Настанет время

— Но у нас было два исключения, док, — сказала Леонса.

— Иди за мной, — сказал психотерапевт. Голос его был мягким. Одурманенный наркотиком, Калеб Уоллис ухватился за его руку. Они ушли, а Хэйвиг остался в томительном ожидании. Время текло очень медленно, но наконец психотехник сказал ему, что можно войти.

Пожалуй, самым удивительным для Хэйвига было то, что Уоллис прекрасно выглядел. Он величественно сидел за столом в своем кабинете, где были уже уничтожены следы сражения и пятна крови.

— Привет! — воскликнул он. — Добрый день, мой мальчик, добрый день! Садись. Нет, сначала налей нам. Ты знаешь, что я люблю.

Хэйвиг повиновался. Маленькие глазки внимательно следили за ним.

— Значит, ты вернулся с трудного задания? Тебя долго не было. Ты постарел. Я уверен, что ты прекрасно справился. Я еще не читал твоего отчета, но вот-вот соберусь. А пока давай выпьем. — Он поднял стакан. — За наше здоровье.

Хэйвиг заставил себя сделать глоток и опустился в кресло.

— Ты, несомненно, слышал, что я немного приболел, — продолжал Уоллис. — Что-то вроде мозговой лихорадки. Сейчас уже все позади, и я решил, что мы должны сосредоточить все усилия на том, чтобы увеличивать наше могущество в нормальном времени. Что ты думаешь об этом?

— Мне это кажется мудрым решением, — прошептал Хэйвиг.

— Мое решение вызвано тем, что мы потеряли много людей, пока тебя не было. Сплошное невезение. Ты слышал? Остин Колдуэлл. И Вацлав Красицкий… Эй, ты побледнел. Тебе плохо?

— Да, сир. Просто устал… Я провел столько лет в прошлом…

Это Леонса нашла Красицкого, прикованного цепью, вытащила свой пистолет, сказала: «Ксения» и пристрелила его. Хэйвиг даже не испытал никакого сожаления по этому поводу.

— Я скоро приду в себя, сир.

— Прекрасно, прекрасно. Нам нужны такие люди, как ты. — Уоллис потер лоб и снова заговорил пронзительным голосом, в котором явственно слышалось недоумение: — Здесь так много людей. А все старые ушла. Куда? Я не знаю. Я смотрю с балкона и вижу только, незнакомых. Я знаю, что должен увидеть кого-то, кого зовут Хуан, Ганс… других… Но я не вижу их. Может, они мне приснились, когда я болел?

Он поежился, словно зимний ветер проник в этот кабинет, наполненный тропическим теплом.

— Теперь я очень часто чувствую себя одиноким, совсем одиноким в пространстве и времени…

Хэйвиг изобразил участие.

— Все, в чем вы нуждаетесь сейчас, сир, это в хорошем отдыхе. Вам нужно хорошенько отдохнуть. Могу предложить интересные места.

— Да, я думаю, ты прав. Я возьму отпуск… — Уоллис сделал глоток из стакана и взял сигару.

— После возвращения, сир, вам не следует так много работать. Главное сделано, все налажено и течет до намеченному руслу.

— Знаю, знаю…

— Теперь нам уже ненужно ваше постоянное руководства. У нас много компетентных людей, знающих, что и как делать. Теперь нам в основном нужен ваш гений предвидения, ваш стратегический дар, который позволяет определить фундаментальные направления.

Уоллис явно был доволен, хотя и пытался скрыть это. Он раскурил сигару.

— Я говорил об этом с офицерами, — продолжал Хэйвиг. — Они сказали, что уже обсуждали это с вами. Сир, позвольте мне добавить кое-что к их просьбе. Мы считаем, что для вас нужно составить расписание для посещения будущего в разные моменты времени, где вы сможете посмотреть своими глазами, как идут дела, и дать соответствующие указания. Однако расписание будет составлено так, чтобы истратить как можно меньше вашей жизни. Она нужна для осуществления больших проектов.

— Да. Я и сам уже думал об этом, — закивал Уоллис. — Сначала, как ты сказал, хороший отдых, чтобы привести в порядок свои мысли и избавиться от головокружения. Затем… затем путешествие в будущее, выдача указаний, оценка перспектив… да, да, да…

— Великолепно! — воскликнул я. — Такая месть.

— Это была не месть, — сказал Хэйвиг, поджав губы.

— И как же он выглядел, вернувшись из путешествия?

— Меня тогда не было. Люди, которые сопровождали его, рассказывали мне, что представление удалось как нельзя лучше. Уоллис посетил настоящие потемкинские деревни — жизнь в них была организована, сделана именно такой, какой он ее хотел видеть. А затем его перенесли в прошлое, в уютное местечко, которым был бы доволен сам Потемкин, известный сибарит, и там устроили ему настоящую оргию, чтобы облегчить конец…

Кулак Хэйвига стукнул по подлокотнику кресла.

— Так он и окончил свою жизнь. Он вскрикнул ночью, и затем его комната опустела. Видимо, он куда-то швырнул себя во времени, так как его искали в прошлом, и в будущем, но нигде не нашли.

Хэйвиг допил стакан. Я видал, что он нуждается в подкрепляющем, и предложил, еще.

Леонса погладила его по руке.

— Не казни себя, дорогой, — тихо сказала она. — Он не стоит этого.

— Скорее, я не стою, — хрипло ответил он. — Лучше не обсуждать этот вопрос.

— Я… я не понимаю. — Я не мог остаться без объяснений.

Леонса повернулась ко мне. Она мягко улыбнулась, как бы извиняясь за слабость и уязвимость ее мужчины; То, что она сказала, для нее было простым замечанием, не имеющим решительно никакого значения: