Насморк

- Может, достаточно того, что верили они? Как по-вашему? Допустим, в Неаполе практикует какой-то прорицатель, который охотится на богатых иностранцев...

- Хорошо, допустим! - Я заерзал в кресле. - И что дальше?

- Можно предположить, что он с помощью разных трюков, приемов пытается завоевать их доверие, скажем, даром дает им некий чудодейственный тибетский эликсир, а на самом деле - наркотическое снадобье, чтобы подчинить их своей воле, заверяет, что это снадобье исцелит от всех недугов, - и вот из сотни таких людей десять или одиннадцать, приняв по легкомыслию в один прием слишком большую дозу...

- Ага! - воскликнул я. - Допустим. Но тогда итальянцы о чем-нибудь подобном слыхали бы. Их полиция. Впрочем, распорядок дня некоторых жертв мы изучили так тщательно, что нам известно, в котором часу они выходили из гостиницы, как были одеты, в каком киоске и какие газеты покупали, в какой кабине на пляже раздевались, где и что ели, какую оперу слушали, - так что подобного "гуру" мы могли упустить в одном-двух, но не во всех случаях. Нет, ничего такого не было. Да это и правдоподобно. Итальянского они почти не знали. Неужели швед с высшим образованием, антиквар, почтенный предприниматель ходили бы к итальянской гадалке? Наконец, у них на это не было времени...

- Как убежденному, но не побежденному мне полагается еще один выстрел! - поднялся Барт со своего кресла. - Если они клюнули на какой-то крючок, который их осторожно подсек, то это был крючок, не оставлявший следа... Согласны?

- Согласен.

- Итак, "это" брало их в порядке частном, интимном, индивидуальном и вместе с тем мимоходом. Секс?!

Я помедлил с ответом.

- Нет. Вероятно, некоторые из них заводили какие-то связи, но это совсем не то. Мы изучили их жизнь столь тщательно, что не пропустили бы таких значительных факторов, как женщины, эксцессы, связанные с ними, или посещения домов свиданий. Тут, очевидно, должен быть совершенный пустяк...

Я сам удивился последним своим словам, поскольку до сих пор так не думал. Но Барт подхватил:

- Пустяк с летальным исходом? Почему бы и нет? Нечто такое, чему предаются по тайному влечению, старательно скрываемому от окружающих... И при этом мы с вами подобного, может, и не стыдились бы. Возможно, только известную категорию людей разоблачение подобной страстишки компрометировало бы...

- Круг замкнулся, - заметил я, - вы вернулись в сферу, из которой изгоняли меня, - к психологии.

За окном посигналила. Доктор поднялся - он показался мне неожиданно молодым, - посмотрел вниз и погрозил пальцем. Гудки оборвались. Я с удивлением обнаружил, что смеркается, взглянул на часы, и мне стало не по себе - я сидел у него четвертый час! Встал, чтобы попрощаться, но Барт и слышать об этом не хотел.

- О нет, дорогой мой. Во-первых, вы останетесь ужинать, во-вторых, мы ни о чем не договорились, а в-третьих, или скорей во-первых, я хочу перед вами извиниться. Я поменялся с вами ролями! Взялся за вас как следователь! Не стану скрывать: у меня была определенная цель, может быть, недостойная хозяина дома... Мне хотелось узнать о вас и через вас то, чего нельзя почерпнуть из материалов. Атмосферу дела способен передать только живой человек, в этом я убежден. Я даже попытался малость расшевелить вас колкостями, и, должен признаться, вы сносили это великолепно, хотя и не столь бесстрастно, как вам, наверное, кажется, - до бесстрастности игрока в покер вам далеко. Если я и могу чем-то оправдаться перед вами, то лишь тем, что у меня благие намерения, - я готов впрячься в это дело... Однако присядем на минутку. Ужин еще не подан. У нас звонят...

Мы опять уселись. Я испытывал немалое облегчение.

- Я займусь этим, - продолжал Барт, - хотя шансы на успех невелики... Можно узнать, как, собственно, вы представляли себе мое участие?

- Дело позволяет, пожалуй, прибегнуть к многофакторному анализу... начал я осторожно, взвешивая каждое слово. - Не знаю вашей, программы, но знаком с программами подобного типа и думаю, что следственная программа должна с ними в чем-то совпадать. Это загадка не столько для детектива, сколько для ученого. Компьютер, разумеется, не укажет виновного. Но этого виновного как неизвестную величину можно спокойно исключить из уравнений: решить проблему означает разработать теорию гибели этих людей. Сформулировать закон, который их погубил...

Доктор Барт сочувственно поглядывал на меня. А может, мне это почудилось, потому что сидел он прямо под лампой и при малейшем движении по его лицу пробегали тени.

- Дорогой мой, говоря, что я готов попробовать, я имел в виду упряжку из людей, а не из электронов. У меня великолепный коллектив ученых разных дисциплин, плеяда лучших умов Франции, и я уверен; что они кинутся на эту загадку, как борзые на лисицу. А вот программа... Да, мы разработали ее, она неплохо себя показала в экспериментах, но такая история... нет, нет... - повторял он, качая головой.

- Почему?