Настанет время… Звездный лис

Это элементарное решение было все, что он мог сейчас сделать. Да и его высококвалифицированный экипаж мог сделать немногим больше: просто передать этот приказ автоматике. Машины смерти были слишком проворны, слишком сильны по сравнению с человеческими возможностями. Лучи радаров нащупывали цель, компьютеры звякали, и ракеты врезались в летевшие навстречу боеголовки и уничтожали их, прежде чем те успевали нанести удар. Ослепительная энергия вырвалась из судна алерона. Остановить ее, казалось, было невозможно. Но в то мгновение, когда она коснулась «Лиса», успев вызвать лишь минимальные повреждения, тяжелый лазер земного корабля плюнул в ответ. Лист боевой обшивки превратился в пар, луч проник внутрь, и вражеское орудие умолкло. Оставляя жженый след, лазер провел линию по корпусу алерона, нащупывая арматуру межзвездного двигателя. Это была мишень не из легких, если учитывать положение судна, двигавшегося с громадной скоростью. Но компьютеры решили эту задачу за какие-то миллисекунды. Корабль противника начал набирать ускорение, пытаясь вырваться. Через мгновение лазерный луч пронзал лишь пустоту. Но затем он безжалостно нашел свою мишень вновь и сжег ее.

— Боевая рубка — капитану! Их Мах выведен из строя, сэр.

— Хорошо. Теперь, что бы ни случилось, он уже не бросится на нас с ускорением Маха, — ответил Хейм.

— Капитанский мостик — радиорубке, продолжайте искать контакт. Мостик — машинному отделению. Приготовиться к маневрированию.

Сражение закончилось. Оно было не слишком долгим. Диспропорция между наспех вооруженным купцом и крейсером, имевшим полное боевое вооружение, была слишком велика. Не смехотворна — поскольку единственной ракеты, взорвавшейся на достаточно близком расстоянии, было достаточно, чтобы убить экипаж «Лиса» одной лишь радиацией, если не чем-нибудь еще, — и все же эта разница была слишком велика. «Лис» отражал всякую угрозу тем, что концентрировал в своих арсеналах подавляющее количество гораздо более мощного оружия, нежели другие корабли в космосе. В иллюминаторах снова появились звезды.

— Фу-у, — устало вздохнул Пенойер. — А ведь они чуть было не застали нас врасплох, а?

— Ясно, что именно на это они и рассчитывали, — кивнул Хейм. — Я думаю, что после сегодняшнего нам лучше быть готовыми к тому, что любой транспортный корабль без сопровождения сможет оказать нам сопротивление.

О тех, которые имели конвой, не стоило и говорить. Это подразумевалось само собой. Их было не слишком много, поскольку основная сила алеронов была рассредоточена в пограничных областях, и лишь несколько боевых кораблей блуждали в глубинах космоса, охотясь на «Лиса». Его жертвой становились грузовые суда, доставлявшие оккупантам на Новой Европе все необходимое, чтобы сделать их победу необратимой.

Хотя Хейм только что побывал на краю гибели, он не ощущал запоздалого страха. Если бы его спросили об этом, он бы сказал, что судьба наградила его темпераментом флегматика. Но на самом деле причина была в другом: его внутреннее торжество не оставило места другим чувствам. Он вынужден был сдерживать себя, чтобы его голос звучал спокойно.

— Я не встревожен. Напротив, даже горд. В этом поединке мы проявили себя лучше, чем можно было ожидать, имея такую разношерстную команду.

— О, не знаю, сэр. Вы здорово вымуштровали нас. — Пенойер вытащил сигарету. — Эти взрывы могли засечь. И кто знает, может быть, на место происшествия пришлют кого-нибудь покрупнее.

— Угу. Но мы не станем торчать здесь, любуясь окружающим пейзажем.

— А как насчет этой посудины? До Солнечной Системы ей не добраться.

— Мы приткнем ее на орбите какой-нибудь малозаметной кометы, и на досуге починим… Э, да вот ответ на ваш вопрос.

Судовой экран осветился тускло-красным цветом. С него смотрел алерон.

— Какой-то важный чин, — определил Хейм, увидев прекрасное женственное лицо, блестящие золотые волосы и серебристый мех. Даже в минуту ярости и горя его речь напоминала звуки музыки, достойной Бетховена.

Хейм тряхнул головой:

— Прошу прощения, я не знаю вашей Высшей Речи. Будете ли вы так любезны говорить по-французски?

— Нет надобности, — пропел алерон. — В прекрасных звездных лугах, где мы находимся сейчас, язык Новой Европы не обязателен. «Мироэт» вынужден сдаться вам, грабители.

Хейм рад был узнать, что наконец-то может вести переговоры по-английски, до сих пор ему встречались только двое говоривших по-испански, а с большинством приходилось объясняться либо по-французски, либо по-китайски. Во всех остальных случаях на помощь приходил язык жестов, причем в одной руке Хейму приходилось держать пистолет, чтобы было более понятно.

— Так вам, значит, известно, кто мы такие? — спросил Хейм.

— Сейчас всем известно о том, кто именует себя в честь стремительного животного с острыми зубами. Да лишит вас удача своего благословения, — монотонно пропел алерон.