Настасья Алексеевна. Книга 4

В эти же годы, Молдавия, населённая в значительной степени (как минимум, третья часть) славянами, то есть руссами, стремилась присоединиться к великой России, чтобы избавиться от турецкого господства. И потому вполне понятно участие молдаван, да и греков, в русско-турецких войнах. В их числе был и брат нашего Константина Стефан, принимавший участие в качестве представителя молдавского руководства в русских войсках во время знаменитой первой русско-турецкой войны, в результате которой Россия получила выход к Чёрному морю. В этот период, да и в следующей второй войне с турками в прославленном Рымникском сражении на территории Молдавии, и битве за Измаил войсками командовал Александр Суворов, с которым, очевидно, не раз входил в контакт Стефан и вполне допускаю, что и Константин, не просто как боярин, а Великий Армаш господаря Молдавии.

О великом полководце слагались легенды в Молдавии. Например, согласно одному сказанию, в 1789 г. русские взяли турецкую крепость Бендеры, потеряв всего одного солдата. Себя молдаване считали солдатами Суворова, о которых тот тоже отзывался весьма положительно, упоминая об их храбрости в своих рапортах.

В этом же имении Кременчуг в 1782 году, в самый разгар русско-турецкой войны, у Константина и Самаранды родился сын, имя которому дали Иоан, а по-простому Иван. В тридцать шесть лет был комиссаром Ясского Исправничества, а затем занимал пост заседателя по выбору дворянства, в то же время являясь членом уездного суда и членом межевой конторы. С женой Марией Крушеван они родили семерых детей. Четвёртым в 1817 году за сто лет до Октябрьской революции родился наш с братом предок Николай Иванович.

Будучи комиссаром Исправничества, Иван Константинович бывал, разумеется, наездами в Кишенёве и, как богатый дворянин, при этом мог быть приглашаем на балы в дом вице-губернатора Тодора Крупенского. А мы знаем, что с 1820 по 1823 годы в Кишинёве отбывал ссылку на юг юный поэт Александр Пушкин. Литературного гения друзья ввели в высшее общество, познакомили с местными боярами, ставшими к тому времени российскими дворянами. Поэтому Пушкин тоже посещал балы дома Крупенского или местного откупщика, возглавлявшего денежную аристократию Кишинёва, Егора Варфоломея и вполне мог там познакомиться с представителем рода Бузни Иваном Константиновичем. Словом, наш предок мог своими ушами слышать, как Пушкин читает только что написанное стихотворение «Узник» или «Цыганы» или «Гавриилиаду». (Пушкин написал в Молдавии около ста шестидесяти произведений).

Ещё больше возможности у нашего предка было встретиться с руководителем тайного Южного общества декабристов Павлом Пестелем, который тоже в это время был в Молдавии и непросто находился там, а принял близко к сердцу повстанческое движение молдавских греков, выступивших на борьбу за свободу Греции.

Сначала Пестель встретился с бежавшими от повстанцев из Ясс молдавскими боярами. Из беседы с одним из них Розетти-Рознаваном Пестель понял, что бояре боятся своих собственных крестьян больше, чем янычар турецкого султана. Тогда он, сменив военную форму на штатскую одежду, переходит через границу и пробирается к повстанцам в Яссы, где полицией командовал наш Иван Константинович, матерью которого, если читатель помнит, была гречанка Самаранда. Из этого следует, что положение у Бузни в Яссах было отнюдь не простым. Он должен был отстаивать интересы бояр, но и Грецию, с которой он был повенчан, не след было предавать.

Юрий Турусов так описал в книге «Каменное море» появление Пестеля в Яссах:

«На базарной площади, кривых улицах городка маршировали, поблескивая оружием, конные и пешие группы повстанцев. Над крышами саманных домишек вились галки, вспуганные выстрелами обучающихся стрельбе добровольцев. Возбужденные воинственным пылом повстанцы по несколько раз читали друг другу печатные прокламации Александра Ипсиланти, призывающие отдать жизнь в борьбе за свободу Греции.

      Здесь Пестель своими глазами увидел и три боевых повстанческих знамени Ипсиланти, развевающихся на весеннем ветру. Одно – трехцветное, другое – с вышитым золотым крестом, увитым лавром и надписью: «Сим победиши», и третье – с изображением возродившегося феникса.

Он с волнением вспомнил строчку из прокламации: «Да воскреснет феникс Греции из пепла!» Вот она, воплощенная, наконец, из мечты в действительность свобода! Все три гордых знамени реяли над головами отрядов вооруженных всадников, которыми предводительствовал гарцевавший на белом жеребце, одетый в алую, украшенную золотым шитьем венгерку князь Александр Ипсиланти.