Настанет время… Звездный лис

— Все в порядке, Джек, — я попытался изобразить улыбку. — Это немного развлекает меня с тех пор, как я отошел от практической работы.

— Но все будет о’кей, — сказал Джек. — Я позабочусь об этом.

Леонса вздохнула. Долгое время стояла тишина, только с улицы доносился шелест ветвей на ветру. По небу проносились облака.

— Значит, ты считаешь, что я спокойно доживу до смерти?

Он кивнул.

— Ты знаешь, когда это случится?

Он сидел неподвижно.

— Хорошо, не говори. Но не потому, что я боюсь. Я простой смертный, и я знаю, что это случится. Однако я не завидую тебе. Когда я умру, ты потеряешь друга.

Засвистел чайник.

— Значит, — говорил я несколько часов спустя, — ты не собираешься быть пассивным? Ты хочешь что-то предпринять относительно Ээрии?

— Если смогу, — тихо ответил Хейвиг.

Леонса, сидевшая рядом с ним, стиснула его руку.

— Что ты говоришь! — воскликнула она. — Я сама была там, в будущем. Недолго, но я видела, как Ээрия стала могущественной. Я видела Калеба Уоллиса, выходящего из самолета. Он был стар, но я его видела, — она стиснула кулаки. — И никто не убил этого ублюдка!

Я взял свою трубку. После обеда мы сидели в моем кабинете среди книг и картин. Солнце уже поднялось высоко, и я объявил, что теперь можно выпить немного виски. Но все же атмосфера в кабинете оставалась напряженной. Я почти физически ощущал горе и гнев, который хранили в себе эти двое.

— Ты не полностью изучил будущее Ээрии? — поинтересовался я.

— Да, мы читали книги Уоллиса и слушали его рассказы. Я не думаю, что он лгал. Он эгоист, но в таких вопросах лгать не будет.

— Ты не понял меня, — я махнул трубкой. — Я спросил, изучал ли ты Ээрию внимательно, год за годом?

— Нет, — ответила Леонса. — Раньше не было причин, а теперь слишком опасно, — она внимательно взглянула на меня. Все-таки она была очень привлекательна. — Вы что-то имеете в виду, док?

— Может быть, — я достал спички, зажег трубку. Этот маленький очаг в моей руке всегда действовал на меня успокаивающе. — Джек, я думал о том, что ты рассказал мне в последний визит. Это естественно. У меня было время для размышлений. И ты сам сейчас пришел ко мне в надежде, что я дам тебе совет. Верно?

Он кивнул. Мелкая дрожь била его тело.

— Я, разумеется, не могу сказать, что решил ваши проблемы, — предупредил я. — Я могу сказать только то, что ты сам говорил мне когда-то: свобода таится в неизвестном.

— Продолжайте, — выдохнула Леонса. Она сидела, стиснув кулаки.

— Ну что ж, — сказал я, глубоко затянувшись. — Твое последнее утверждение еще больше укрепило меня в моем мнении. Уоллис верит, что его организация, модифицированная, но базирующаяся на том, что он создал, будет доминировать после эпохи Маури. Из того, что вы видели, это кажется мне сомнительным. Следовательно, где-то когда-то произойдет упадок Ээрии. И вообще, о будущем Ээрии вы знаете только со слов Калеба Уоллиса, который крайне тщеславен и родился более сотни лет назад.

— А какое имеет значение дата его рождения? — спросил Хейвиг.

— Большое. Наш век — жестокий век. Мы получили жестокие уроки, каких себе даже представить не может поколение Уоллиса. Кроме того, общий стиль жизни, уровень науки… Он наверняка слышал что-то, например, об операционном анализе, но никогда не пользовался им.

Хейвиг напрягся.

— Твой хронолог — это пример мышления человека двадцатого века. Кстати, что с ним?

— Я оставил его в Стамбуле, когда меня схватили. Думаю, что люди, которые стали жить в этом доме, либо выбросили его, либо разобрали на части из любопытства. Я уже сделал себе новый.

Мне стало не по себе. Я начал понимать Леонсу, охотницу из дикого племени.

— Те люди, которые тебя схватили, даже такой неординарный и изощренный человек, как Красицкий, даже не подумали взять этот прибор для изучения. И это прекрасная иллюстрация моей точки зрения, Джек. У каждого путешественника во времени есть проблема попадания точно в нужный момент. И только ты подошел к разрешению этой проблемы научно: разработал прибор и нашел компанию, которая изготовила его для тебя.

Я выдохнул облачко голубого дыма:

— Это никогда не приходило в голову Уоллису. И никому из его окружения. Для них это недоступно. У них совсем не такой образ мышления.

Снова наступила тишина.

— Ну что ж, — заговорил Хейвиг, — я путешественник во времени, рожденный в самый поздний период.

Я кивнул.

— И воспользуйся своим преимуществом. Ты уже сделал это, решив изучить эпоху после Маури. Никто бы из окружения Уоллиса не осмелился бы на это. Помни, что Уоллис — выходец из века, где главным было не тщательное изучение с обоснованными выводами, а предсказания, предположения. Это век Максвелла, Пирса, Рикардо, Клаузевица — мыслителей, гениев. Но семена, которые они посеяли, не взошли в то время. Я уверен, что Уоллис, как и другие путешественники во времени, — дитя своего века, хотя он и смог отбросить кое-какие предрассудки и стать суперменом.

У Леонсы был озадаченный вид. Естественно, моя философия была непонятна ей. Хейвиг тоже не все понимал.

— Что ты предлагаешь? — спросил он.