Насмешники. Дело тел

…Вайши команда нашла неподалеку от музея, в переулке. Он сидел на раскладном стульчике, который, видимо, принес из дома, и оживленно беседовал о чем-то с компанией подростков. Вспомнив, как Вайши лютовал в музее, и чуть не подрался с детьми, Аквист удивился, но вида не подал. Видимо, музей для Вайши был местом особенным, а тут, на улице, порядки осуществлялись совсем другие.

— …по площади попозже погоняем. А сейчас сходите к девчонкам и проследите, чтобы мелких покормили, время-то уже обеденное. Стрейки, принеси мне попить, хорошо?

— Тележку привезти? — спросил долговязый мальчик по имени Стрейки. — Или пусть средние сначала для мелких отвезут?

— Для мелких сначала, чего ты… ребят, как родители покушать придут, вы им хлеба дайте с лхусом, а потом лучше всего по комнатам разведите. Ну вечером. А как разведете, мы как раз и покатаемся, — он заговорщицки подмигнул ребятам. — Много там машинок новых?

— С десяток есть, — ответил другой подросток. — И все на лапах! Мы еще не пробовали, но, наверное, эти быстрее первых будут. Лапы длинные такие…

— А дороги что? — спросил Вайши.

— Вроде пошире стали, — неуверенно ответил подросток. — Это надо, чтобы ты поглядел.

— Погляжу, погляжу, — пообещал Вайши. — Ох ты ж! Аквист, Шини! Это вы?

Аквист улыбнулся.

— Мы, конечно, — подтвердил он. — Как дела?

— Где вы были? — с подозрение спросил Вайши.

— Там, где ты подумал, — кивнул Шини. Он справедливо рассудил, что при подростках говорить про другую планету не стоит. — И… Вайши, это круто. Правда.

Глаза у Вайши загорелись.

— Так, ребятня, идите, гуляйте, — приказал он подросткам. — Мы попозже на площадь придем. И не гоняйте сильно пока, ладно? Давайте сначала приноровимся немножко.

Через минуту подростков в переулке уже не было, они гурьбой рванули куда-то вниз по улице.

— На площадь побежали, — пояснил Вайши. — К машинкам.

— На какую площадь? — не понял Фадан. — Автобусную?

— Какое там, автобусную! Вы не знаете, чего у нас тут делается! — Вайши хлопнул себя ладонями по костлявым бедрам. — Три дня уже, как началось. Взрослые словно заснули все, разом. В уме остались Вукер, я, Оташенька, да детвора.

— Оташенька? — с подозрением спросил Аквист. Оташеньку он откровенно побаивался, и небезосновательно. — Но…

— Почему она не заснула, хочешь спросить? — прищурился Вайши. — Да потому что она такая же чокнутая на самом деле. Она ругается, да, но почему ругается-то… напоказ. А в душе она другая. Вот и не заснула. Она сейчас команду из девчонок собрала, чтобы за малявками поухаживать, а я с пацанами и средними вожусь.

— Я про площадь так и не понял, — напомнил Фадан.

— А, площадь! Так вот, площадь. У нас тут площадь появилась, под холмом. Здоровенная!.. И от нее дороги стали появляться, как реки потекли в разные стороны. Сначала тоненькие были, меньше шага в ширину, а сейчас уже ого как расширились. И за горизонт ушли, в первый же день еще. С холма в бинокль смотрели, конца-края не видно. Здорово, да? — в голосе старого хранителя звучал самый настоящий восторг. — Угадайте, куда красная отправилась?

— Подозреваю, что по Красному Пути, который ты рассчитал, — сказал Фадан. — Точнее, по своему старому… ммм… руслу? Или как правильно.

— Заняла свое место, — пожал плечами Бакли. — Где ей положено быть.

— Верно, верно, — закивал Вайши. — И другие дороги тоже. А вот на площади, где эти дороги сходятся, на второй день появились машинки. Сначала маленькие совсем. Кабинка, одному с трудом влезть, и лапки такие, во все стороны. Ну, пацаны, а потом и гермы, полезли, ясное дело…

Оказалось, что машинками очень легко управлять, и что они, пусть и неспешно, разъезжают по площади туда-сюда. Разумеется, покататься захотелось всем, и пришлось Вайши брать процесс катания под свою ответственность: он вполне справедливо предположил, что за детьми надо последить, чтобы не сделали чего плохого и не поранились.

Вслед за первыми, маленькими, появились другие машинки. Точнее, уже машины. Кабина больше, двое запросто поместятся, и лапы уже не такие, посерьезнее. Эти машинки оказались более быстрыми, и ребята, разумеется, тут же принялись устраивать гонки по площади.

А сейчас…

— Что там сейчас? — с интересом спросил Бакли.

— А сейчас там уже здоровенные машины стоят. Размером с пикап, с автобус. Но с детьми они не едут. Я пробовал, со мной едут. А с ними нет. Видимо, нельзя детям на них кататься. Остроухий не позволяет.

— Остроухий? — удивился Фадан. — Он…

— Так он появлялся тут, — невозмутимо сообщил Вайши. Сообщил так, словно речь шла о старом знакомце, зашедшем вечерком выпить вина или лхуса. — Сказал, чтобы большие машины не трогали пока, ребятам шапок подарил смешных, с ушками. Взрослых велел поменьше тревожить, пусть делают, что хотят. Проснулся утром, добрел до работы, и ладно. Или дома сидит — тоже ладно. Или спит полдня… неважно. Главное, чтобы их кто-нибудь покормил утром и вечером. Воду, сказал, сам им будет ставить, чтобы пили почаще.

— А он рассказал, что случилось со взрослыми? — напрямую спросил Фадан.

— Да не особо рассказал. Так, намекнул…