваль.

- Видно, Святым не угодно, чтобы вы нынче отправлялись в дорогу, ласс Дальвейг, - с фальшивым сожалением произнесла благородная лаисса, и Гаэрд покосился на меч.