Наставление в христианской вере, т.3

аТеология XVI в., как реформатская, так и католическая, оставалась зависимой от аристотелевского понимания субстанции. Например, согласно догмату транссубстанциации, при евхаристии субстанция элементов меняется и становится субстанцией плоти и крови, тогда как акциденции, или качества, хлеба и вина остаются неизменными. Здесь догмат телесного воскресения преполагает, что субстанция тела остаётся прежней, но преображаются акциденции, или качества. Это противоположно тому, что происходит при транссубстанциации, однако концепция здесь та же. В данном фрагменте Кальвин употребляет термин «субстанция» исключительно в его «техническом» и философском смысле. Ср. прим. к разд. 24 гл. II настоящей книги. — Прим. франц. изд.

В то же время следует отметить различие между теми, кто умрёт до последнего дня, и теми, кто в этот день будет жив. Ибо «не все мы умрём[32], говорит св. Павел, но все изменимся» (1 Кор 15:51). Поэтому нет необходимости, чтобы между смертью и началом будущей жизни была какая-то временная дистанция. В одно мгновение, так что никто не успеет и моргнуть глазом, звук трубы проникнет повсюду, чтобы позвать мёртвых к нетленному состоянию и привести живых к подобной же славе путём моментального преображения. Вот как св. Павел утешает верующих, которые должны умереть: живущие в последний день не опередят умерших, но «мёртвые во Христе воскреснут прежде» (1 Фес 4:15-16). Если кто-то возразит, ссылаясь на фрагмент из Послания апостола, где говорится, что всем людям положено однажды умереть (Евр 9:27), то ответить ему несложно: перемена состояния самой природы человека есть род смерти, и поэтому так можно сказать и об этой перемене. Так что оба отрывка хорошо согласуются: те, у кого будет очищено смертное тело, обновятся через смерть, однако, поскольку перемена будет мгновенной, не потребуется, чтобы тело разлучалось с душою.

9.а Но здесь встаёт более сложный вопрос: в каком смысле и каким способом воскресение должно распространиться на проклятых Богом нечестивцев — ведь это особенное благодеяние Иисуса Христа. Мы знаем, что все порабощены смертью Адама. Иисус Христос — воскресение и жизнь (Ин 11:25) — пришёл. Пришёл, чтобы оживить весь род человеческий без всякого различия? Но представляется невероятным, чтобы неверующие в своём упорном ослеплении получили то же самое, чего служители Божьи достигли только верой. Так что твёрдо установлено, что воскресение будет, с одной стороны, обращено к жизни, а с другой, — к смерти; и что Иисус

Христос придёт, чтобы отделить овец от козлов (Мф 25:32). Я считаю, что мы не должны видеть в этом нечто странное, поскольку каждый день наблюдаем подобие этого. Мы знаем, что в Адаме все были лишены наследия мира и что мы заслуживаем изгнания из мира, как из земного рая, и отнятия всякой пищи, как древа жизни. Значит ли это, что Бог не только повелевает солнцу восходить над злыми и добрыми (Мф 5:45), но что его неоценимая щедрость изливается во всей полноте и на неверующих — в том, что касается благ этой жизни? Конечно, мы видим, что блага, присущие Христу и его членам, распространяются и на богохульников. Не потому, что для них обладать ими законно, но для того, чтобы лишить их всякого оправдания. В самом деле, Бог часто бывает столь щедрым благодетелем для злых людей, что затемняются благословения, которые получают от Него верующие. Однако добро, которое Он творит для тех, которые его недостойны, готовит для них ещё более суровый приговор.

Если кто-нибудь возразит, что воскресение нельзя сравнивать с преходящими земными благами, то я снова отвечу, что люди, будучи отчужде-ны от Бога — единственного источника жизни, заслужили такой же погибели, как дьявол, и должны бы быть полностью истреблены. Но по изумительному Божьему замыслу установлено такое средство, что они будут жить в смерти и после жизни. Поэтому не следует удивляться, что воскресение ожидает также нечестивцев — но по несчастью, ибо они будут словно притянуты за волосы перед судейский Престол Христа, которого сейчас они отказываются слушать как Господина. То было бы слишком лёгким наказанием — быть унесёнными смертью, не представ перед Судьёй, мщение которого они навлекали на себя без конца, без предела и без меры, чтобы получить наконец воздаяние за свой мятеж3.