Наставление в христианской вере, т.3

Наши противники возражают, что Бог не может ненавидеть ничего, что Он создал166. Я согласен с ними, за исключением того, чему я учил, а именно, что Бог ненавидит отверженных, и вполне обоснованно. Ибо, лишённые его Духа, они не в состоянии предъявить ничего, кроме причины своего проклятия. Наши противники слишком глупо используют тот аргумент, что благодать Божья распространяется на всех, так как нет различий между евреем и язычником. С этим я немедленно соглашаюсь, — но при условии, что это понимается так, как сказано у св. Павла: Бог призвал как из евреев, так и из язычников тех, кого Ему угодно, никому не будучи обязан (Рим 9:21-24). Тем самым опровергается и их ссылка на то, что Бог всех заключил «в непослушание, чтобы всех помиловать» (Рим 11:32). Это верно, поскольку Он хочет, чтобы спасение всех приписывалось его милости, хотя это благодеяние распространяется не на всех. Итак, когда приводится множество доводов с той и другой стороны, нам остаётся закончить тем, чтобы удивиться вместе со св. Павлом. И если не знающие удержу языки будут язвить нас насмешками, не постыдимся воскликнуть: «А ты кто, человек, что споришь с Богом?» (Рим 9:20) Ибо очень верно сказал св. Августин, что те, кто измеряет Божью справедливость по человеческим меркам, поступает весьма опрометчивое

аКн. I, гл. XVIII, 3; кн. III, гл. XX, 43.

ьПсевдо-Августин. О предопределении и благодати, II (МР1_, XIV, 1666 р.).

Глава XXV

ОБ ОКОНЧАТЕЛЬНОМ ВОСКРЕСЕНИИ

І. Иисус Христос, победив смерть, просветил мир своим Евангелием, дабы, как говорит св. Павел, через благовестие явить жизнь и нетление (2 Тим 1:10). Сказано также, что, веруя, мы переходим от смерти в жизнь (Ин 5:24) и не являемся более чужими и пришельцами, но согражданами святым и своими Богу, которых Он посадил на небесах во Христе Иисусе (Эф 2:6,19), так что мы ни в чём не имеем нужды для полного блаженства. Однако, чтобы не унывать в борьбе здесь, на земле, то есть в трудных и тягостных обстоятельствах, где мы словно не видим никакого плода победы, одержанной ради нас Иисусом Христом, нам следует помнить сказанное о природе надежды. Поскольку мы надеемся на то, чего не видим (Рим 8:25), и, как сказано в другом месте, «вера... есть... уверенность в невидимом» (Евр 11:1), то, заключённые в темницу тела, мы устранены от Бога (2 Кор 5:6). Поэтому в другом месте св. Павел говорит, что мы умерли и наша жизнь сокрыта со Христом в Боге. А когда явится Христос, жизнь наша, то и мы явимся с Ним в славе (Кол 3:3-4). Вот каким должно быть наше существование: «чтобы мы... целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Тит 2:12-13).

Здесь мы нуждаемся в особенном терпении, чтобы не раздражаться, не отпускать поводья и не покидать того места, которое нам предназначено. Поэтому ввиду всего того, что говорилось ранее о нашем спасении, требуется, чтобы сердца наши устремлялись ввысь, дабы любить Христа, которого мы не видим, и дабы, веруя в Него, радоваться радостью неизреченною и чудесною, пока, по слову св. Петра, мы не достигнем цели нашей веры (1 Пет 1:8 сл.). Поэтому св. Павел говорит, что вера и любовь детей Божьих ведёт к уготованному им на небесах (Кол 1:4 сл.). Когда наши очи прикованы к вышнему и ничто не мешает им и не тянет к низким предметам так, чтобы они позабыли об обетованном блаженстве, то в нас подлинно осуществляется речённое евангелистом: наше сердце там, где наше сокровище (Мф 6:21).

Вот почему вера — такая редкость в мире: нет ничего труднее для нашей лености и медлительности, чем преодолеть бесчисленные препятствия, чтобы радостно бежать за пальмовой ветвью небесного призвания.

Помимо того, что мы подавлены множеством невзгод, мы жестоко искушаемы издевательствами всяческих богохульников. Насмехаясь, они считают нас простаками и дураками из-за того, что мы по собственной воле отказываемся от предлагаемых нам прельстительных земных удовольствий, чтобы достигнуть блаженства, которое сокрыто от нас, словно гонимся за тенью, постоянно от нас убегающей. Короче, сверху и снизу, спереди и сзади, справа и слева мы как будто осаждены такими тяжкими и жестокими соблазнами, что не сможем их выдержать и им сопротивляться, если не откажемся от земных вещей, чтобы привязаться к небесной жизни, которая кажется нам такой далёкой. Поэтому никто не сумеет извлечь должной и надёжной пользы из Евангелия, если не привыкнет постоянно размышлять о блаженном воскресении.

2. Когда-то философы оживлённо спорили о высшем благе (souverain bien) и весьма противоречили друг другу. Однако никто, за исключением Платона, не смог придти к выводу, что высшее благо для человека заключается в его единении с Богома. Но и он не сумел познать, что такое это единение. Этому не следует удивляться, потому что и Платон не познал истинного блага, без чего невозможно узнать о единении с Богом.