Читаем Насосы интуиции и другие инструменты мышления полностью

Теоретики эволюции сегодня в массе своей соглашаются, что подъемным краном можно считать и половое размножение. Виды, размножающиеся половым путем, могут двигаться по проектному пространству быстрее организмов, для которых характерно бесполое размножение. Более того, в процессе они могут “распознавать” проектные усовершенствования, которые фактически “невидимы” для организмов, размножающихся бесполым образом (Holland 1975). Однако нельзя считать, что половое размножение существует именно для этого. Эволюция ничего не предвидит, поэтому любое ее творение должно немедленно окупаться, чтобы нивелировать затраты на его разработку. Сегодня ученые настаивают, что “выбор” полового размножения предполагает огромные немедленные затраты: в каждой транзакции организмы пересылают лишь 50 процентов своих генов (не говоря уже о том, сколько сил нужно потратить для обеспечения этой транзакции и с каким риском она сопряжена). Таким образом, долгосрочные выгоды повышения эффективности, четкости и скорости процесса перепроектирования – характеристик, делающих половое размножение мощным подъемным краном, – никоим образом не влияют на осуществляемый на локальном уровне без оглядки на будущее выбор организма, который получит преимущества уже в следующем поколении. Должно быть, выбор осуществляется под давлением какой-то другой, краткосрочной выгоды, делающей половое размножение таким привлекательным, что большинство видов не может от него отказаться. Существует множество убедительных – и конкурирующих – гипотез, которые могут решить эту загадку, впервые загаданную биологам Джоном Мейнардом Смитом (1978). Прекрасным введением в этот важный раздел эволюционной биологии служит книга Ридли “Красная королева. Секс и эволюция человеческой природы” (1993).

Половое размножение показывает, что в природе может существовать мощный подъемный кран, который был создан не для того, чтобы эксплуатировать эту мощь: он был сконструирован по другим причинам, но его эффективность в качестве подъемного крана может объяснить, почему он функционирует до сих пор. Намеренно сконструированным подъемным краном можно считать генную инженерию. Теперь генные инженеры, бесспорно, могут совершать скачки сквозь проектное пространство, создавая организмы, которые никогда бы не сформировались “обычным” образом. Это нельзя считать чудом, учитывая, что генные инженеры (и артефакты, используемые в их ремесле) сами представляют собой продукт более ранних, более медленных эволюционных процессов. Если бы креационисты были правы, что человечеству закон не писан, в связи с чем его божественное происхождение не объяснить грубыми дарвиновскими методами, то генная инженерия не была бы подъемным краном, поскольку для ее создания применялся бы важнейший небесный крюк. Вряд ли генные инженеры лелеют такое представление о себе, но логически оно возможно, хотя и сомнительно. Не столь очевидно глупа другая идея: если тела генных инженеров представляют собой продукт эволюции, но их сознания способны к творчеству, которое совершенно неалгоритмично или недостижимо алгоритмическим путем, то прорывы генной инженерии, возможно, делаются с помощью небесного крюка. Этот вариант будет кратко рассмотрен дальше.

<p>39. Компетентность без понимания</p>

МакКензи назвал идею Дарвина об абсолютном невежестве как источнике “всех достижений творческого дара” примером “странной логики”, поскольку она переворачивает с ног на голову одну из самых “очевидных” наших идей: понимание – источник компетентности. Зачем мы отправляем детей в школу и почему предпочитаем “методичный подход” “зубрежке”? Дело в том, что мы считаем понимание лучшим путем к компетентности в любой области. Не работайте бездумно! Понимайте принципы любой работы, чтобы выполнять ее лучше! Безусловно, это прекрасный совет в большинстве сфер человеческой деятельности. Встречаются и редкие исключения, например одаренные музыканты, которые “играют на слух” и не умеют читать ноты, или прирожденные спортсмены, которые всегда побеждают, но не могут объяснить, как и почему они это делают, а следовательно, не могут тренировать других. Есть также “саванты”, которые странным образом некомпетентны в большинстве областей, но нечеловечески талантливы в какой-нибудь одной сфере. Но обычно правило работает: понимание чаще всего выступает ключом к (человеческой) компетентности.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Норвежский лес
Норвежский лес

…по вечерам я продавал пластинки. А в промежутках рассеянно наблюдал за публикой, проходившей перед витриной. Семьи, парочки, пьяные, якудзы, оживленные девицы в мини-юбках, парни с битницкими бородками, хостессы из баров и другие непонятные люди. Стоило поставить рок, как у магазина собрались хиппи и бездельники – некоторые пританцовывали, кто-то нюхал растворитель, кто-то просто сидел на асфальте. Я вообще перестал понимать, что к чему. «Что же это такое? – думал я. – Что все они хотят сказать?»…Роман классика современной японской литературы Харуки Мураками «Норвежский лес», принесший автору поистине всемирную известность.

Ларс Миттинг , Харуки Мураками

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза