Настаивать два часа и принимать после победы

Северус считал, что настоящей насмешкой судьбы стало то, что в пятьдесят пять лет у него появился сын–по–магии, которого зовут «Джеймс Сириус» — именно так, по расчётам Драко, лучше всего было провести ритуал усыновления. Джеймс стал магическим сыном Северуса, Гарри — его приёмным отцом, связанный магическим браком, таким же, каким Северус был для Альбуса. Драко стал для Джеймса крёстным — мальчика необходимо было поддержать несколькими Родами, так как уровень магии из–за стольких потрясений у того оставался весьма низким. В прошлом году, когда Джеймс получил «письмо волшебника», Гарри, наконец, расслабился, хотя Северус и говорил, что мальчик не пропал из хогвартского реестра, но у Джеймса прекратились спонтанные выбросы и ребёнок долго болел, и это заставляло старшего Поттера нервничать. А ещё Северусу пришлось приложить довольно много усилий, чтобы убедить Джеймса в том, что тот ему нужен и теперь его никто не бросит и никто от него не откажется. Северус очень надеялся, что на этом грустная часть истории его сына закончится. К тому же, тот снова начал общаться с матерью — пока только по переписке. Джиневра после отказа от детей, и вручения ей невероятно дорогого артефакта, который помогал экранировать эманации печати и «подпитываться» магией из естественной среды, по сути, являясь чем–то вроде переходного устройства переработки мировой магии во внутреннюю, имитируя процесс магической циркуляции обычного волшебника до формирования ядра, снова вышла замуж, но, кажется, больше не планировала пополнения, осознав всю опасность для своих отпрысков.

Лили в силу возраста пострадала от метки меньше всех, а её настоящий отец сделал всё, что они потребовали, не желая связываться ни с Поттером Лордом Блэк, ни, особенно с Северусом Снейпом — который когда–то был преподавателем бывшего любовника Джиневры. Магическим отцом Лили стал Гарри, а «слетевший» ритуал магических крестин обновила Полумна Лавгуд.

— Я тоже хочу с вами в лабораторию! Отец, можно? — когда Северус вышел из ванной в спальне он обнаружил уже обоих сыновей.

Джеймс за год в Хогвартсе, прилично вытянулся, возвышаясь над братом почти на голову. По непонятной для Северуса причине Джеймс дико ревновал его к Лили и Альбусу. Полтора года назад дело могло дойти до драки, если Альбус говорил Северусу «папа» или «отец». Но после первого курса в школе, когда его сын почувствовал единоличную опеку над собой, это прошло, впрочем, привычка Альбуса и Лили звать его только «Северусом» — осталась.

— Идёмте, — хмыкнул он, на глаз убедившись, что оба сына произвели все необходимые для юных джентльменов гигиенические процедуры.

* * *

Вечером, когда схлынуло нашествие гостей, которые поздравили Альбуса с очень важной для молодого волшебника датой, и они уложили детей спать, Гарри позвал Северуса в свою лабораторию.

— Я закончил портальную дверь от Блэк–холла и до Хогвартса, — с затаённой гордостью сказал его супруг. — Проблема расстояния решена. Теперь не потребуется тонна дымолётного порошка, на котором мы чуть не разорились, мотаясь от Хога и до дома.

— Значит, то зелье для предварительной обработки древесины полотна двери, которое я для тебя сварил?..

— Да, — оживился Гарри, — это на самом деле было весьма изящное решение! Всё сработало. И для нас теперь открыт абсолютно весь мир!

Северус не удержался от улыбки, и притянул к себе своего любимого супруга, прижимая к себе.

— Кажется, я придумал для этого артефакта название, — прошептал он в чувственное ухо, языком ощутив, что шею Гарри покрыли мурашки. — Помнишь, ты обещал мне?..

— Конечно, помню, и какое? — не растерявшись, ухватил его за задницу Гарри.

— «Абсолют Поттер — Снейпа», игра слов, которая о многом говорит, — хмыкнул Северус.

Они давно выяснили момент с их совместимостью, и Гарри сказал, что рад тому, что Северус дал ему выбор влюбиться в него без оглядки на какие–то там цифры и графики.

— Отлично звучит, — томно прошептал Поттер. — Наведаемся в нашу спальню в Хогвартсе, чтобы проверить, как всё работает?

— Десять баллов Гриффиндору, — поддразнил Северус, активно лапая своего уже тихо постанывающего супруга и открывая портальную дверь: за ней действительно оказалась их старая спальня, от которой пришлось отказаться после тех летних каникул в две тысячи пятнадцатом, когда изменился его статус и количество членов семьи.

Мимолётно Северус подумал, что жизнь, это всё же не книга, в которой переворачивают страницу за страницей. Скорее, жизнь — это множество дверей, каждая из которых может привести куда угодно. И, кажется, только что они научились сами строить эти двери.

А потом Гарри увлёк его в чувственный поцелуй, и мыслей не осталось вовсе, только гулко сердце билось в груди от переполнявшей его магии, любви и счастья.

— КОНЕЦ —