Читаем Наставления бродячего философа. Полное собрание текстов полностью

Варсава. Что прочее? Не постигаешь? То, что честность твоя и ценность, ценность и трудность есть то же. Трудность же, злость и бесчестность то же опять есть, внял ли ты?

Даймон. О, дьявол да станет справа от тебя! Столь помрачаешь мне ум.

Варсава. «Нечестивый, кляня сатану, сам клянет свою душу».

Даймон. Какой же бес сотворил ценность честностью?

Варсава. Дух, возлюбивший труд и болезнь.

Даймон. Какой сей дух есть?

Варсава. Дух моря мирского, сердце плотское, отец лжи, сатана – сия есть троица нераздельная ваша и один Бог ваш, всяких мýк винá и всякой злости источник.

Даймон. Ты же как мудрствуешь?

Варсава. У нас польза с красотою, красота же с пользою нераздельная. Сия благодвоеобразна, и мать дева, и девствует и рождает единую дочь. Она нарицается по-еврейски Анна, по-римски – Флора, по-славянски же – честь, цена, но бесценная, сиречь благодатная, дарная, даремная. Баба же ее нарицается по-эллински Ананка, прабаба же – Ева, сиречь жизнь, живой и вечно текущий источник.

Се есть премудрость и промысл Божий, наповающий без цены и сребра тварь всякую всеми благами. Отец, Cын и Cвятой Дух.

Благодарный Еродий[259]

Григорий Варсава[260]Сковорода любезному другу Семену Никифоровичу Дятлову желает мира божиего

Проживая дни жизни по оному Сираховскому типику: «Блажен муж, который в премудрости умрет и который в разуме своем поучается святыне, размышляя о путях ее в сердце своем, и в сокровенном ее уразумится», соплел я в сие 1787-е лето маленькую плетеницу, или корзинку, нареченную «Благодарный Еродий». Се тебе дар, друг! Прими его, Еродия, по-еродиеву, прими парящего и сам сущий парящий. Прими сердцем Еродиево сердце, птица птицу. «Душа наша, как птица». Да будет плетенка сия зеркалом тебе сердца моего и памяткою нашей дружбы в последние лета. Ты ведь отец и сам птенцов твоих воспитываешь. Я же друг твой, принесший плетенку сию. В ней для молодого ума твоих птенцов обретешь опреснок от оных хлебов: «Хлеб сердце человеку укрепит». Все в них зерно сие так: живет среди вас нечто дивное, чудное, странное и преславное, должное явиться в свое ему время. Вы же с благоговением ждите, как рабы, ожидающие Господа своего… Ничто же бо есть Бог, только сердце Вселенной; наше же сердце нам же есть Господь и дух. Сие домашнее они свое благо со временем узнав и пленившись прекрасною его добротою, не станут безобразно и бесновато гоняться за мирскими суетами и во всех злоудачах смогут себя утешить сею Давидовою песенкою: «Возвратись, душа моя, в покой твой и пути свои посреди себя упокой с Исаиею». Ибо ничем бездна сия – сердце наше – не удовлетворяется, только само собою, и тогда-то в нем сияет вечная радости весна. Таковое сердце родив птенцам твоим, будешь им сугубый, сиречь истинный, отец; дети же твои будут истинные, благодарные, благочестивые и самодовольные еродии. Прочее же подобает нечто сказать о еродийской природе. Они подобны журавлям, но светлейшие перья и коралловый или светло-червленый нос. Непримиримые враги змиям и буфонам, значит, ядовитым жабам. Имя сие (ἐρóδιοϛ) есть эллинское, значит боголюбный, иначе зовется пеларгос и ерогас, по-римски – кикония, по-польски – боцян, по-малороссийски – гайстер. Сия птица освятилась в богословские гадания ради своей благодарности, прозорливости и человеколюбия. Поминают ее Давид и Иеремия. Они кормят и носят родителей, паче же престарелых. Гнездятся на домах, на кирках, на их шпилях и на башнях, сиречь горницах, пирамидах, теремах, вольно, вольно. В Венгрии видел я на каминах. Гадание – по-эллински символен. Первый символ составляет она сей: сидит в гнезде, на храме святом утвержденном. Под образом подпись таковая: «Господь утверждение мое». Второй символ: стоит один Еродии. Подпись сия: «Ничего нет сильнее благочестия». Третий символ: Еродий терзает змия. Подпись: «Не возвращусь, пока не скончаются». Сии три символа да будут знамением, гербом и печатью книжицы сей. Она совершилась в первую квадру первой луны осенней.

«Там птицы возгнездятся». «Еродиево жилище предводительствует ими» (Псалом). «Еродий познал время свое» (Иеремия).

Главизна и твердь книжицы

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека «Абсолют»

Наставления бродячего философа. Полное собрание текстов
Наставления бродячего философа. Полное собрание текстов

Григорий Саввич Сковорода (1722–1794) – русский и украинский философ, баснописец и поэт. Занимался педагогической деятельностью. Затем провел значительное время в странствиях по городам и селам Малороссии и некоторых российских губерний. В дороге он много общался со своими учениками и простыми встречными. Поэтому жанр беседы или разговора занимает значительное место в творческом наследии Сковороды. Наряду с этим в сборник вошли все основные произведения мыслителя, в которых ярко проявились как своеобразие его этических и богословских взглядов, так и подлинное литературное дарование. В книгу включена также биография Сковороды, написанная его учеником Михаилом Ковалинским.

Григорий Саввич Сковорода

Проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Русская классическая проза

Похожие книги