Насмешки судьбы (СИ)

      Прохожу, разуваюсь, иду в одну из комнат, где не был, и, найдя диван, сажусь на него, вешая на лоб табличку "идите все на хуй". В комнату стягиваются Клим и Серега, Альки не видно, но по захлопнувшейся двери понимаю, что она ушла.

      - Трахаешь его? - получается как-то грубо, но сейчас подбирать слова нет смысла.

      Клим, отвернувшись к окну, улыбается слишком сильно, как бы рот не порвал, Серега, ойкнув и покраснев, садится мимо кресла, да так и остается сидеть на полу.

      - Он же мальчик, - шепчет Серега почти мертвым голосом. - И я мальчик, - дополняет, видя на моем лице вселенский похуизм.

      - В чем прикол? - смотрю на Клима, понимая, что меня развели уже дважды. Первый раз, когда брата спиздили из детдома, второй, когда дали понять, что у них что-то есть, выпустили со всеми этими мыслями, заставив перемолоть себя всего изнутри... заставить почувствовать ревность? Что Клим нужен мне?

      - Ах ты ж сука! - не могу не восхититься и сразу после моих слов Клим начинает заливисто ржать. Я, не стерпев такого к себе издевательского отношения, с матами и проклятьями кидаюсь на него, реально желая убить. Этот ржет, заваливается на пол, утягивая меня за собой, Серега с криками и почти слезами пытается нас разнять, я пытаюсь не въебать Сереге, но все его причитания заставляют все меньше этого хотеть, Клим уже пару раз получил по ребрам и один раз в ебло, я тоже отхватил не слабо. Затишье наступило, когда в комнату влетела Алька с матами и сковородкой, хотела ебнуть меня... промазала, отхватил Серега, мы аж замерли. Лежим три бревна на паласе, ждем, задышит Серый или помер ненароком.

      Следующие полчаса Аля извинялась перед Серегой, прикладывающим лед к голове, нас не отпустили, хотя я предлагал Климу сходить на хуй, раза три, не меньше, мы были типа свидетели, что братан простит горе-женщину, хотя по его "да прощаю я тебя, прощаю" можно было понять, что матерная просьба отойти подальше не за горами.

      Климу это надоело, рявкнул, разогнал всех спать и сам ушел. Меня, правда, звал, да я отказался. Сижу теперь на диване в зале, думаю, то ли домой идти, то ли тут переночевать, впадлу пешком идти, а автобусы уже не ходят.

      Дверь за моей спиной скрипнула, когда я уже почти уснул.

      - Спишь? - дрогнувший от волнения голос.

      Молчу.

      - Спишь? - уже громче.

      Молчу я, может свалит.

      - Да Яник, блин, - обижено. Распахиваю глаза, будто меня той самой сковородкой переебали. Он так меня в детстве называл. От воспоминания изувеченного прошлого стало до того мерзко и противно, что срочно захотелось уйти.

      Уже было встаю, из положения сидя, благо не далеко, как малой кидается ко мне на плечи и прижав к своей мальчишечьей груди, начинает всхлипывать. Как серпом по яйцам, честное слово. Я себе такого позволить не мог, этот походу за двоих хапнул. Нытик.

      - Не бросай меня.

      - Ты большой мальчик, нахер я тебе сдался? - вполне закономерный вопрос.

      Мотает головой, когда пытаюсь оттащить его от себя и все же свалить, и крепче вцепляется мне в плечи.

      - Я тебя люблю. У меня кроме тебя больше никого нет, - и сказано с такой искренностью, что я немного, совсем чуть-чуть, но почувствовал себя сволочью.

      - А может и не надо? - интересуюсь не без надежды.

      - Пожалуйста, останься, - просит шепотом, оторвав лицо от моего плеча, по щекам текут слезы и я понятия не имею, что нужно делать, как успокоить, и постепенно впадаю в шок и ступор. Я не был в таком состоянии или не помнил себя, и видеть его таким трудно и даже опасно для моей психики.

      - Ну, со мной пошли, - зачем я это сказал? Ой, дурак.

      - Нет, - даже ныть перестал.

      - В смысле? - я почти взял его под опеку... ну и молодец что отказался, только всё равно не понятно и немного злит его отказ.

      - Меня Клим не отпустит, - шепотом и слегка испугано.

      - Он зашугал тебя, что ли? - где эта язва, убью тварь.

      - Нет, просто сказал, что если я уйду, он мне ноги вырвет и обратно в детдом сдаст. Нет, он хороший, - хватает меня за руку, когда вознамериваюсь встать. - Он же опекун мой, да и он сказал, что если я уйду, то ты сюда больше не придешь и меня бросишь вскоре, потому что я тебе не нужен.

      - Это он так сказал? - пытаюсь быть удивленным, но даже Серый не верит, опять ныть начал: губы дрожат, слезы текут, соплями хлюпает, тьфу, блядь, мужик называется. Ну, вообще, Клим все правильно сказал. Какой из меня опекун, если я любить-то толком не умею, да и забочусь лишь о своей шкуре и то не всегда сносно выходит. Но скрытый подтекст слов Клима меня злит. Он же понял, просчитал, сука, что если Серега тут будет, то я сюда по-любому приходить буду. Он же не знает, как меня эмоционально привязать, решил это сделать вполне реальными способами. И как с ним можно после такого общаться нормально? Сыщик хуев, Шерлок недоделанный.

      - Иди спать, а? - прошу его, когда сам себя проанализировав, понимаю, что нервы расшатались безбожно.

      - А ты не уйдешь? - сколько надежды в голосе, аж нимб над головой заискрился.

      - Сегодня нет, завтра да. Я тут жить не буду.

      - Но...

      - Спать иди, - уже с нажимом.

      Серега повздыхав, целует меня в щеку и уходит к себе. Какое послушание, не из монастыря ли он?